Разведчики докладывают

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Разведчики докладывают

Как уже отмечалось, Ставка Верховного Главнокомандования и Наркомат внутренних дел ставили перед ОМСБОНом задачи по организации и проведению систематической, планомерной разведки, сбору военной, политической, экономической, социальной информации, необходимой для высшего командования Красной Армии, командования фронтами и для органов государственной безопасности, а также для центрального и местных партизанских штабов и подпольных партийных и советских органов. Разведывательные задачи стратегического, оперативного и тактического характера ставились перед отрядами, действовавшими в тылу врага. Для многих же сбор разведданных являлся основной задачей. Нередко речь шла об информации совершенно определенного, конкретного характера, а именно о подготовке врагом той или иной наступательной операции, о предполагаемом направлении удара; о степени концентрации сил врага и их составе; о новых видах вооружения и его количестве; об интенсивности и характере армейских перевозок по той или иной магистрали; о перемещениях сил противника; о промышленных объектах и состоянии военного производства и т. д. Четко налаженная разведка была необходима и для обеспечения условий жизни и борьбы партизанских отрядов, бригад и соединений и безопасности населения партизанских зон. Разведчиков принято называть глазами и ушами армейских штабов. Для партизанских штабов это определение являлось верным в еще большей степени. Лишь четко налаженная разведка могла помочь определить наиболее эффективное направление партизанских ударов по объектам важного значения, вражеским гарнизонам и по коммуникациям врага, а также своевременно оповестить о подготовке карательных экспедиций, их целях, сроках, составе и количестве задействованных сил и их вооружении. Все омсбоновские спецгруппы и спецотряды имели в своем составе отделы разведки, которые возглавляли опытные чекисты. На них же возлагалось и руководство ведением контрразведки, т. е. противоборством с разведкой врага, с засылкой противником агентуры в советский тыл, а также с вражеской агентурой, засылаемой в партизанские отряды и подпольные группы. Фашистская разведка прилагала особые усилия для засылки своих агентов в отряды, бригады и соединения ОМСБОНа. Поэтому наряду с агентурной разведкой, осуществляемой опытными резидентами, действовавшими иногда при поддержке спецотряда, и с разведкой тактической, проводимой разведчиками спецгрупп и спецотрядов, а также разведчиками и связными подпольных групп, действовала еще оперативная разведка, усилия которой были направлены на решение задач по обеспечению безопасности данного отряда, бригады, соединения.

Эффективным способом добычи развединформации чекистскими группами являлась разведка боем (налеты на воинские штабы, узлы связи, комендатуры, полицейские участки), захват «языков», перехват связных, штабных работников и других военных должностных лиц.

Большую помощь чекистам-разведчикам в сборе важной информации, нередко стратегического назначения, оказывали подпольщики, устраивавшиеся по заданию партизанского руководства вольнонаемными в воинские части противника и их штабы, в комендатуры, столовые, прислугой на квартиры крупных чинов гитлеровской военной администрации.

Уже в первые недели войны в Центр стала поступать важная информация от разведчиков-чекистов, заброшенных в тыл врага или оставленных в крупных городах для работы в подполье. Так, еще накануне фашистской оккупации Одессы капитан государственной безопасности В. А. Молодцов (Бадаев) создал в городе партизанский отряд, ушедший в катакомбы, а также подпольную разведывательную группу «Форт». В составе обеих групп одесских партизан действовали и омсбоновцы. Из Одессы в Центр регулярно поступала информация о дислокации и перемещениях оккупационных войск, о размещении военных объектов (штабов, складов, казарм) о настроении солдат румынской оккупационной армии, о действиях фашистской администрации. Данными разведчиков Бадаева пользовалась советская авиация при проведении воздушных налетов на Одессу. Трижды из катакомб выходил в разведку в город и сам капитан Молодцов. 8 февраля 1942 г. он вместе с группой товарищей был выдан предателем. Мужественный чекист стойко перенес все пытки. Впервые он заговорил лишь тогда, когда ему предложили написать заявление о помиловании. В ответ на это В. А. Молодцов бросил в лицо фашистским палачам: «Я – русский и на своей земле просить у врага пощады не собираюсь«{1}. Вместе с В. А. Молодцовым были схвачены и казнены лучший разведчик, руководитель молодежной группы 16-летний Яков Гордиенко, разведчики и связные Марцышек, А. Гордиенко, А. Чижова {2}.

В Николаеве в начале войны разведывательную деятельность вела группа во главе с капитаном госбезопасности В. А. Лягиным. Выпускник Ленинградского индустриального института, он сумел устроиться на должность инженера планового отдела Николаевского судостроительного завода, войти в доверие к фашистской администрации и легализоваться. Члены подпольной группы А. В. Соколов и И. Н. Коваленко работали на железной дороге, а А. П. Сидорчук – на военном аэродроме. Квартира В. А. Лягина считалась у фашистов «чисто немецким домом». Здесь устраивались встречи и вечера для администрации и офицеров. Это обеспечивало хорошую конспирацию и давало возможность, предрасполагая «гостей» к откровениям, узнавать важные сведения. Группа Лягина установила связь с николаевским и одесским подпольем и с партизанами в Херсонских плавнях. К весне 1943 г. руководимый Лягиным «Николаевский центр», насчитывавший до 70 человек, координировал действия тысячи подпольщиков.

Фашистской контрразведке летом 1943 г. удалось выследить В. А. Лягина. Командир группы и 42 подпольщика были расстреляны {3}.

В Киеве разведкой руководил чекист И. Д. Кудря. От подпольщиков (семь групп) шли важные сведения о положении в городе, о размещении и передвижении войск, о работе Киевского и Дарницкого железнодорожных узлов, о промышленных объектах и аэродромах.

И. Д. Кудря разделил участь В. А. Молодцова и В. А. Лягина. Посмертно каждому из них было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Начиная с лета 1942 г. организация и проведение разведки в тылу врага приняли повсеместный и более планомерный и регулярный характер. Значительную роль в этом сыграли спецотряды и спецгруппы ОМСБОНа, ставшие важными базами разведывательной деятельности, располагавшими надежными средствами для оперативной передачи разведданных в Центр и в штабы фронтов и армий. Таким центром на Правобережной Украине стал отряд «Победители» Д. Н. Медведева. Ведение разведки в фашистской «столице» Украины Ровно, а также в Киеве, Луцке, Ковно, Львове и других городах Правобережной и Западной Украины – такой была главная задача этого отряда. И хотя о героических делах разведчиков «Победителей» широко известно у нас и за рубежом, мы сочли необходимым вкратце напомнить о них в контексте истории ОМСБОНа. В своей разведывательной деятельности медведевцы опирались на широко разветвленную сеть подпольных групп и связных. Многие подпольщики по заданию командования устраивались на работу в административные учреждения, воинские части, офицерские столовые и кафе, в госпитали. Некоторым удалось наняться прислугой на квартиры высших офицеров гестапо и армии. Подпольщики устраивались работать на военно-промышленные и транспортные предприятия, в воинские части, проникали в полицию и жандармерию городов Ровно, Сарны, Клесова и ряда других {4}. Медведевцы действовали в тесной связи с Ровенскими подпольными обкомами и горкомами партии и комсомола. По заданию отряда комсомольцы-разведчики вели наблюдения за штабами, передвижениями войск, военными объектами и передавали сведения в отряд {5}.

Из местных жителей в числе первых разведчиками медведевцев стала партизанская семья Струтинских. Семейный партизанский отряд в составе командира – Николая Владимировича Струтинского, его отца, Владимира Степановича, матери, Марфы Ильиничны, и еще пятерых их детей смело действовал в Ровенских лесах. После встречи с медведевцами он влился в отряд «Победители» вместе с примкнувшими к Струтинским красноармейцами {6}.

Подлинной народной героиней была Марфа Ильинична Струтинская. Проводив в партизаны шестерых сыновей, она вскоре вместе с мужем присоединилась к ним и в течение 1942 и 1943 гг. смело и находчиво действовала как связная и разведчица. В 1943 г. она получила от Медведева задание пройти в Луцк и выяснить, там ли находится гауляйтер Украины Кох. На базу она возвращалась с планом военных объектов города. На одном из хуторов М. И. Струтинская с группой прикрытия была окружена гитлеровцами и полицейскими. Партизаны приняли неравный бой. Полицейским удалось схватить М. И. Струтинскую. После зверских пыток она была расстреляна {7}. Ее напарнице Ядзе Урбанович, надевшей шубу Струтинской, в которую были зашиты добытые разведчицей в Луцке данные, удалось уйти от преследователей и добраться до отряда {8}.

Николай Струтинский до войны работал шофером в Ровно и прекрасно знал город. Он проявил себя не только как хороший разведчик, но и как мастер по изготовлению штампов и печатей. Вместе с врачом отряда А. В. Цессарским он создал в лагере своеобразную «походную канцелярию». Достали пишущие машинки с немецким и украинским шрифтами. Николай Струтинский изготовлял штампы и печати; подпольщики добывали бланки гитлеровских и полицейских документов; Цессарский печатал нужный текст; А. А. Лукин удачно подделывал подписи чинов фашистской и полицейской администрации. Так подпольщики, разведчики, связные обеспечивались надежными «аусвайсами» (оккупационными паспортами), командировочными удостоверениями, различными справками и другими документами {9}.

В августе 1942 г. на базу Медведева прибыл выдающийся советский разведчик Н. И. Кузнецов. Н. Струтинский стал его помощником и шофером. Отряд Д. Н. Медведева обеспечивал деятельность Н. И. Кузнецова всем необходимым, дал ему помощников и связных, снабжал документами, готовил квартиры, сообщал адреса явок и т. д. Д. Н. Медведев и С. Т. Стехов осуществляли руководство деятельностью разведчика, обеспечивали его связь с Москвой. Лагерь отряда являлся для Н. И. Кузнецова местом отдыха и психологически необходимого расслабления.

Первым в Ровно был направлен разведчик-омсбоновец Н. Приходько («Спокойный»), прибывший в отряд вместе с Н. И. Кузнецовым. Он был местным жителем, прекрасно знал город. В Ровно жили его брат Иван, заведовавший пекарней, и его жена, выдававшая себя за немку «фольксдойче». Они сразу же согласились помогать партизанам. Их квартира по адресу: Цементная ул., дом 6 стала явочной для отряда. Н. Приходько установил связь и со своими друзьями на ст. Здолбунов. В Ровно неоднократно ходили разведчики отряда Н. Струтинский и П. Вознюк (Шумный – был прозван так за то, что «между делом» убил в городе нескольких гитлеровцев, за что ему крепко досталось от командира, так как подобные действия могли помешать выполнению основного задания) {10}.

Только в ноябре 1942 г. в Ровно в полной экипировке немецкого офицера Пауля Зиберта был направлен Н. И. Кузнецов.

Из лагеря выехали в фургоне, которым правил Струтинский-отец. В город вошли пешком. В мундире, сшитом известным варшавским портным Шнейдером, со значком члена национал-социалистической партии в петлице, Пауль Зиберт, по легенде – офицер из семьи прусских аристократов, всем своим арийским обликом, чистейшим диалектом, безупречной формой и манерой поведения быстро завоевал доверие офицеров и верхушки военной администрации Ровно. Новые возможности открыл для него захваченный партизанами во время одной из операций значок члена фашистской партии {11}.

В Ровно Н. И. Кузнецов вначале останавливался на квартире И. Приходько или же у К. Домбровского, родственника Струтинских. Одним из первых местных жителей стал сотрудничать с партизанами К. Е. Довгер («Дядя Костя») – работник Плессового лесничества. Это ему удалось достать и передать «Победителям» план Ровно, на который были нанесены все наиболее значительные объекты. Разведчицей отряда стала и его дочь Валя Довгер. Ей удалось собрать данные о составе и численности войск гарнизона, о движении эшелонов на магистрали. В дальнейшем она стала официальной «невестой» П. Зиберта и надежной помощницей Н. И. Кузнецова.

К началу 1943 г. в Ровно сложилась разветвленная сеть разведчиков отряда Д. Н. Медведева. Здесь под именем Янкевича, «тайного агента гестапо», действовал разведчик Шевчук, а под видом коммерсанта Яна Багинского – Николай Гнидюк. Их явка была в комиссионном магазине. Н. Гнидюк привлек к разведывательной работе жену убитого польского офицера Лидию Лисовскую и ее двоюродную сестру Майю Микоту. На них опирался в своей работе Н. И. Кузнецов, хотя они и не знали, что под именем Пауля Зиберта скрывается советский разведчик.

Вскоре он снял комнату в квартире Л. Лисовской (улица Легионеров, 15) {12}. Эта квартира считалась у офицеров истинно «немецкой». Здесь они проводили вечера, обменивались новостями. Все предрасполагало здесь к душевным излияниям и откровению. Много важных сведений было почерпнуто здесь Паулем Зибертом.

2 февраля 1943 г. Центр принял из Ровно сообщение о местонахождении крупного аэродрома. В результате налета советской авиации на нем было уничтожено свыше 100 самолетов.

Разведчиками «Победителей» под руководством А. А. Лукина была создана подпольная группа в городке и важном железнодорожном узле Здолбунове. Участники Здолбуновского подполья – Д. М. Красноголовцев, П. Бойко, А. Иванов, Полипчук и чех Иозеф, военный оператор станции, – регулярно передавали сведения о продвижении эшелонов, расположении военных объектов, частей гарнизона {13}. Ими была собрана ценнейшая информация о переброске немецких дивизий из Франции, Африки и из-под Ленинграда под Орел и Курск.

От майора гестапо Ортеля Н. Кузнецов узнал о том, что в Германии приступили к производству нового вида оружия – самолетов-снарядов, предназначенных для бомбардировки городов Англии. Сообщение было срочно передано в Центр {14}. Из того же источника Н. Кузнецов узнал о подготавливаемом гитлеровской разведкой покушении на руководителей союзнических стран – И. В. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля во время Тегеранской конференции 1943 г. Из разговора с высшими офицерами Кузнецову удалось уточнить срок начала наступления немцев под Курском. Разведчики «Победителей» добыли и переправили в Москву два химических снаряда, начиненных новым видом ОВ.

Советское командование получило вещественное доказательство планов гитлеровцев о применении на фронте газов. Своевременный меморандум Советского правительства сорвал осуществление злодейского замысла.

В. Довгер удалось устроиться на работу в экспедицию рейхскомиссариата Украины. От нее стала поступать важная оперативная информация. Так, ей удалось узнать о предстоящем приезде в Ровно гитлеровского министра Альфреда Розенберга, яростного идеолога расизма и геноцида {15}.

Одновременно отрядом Медведева велась разведка в городах Винница, Сарны, Львов и др. Отсюда также летом 1943 г. поступала информация о переброске немецких войск из-под Ленинграда, Франции, Африки на Курское направление {16}.

Аналогичные сведения были получены и Н. Кузнецовым. Переданные своевременно в Центр, они сыграли важную роль при разработке стратегического плана действий Советской Армии летом 1943 г. и определении Курско-Орловского направления как основного.

В Центр поступили сообщения о создании гитлеровцами системы мощных укреплений в районах Белой Церкви и Винницы. Вслед за тем были переданы точные данные о местонахождении ставки Гитлера на Восточном фронте, которая в 1942–1943 гг. находилась в 12 км от Винницы, близ с. Якушинцы. Тем самым разведчики «Победителей» подтвердили и уточнили информацию, поступившую к Советскому командованию от винницких подпольщиков и партизан еще в 1942 г. {17}

От Н. И. Кузнецова поступило также сообщение о том, что в Ровно прибыл и остановился в замке – резиденции гауляйтера Украины Коха – рейхсминистр Г. Геринг. Советская авиация совершила в тот же день налет на Ровно. «Шефу немецкой авиации» пришлось прятаться в бомбоубежище и покинуть Украину быстрее, чем он предполагал {18}.

Разведчики отряда «Победители» собрали для Центра и штабов армий важные сведения о дислокации частей власовцев, «казаков», «восточных легионов», созданных гитлеровцами из числа военнопленных – русских и солдат мусульманского происхождения. При этом назывались как прямые изменники Родины, так и те, кто в силу различных обстоятельств невольно оказался в этих войсках. Были переданы номера частей и фамилии их командиров {19}[46].

Медведевцы регулярно сообщали о строительстве на оккупированной территории новых аэродромов, о числе вражеских самолетов на них. Под командованием начальника разведки отряда А. А. Лукина была проведена успешная операция по уничтожению фашистских самолетов на аэродроме в районе Мглина {20}.

От медведевцев поступала информация о заминированных фашистами объектах в городах и на железнодорожных станциях Правобережной Украины. В штабы Украинских фронтов поступали точные координаты минных полей, установленных фашистскими саперами в зоне обороны Киева и Правобережья Днепра.

В отряде «Победители» разработали и такой разведывательный прием, как использование «подвижной засады» на фурманках. Группа во главе с Паулем Зибертом – Н. И. Кузнецовым под видом шуцполицаев передвигалась на трех фурманках по шоссе навстречу штабной машине. Приблизившись к ней, партизаны неожиданно для немцев пустили в ход гранаты. Машина была разбита. Разведчиками были взяты в плен начальник отдела рейсхскомиссариата зондерфюрер граф Глан и имперский советник связи Райс, недавно прибывший из Берлина. На захваченную у них топографическую карту были нанесены данные о состоянии всех дорог Украины, а также трасса многожильного бронированного кабеля, связывавшего Берлин и с. Якушинцы. Это помогло уточнить место ставки Гитлера под Винницей. Разведчики узнали о существовании этого кабеля уже через месяц после его создания. Как выяснилось, фашисты уничтожили тогда 12 тыс. русских пленных, участвовавших в прокладке этого кабеля {21}.

Во время Сталинградской битвы разведчики Медведева добыли ценнейшие сведения о планах и действиях немецкого командования, направленных на деблокирование окруженных под Сталинградом фашистских войск.

Эти и другие данные были срочно переданы в Москву {22}.

Успешные действия советской разведки, и особенно таинственного резидента в Ровно, совершившего к тому же целую серию террористических актов[47], вызывали ответную реакцию взбешенных гитлеровцев. В конце 1943 г. были приведены в действие все наличные силы гестапо, абвера, полиции и жандармерии. Участились случаи провалов явок и разгрома «маяков» – мест встречи связных и разведчиков с командирами и бойцами отряда «Победители».

12 февраля 1943 г. отряд «Победители» понес тяжелую потерю – погиб Н. Приходько. Возвращаясь в отряд с секретным пакетом, он нарвался на полицейскую засаду. Отважный воин принял бой и один противостоял врагам. Дважды раненный, он сумел уничтожить окружившую его группу полицейских и оторваться от погони, но вскоре был настигнут прибывшим на грузовике взводом жандармов. В последние минуты боя Николай привязал к гранате пакет с секретными документами и бросил ее в жандармов, а сам застрелился {23}. Посмертно Н. Приходько было присвоено звание Героя Советского Союза.

С заданием доставить в отряд донесение от Н. И. Кузнецова на «маяк» был направлен боец отряда, бывший ифлиец Г. Шмуйловский в сопровождении юного подпольщика Миши Зайцева. Возвращаясь из-под Ровно, они также нарвались на засаду. Свыше часа вели неравный бой партизаны, но кончились патроны. Григорий приказал юноше уйти в лес и пробираться с пакетом в отряд, а сам прикрыл его отход. В перестрелке с бандеровцами Г. Шмуйловский был убит. На третий день товарищи нашли труп Шмуйловского и с почестями похоронили его {24}.

В Центр поступали важные разведданные и от других омсбоновских отрядов, действовавших на территории Украинского Полесья и Правобережья.

Отряду «Олимп» В. А. Карасева удалось направить в Киев группу разведчиков под командованием комиссара отряда М. И. Филоненко. Сведения поступали от подпольщиков И. Бевзюка, В. Барбаняги, Т. Гурандо {25}. Вслед за тем группа М. И. Филоненко подготовила «маяк» в 70 км от Киева, а в самом городе утвердилась вторая группа разведчиков в составе семи человек под командованием Михаила Учаева. Группа поселилась на Куреневке, предместье Киева {26}. В городе успешно работала и разведчица Юлия Костюченко, подготовленная опытными чекистами А. Я. Пегушиным и П. Р. Перминовым[48].

В отряд начали поступать данные об обстановке в Киеве, о дислокации и численности гарнизона, о Дарницком аэродроме и железнодорожном узле. В августе 1943 г. эти данные послужили отправными ориентирами при проведении массированных налетов советской авиации на Киев. Особенно тяжелыми для немцев были последствия бомбежек Дарницкого железнодорожного узла, где скопилось много эшелонов, в том числе и с нефтью, а также уничтожения самолетов на соседнем аэродроме. Фашистам удалось выследить группу Михаила Учаева. Она была окружена в трехэтажном доме на Куреневке и целые сутки сражалась с фашистами. Все семеро разведчиков погибли, сражаясь до последнего патрона {27}. Гестаповцам удалось схватить Юлию Костюченко. Ее подвергли зверским пыткам и истязаниям. Разведчица погибла, оставаясь до конца верной своему долгу {28}.

Группа М. И. Филоненко добыла сведения о дислокации, численности и вооружении гитлеровских войск в районе Овруча. Разведчикам «Олимпа» удалось также получить и сообщить в Центр исключительно важные сведения о системе фашистских укреплений на правом берегу Днепра – так называемом Днепровском вале {29}.

Эти данные были учтены командованием Красной Армии при выборе места захвата плацдарма на Днепре при наступлении в октябре – ноябре 1943 г. на Киев {30}.

Накануне наступления и в дни боев за Киев командование 1-го Украинского фронта систематически получало ценную информацию и от разведчиков отряда Е. И. Мирковского, действовавших совместно с разведчиками отряда им. Чапаева. Они вели разведку в районах Ковеля, Шепетовки, Бердичева, Винницы, Проскурова, Новограда-Волынского. Ими была захвачена штабная машина с секретными документами. По этим данным советская авиация разбомбила склад химических снарядов под Житомиром. Разведчики отряда «Храбрецы» А. М. Рабцевича добыли баллон с новым видом ОВ и две защитные накидки. Эти вещественные доказательства планов фашистов по использованию ОВ были доставлены в Москву {31}.

Разведчица отряда «Олимп» Ф. Ф. Пилипей летом и осенью 1943 г. более десяти раз переходила линию фронта с целью передачи в штаб 1-го Украинского фронта собранных карасевцами разведданных о характере, численности, вооружении и перемещениях германских воинских частей в прифронтовой полосе, проходящей по территории Полтавской и Сумской областей {32}. Тогда же командиром отряда им. Богдана Хмельницкого В. Лебедем была направлена в Шепетовку разведгруппа И. Келишева с радисткой Л. Тецкой. Разведчики изучили обстановку в городе и его окрестностях и создали здесь две подпольные группы {33}.

Деятельность разведчиков на Украине, под Смоленском и в Белоруссии накануне Курской битвы, и в том числе разведчиков ОМСБОНа, получила высокую оценку Г. К. Жукова. «Безусловно, благодаря блестящей работе советской разведки весной 1943 года, – писал он впоследствии, – мы располагали рядом важных сведений о группировке немецких войск перед летним наступлением… Хорошо работающая разведка… была одним из слагаемых в сумме причин, обеспечивших успех этого величайшего сражения» {34}.

Результативной была и работа разведчиков омсбоновских отрядов, действовавших на территории Белоруссии и Литвы. Уже с весны 1942 г. отсюда начали поступать регулярные сообщения об интенсивности движения эшелонов на железнодорожных магистралях стратегического назначения и о системе их охраны. Так, разведчики отряда «Особые» докладывали Центру в апреле 1942 г., что по линии Смоленск – Орша ежесуточно проходят в обе стороны от 20 до 24 эшелонов и что охрана дороги осуществляется тремя парными патрулями на каждом километре {35}.

Разведчики отрядов С. А. Ваупшасова и К. П. Орловского вели непрерывно наблюдения и собирали сведения в районах Минска, Центральной и Южной Белоруссии; П. Г. Лопатина и И. Ф. Золотаря – в районе Борисова и Орши; М. С. Прудникова – в Витебской области и Северной Белоруссии. Благодаря связи с разветвленной сетью подпольных организаций и посредством агентурной разведки они получали информацию также из городов Прибалтики, Польши и Восточной Пруссии.

Разведотдел бригады Градова имел хорошо налаженные связи практически почти со всеми подпольными группами Минска, Бобруйска, Осиповичей и других городов. Через одну из руководительниц Минского подполья – М. Б. Осипову, позднее Героя Советского Союза, почетного гражданина Минска, разведчиками П. Г. Лопатина и С. А. Ваупшасова поддерживалась связь с подпольщиками крупнейшей пригородной станции Колодищи. Отсюда поступали данные об интенсивности и направлении движения воинских эшелонов и другие сведения.

Радисты Градова ежедневно по три раза в день выходили в эфир на связь с Центром и со штабами фронтов. Шифровки содержали важные сведения о дислокации гитлеровских войск, подтягивании к фронту резервов, размещении складов с боеприпасами, взрывчатыми веществами, обмундированием и продовольствием. Передавались сообщения, характеризующие политическую и экономическую ситуации во вражеском тылу. Следует иметь в виду и то обстоятельство, что на базу омсбоновских отрядов разведотделы фронтов забрасывали своих разведчиков, которые отсюда сообщали добытые ими сведения своему командованию.

Из отряда Каминского в дни Курской битвы поступило 22 донесения о скоплениях фашистских войск на железнодорожных станциях Клинцы, Почеп, Унеча, Гомель. Все эти пункты были подвергнуты массированным ударам авиации {36}.

Разведчики отряда Неклюдова и связанные с ними подпольщики И. Костяк, С. Прищепенок, Ф. Дубровский и другие регулярно сообщали о движении эшелонов на линии Двинск – Полоцк {37}.

Путевой обходчик Исаев, связанный с отрядом А. Н. Шихова, сообщил тогда же о строительстве нового аэродрома в районе Гомеля. И сюда был направлен бомбовый удар советской авиации {38}.

Весной 1943 г. подпольщицы Г. Финская, В. Тоболевич, М. Ф. Молокович, дом которой в Минске был явочным пунктом, и В. Стасен с помощью разведчиков отряда П. Г. Лопатина «Бывалые» установили связь с немецким офицером Карлом Кругом. При их содействии он был переправлен в отряд. Карл Круг был сотрудником разведотдела штаба военно-воздушных сил группы армий «Центр». От него советские разведчики узнали и передали в Москву координаты и ориентиры 42 фашистских военных аэродромов, а также информацию о системе их противовоздушной обороны, о типах самолетов, о размещении складов авиабомб и др. Карл Круг подтвердил правильность данных о том, что немцами планируется наступление в районе Курской дуги[49]. Он сообщил также, что с апреля 1943 г. немцы стягивают войска в район Орла, где готовится крупная наступательная операция. Вскоре он был переправлен в Москву {39}.

Разведотдел бригады «Дяди Коли» руководил и Борисовским подпольем. Здесь действовали Н. Капшай и подпольная молодежная группа Б. Кочана – Люся Чоловская, Г. Носов, В. Меняшкин и др. От них поступала регулярная информация обо всех изменениях военной и политической обстановки в г. Борисове и в районе, а также о деятельности находящихся там националистических и антибольшевистских центров. Они завербовали начальника паспортного отдела Борисовской полиции Федоренчука и с его помощью добыли 75 паспортов для партизан и подпольщиков. В ноябре 1943 г. Люся Чоловская была опознана охранкой на улице. После пыток ее расстреляли. Вскоре Г. Носов и Н. Меняшкин сумели захватить и доставить в лагерь отряда немецкого разведчика Берке. Но сам Носов попал в засаду и покончил с собой. Гестаповцами были схвачены и расстреляны Федоренчук и его сподвижник П. Парабкович {40}.

Бригада «Дяди Коли» имела разветвленную агентурную сеть в Минске, Орше, Молодечно. Отсюда также шли регулярные сообщения, передаваемые в Центр и в штаб 1-го Белорусского фронта. Особенно активизировалась деятельность разведчиков бригады весной и в начале лета 1943 г., накануне операции «Цитадель». В этот период разведчики «Дяди Коли» действовали в тесном контакте с бригадой С. А. Ваупшасова (Градова) и с «Неуловимыми» М. С. Прудникова. Разведотдел бригады «Неуловимых» в своей работе опирался на подпольщиков Витебска, Полоцка, Двинска, ряда других районных центров и железнодорожных узлов.

В Полоцке учительнице-подпольщице Лиле Костецкой удалось познакомиться с начальником паспортного стола гауптманом полиции Куртом Миллером, который оказался антифашистом и согласился помогать подпольщикам и партизанам. Он поставлял бланки «аусвайсов», справок, сообщал секретные сведения, информировал о поступающих в полицию приказах и распоряжениях, о разрабатываемых гестапо, полицией и жандармерией планах, о происходящих изменениях в составе гарнизона, о предателях и т. д. При содействии Миллера был устроен взрыв в помещении полиции Полоцка с целью сокрытия фактов пропажи документов. Перед этим в лагерь «Неуловимых» были доставлены, а затем переправлены в Москву 30 комплектов бланков, паспортов и других документов {41}.

Документами, переданными К. Миллером, были снабжены многие разведчики, а также бывшие военнопленные и жители Полоцка, которым угрожала опасность. Благодаря этим документам группе советских медицинских сестер удалось уйти из Полоцка, а затем перейти линию фронта. Неоднократно на связь с Миллером ходили командир отряда М. С. Прудников, комиссар Б. Л. Глезин и начальник разведки П. А. Корабельников. Миллер и Л. Костецкая сообщили партизанам о подготовке крупной карательной экспедиции под кодовым наименованием «Нюрнберг» {42}.

Ценнейшая информация поступала к разведчикам ОМСБОНа самыми различными путями.

21 июня 1942 г. в районе Дретунь партизаны обстреляли и сбили пролетавший над лесом немецкий транспортный самолет «Ю-52». В нем был обнаружен портфель с топографическими картами. Как выяснилось, это были оперативные карты с нанесенными на них графическими планами боевых операций Центральной и Северной группировок немецко-фашистской армии {43}. Так в распоряжение Советского командования попали документы, которые помогли распознать и учесть стратегические замыслы высшего командования гитлеровской армии. Пропажа этих карт вызвала тревогу в ставке Гитлера. В те дни Курт Миллер доносил, что коменданту Полоцка поступило из Берлина срочное предписание: прочесать лес в районе д. Дретунь, где упал самолет, и во что бы то ни стало найти карты! {44} Тогда партизаны сожгли дотла остатки самолета, а Курту Миллеру было отдано распоряжение распустить слух о том, что самолет сгорел и в огне погибли секретные документы. Дезинформация, к которой не однажды прибегали разведчики, сработала и на этот раз {45}.

Аналогичный слух был распространен и в лагере отряда: исключительная важность добытых разведчиками сведений обязывала к особой конспирации.

Большую помощь разведчикам отряда оказывали подпольщики-железнодорожники. Так, служащий товарной конторы ст. Краслава В. Н. Бураков раскрыл тайну грузов, перевозимых на платформах, груженных сеном и соломой: под ними оказались танки и артиллерийские орудия. Он помог узнать их общее количество и направление перевозок. В. Н. Бураков расшифровал тайну условных (кодовых) знаков на товарных вагонах. Оказалось, что в вагонах со знаком «желтый треугольник» перевозились снаряды; «зеленый квадратик» – мины, «черный конус» – патроны {46}.

В Полоцке, Браславле, Лепеле, Дриссе действовало свыше 20 молодых разведчиц «Неуловимых». Среди них выделялись своей активностью, неустрашимостью, находчивостью Лиля Костецкая, Татьяна Мариненко, Нина Мастецкая, Ольга Светлова, Клава Скотникова, Александра Вайонен. Молодые женщины, ежечасно рискуя своей жизнью, самоотверженно выполняли самые сложные задания разведотдела «Неуловимых». Около года действовала в Полоцке Лиля Костецкая. В марте 1943 г. гестаповцам удалось выследить и схватить отважную разведчицу. 8 марта на глазах у истязавших ее палачей Лиля бросилась в прорубь {47}.

Молодая учительница из с. Зеленки Татьяна Мариненко помогла разведчикам отряда восстановить нарушившиеся вследствие провалов связи с Полоцким подпольем. Ей удалось достать список агентов полиции, безопасности и СД в Полоцке, благодаря которому многие из них были обезврежены, а деятельность агентуры гестапо и СД парализована. От отважной разведчицы поступали сведения о составе и вооружении гарнизона города, о переформированиях фронтовых частей, о передвижении воинских эшелонов.

Ею же был доставлен в отряд план карательных операций против партизан, разработанный комендантом Полоцка. В августе 1942 г., во время боев с карателями в районе оз. Черное, Татьяна была направлена в разведку в д. Зеленки, но была выдана предателем вместе с братом и 29 жителями деревни, имевшими связь с партизанами. Все арестованные были подвергнуты страшным пыткам, но держались стойко до конца. Мужественных патриотов палачи расстреляли в д. Большие Жарцы {48}.

8 мая 1965 г. Т. С. Мариненко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Фашистам удалось схватить и разведчицу Нину Мастецкую. Ее дальнейшая судьба сложилась необычно. Она считалась убитой выстрелом в затылок. Но рана оказалась не смертельной. Нина пришла в себя в братской могиле. К счастью, она лежала близко к поверхности и ей удалось выбраться из-под земли. Затем она пришла в лагерь «Неуловимых» и продолжала борьбу с фашистами в составе отряда.

Не менее удивительно сложилась судьба разведчицы отряда Клавы Скотниковой: она дважды попадала в лапы гестаповцев, была подвергнута зверским пыткам. Ее расстреливали, но она осталась жива и сумела вернуться в строй {49}. Осенью 1943 г. Клава организовала переход в отряд 28 солдат из числа бывших военнопленных, оказавшихся в составе антисоветских формирований предателей Родины. Они прибыли из гарнизона д. Иказни на двух грузовиках, нагруженных оружием и боеприпасами. Сопровождавшие их немецкие офицеры оказали сопротивление и были убиты {50}.

19-летняя разведчица «Неуловимых» Александра Вайонен (Шура) обосновалась на крупном железнодорожном узле, связывавшем Белоруссию с Литвой, где был большой военный аэродром. Юный разведчик Николай Грибков сообщил в отряд, что на этом аэродроме работает группа пленных советских летчиков, которые задумали перелететь к партизанам на немецких самолетах и просят поддержки отряда.

Шура под видом переводчицы фельджандармерии Марты Вайс, якобы командированной из Полоцка, устроилась на работу и нашла по приметам одного из летчиков – Тиграна Айрапетяна. Связь была установлена. Вскоре Шура передала летчикам брусочек мыла, в котором они обнаружили пергамент.

На него был нанесен разработанный штабом и согласованный с другими отрядами план посадки самолетов, захваченных у немцев, на партизанском аэродроме в Налибокской пуще. Летчики воспользовались перемещением немецкого авиаполка из Беловежска в Белосток. Им удалось войти в доверие к командованию полка: ведение трех последних в строю самолетов фашисты доверили пленным летчикам Т. Айрапетяну, И. Минашвили и Остапову. Все трое благополучно приземлились на партизанском аэродроме и вошли в состав бригады. Послужили партизанам и немецкие самолеты {51}.

Успешной была и разведывательная деятельность многих других омсбоновских отрядов на территории Белоруссии.

Разведчик А. Бинкис из отряда П. Г. Лопатина захватил и доставил в лагерь из Борисова шефа деревообрабатывающего комбината капитана Гольдмана, который сообщил ценные сведения о положении в городе и состоянии экономики. Он же помог составить план освобождения работающих в городе военнопленных. Партизаны проникли в город и освободили 180 человек {52}.

От разведчиков этого отряда Качана, Капшая и Ржецкого поступали сообщения о деятельности расположенных в Борисове белогвардейского так называемого «Союза борьбы против большевизма» (СБПБ) и штаба его молодежной организации «Национально-трудового союза нового поколения» (НТСНП), который был задуман оккупантами, белоэмигрантскими и антисоветскими лидерами как профашистская организация молодежи. Однако призыв записываться в НТСНП по сути оказался безответным: в городе насчитывалось не более 100 его членов {53}. Много сведений из Борисова поступало в отряд Лопатина и от разведчика Алехновича. С помощью подпольщицы Селинковой он устроился шофером к коменданту города полковнику Кёрнигу {54}.

Отряд «Вперед» П. Шемякина вел наблюдение за школой разведчиков в г. Заборье, куда были засланы И. Буракин и В. Ефимов. Однако оба попали в руки полиции и были зверски убиты.

После этого в местную полицию был заслан молодой разведчик Кремень из местных жителей. Ему удалось проникнуть в эту школу, созданную фашистами для подготовки шпионов и лжепартизан, организовать в ней подпольный партизанский взвод и переправить в лагерь схему расположения этой школы, комендатуры и гарнизона Заборья, нанесенную на тетрадный лист. Этой схемой воспользовались партизаны. 28 августа 1943 г. батальон Кондратовича окружил школу и ее охрану. Партизан поддержал подпольный взвод Кремня. Враг быстро прекратил сопротивление. Были захвачены пленные и трофеи {55}.

Успешно действовала в 1942–1943 гг. и группа заместителя начальника разведки отряда «Вперед» капитана Н. Михайлашева. Командир и разведчики группы И. Лобанов, Н. Харламов, К. Смелов, Б. Мартынов, О. Лоран, Б. Смирнов, В. Сиротин установили связь с подпольщиками Борисова и через них добывали секретные сведения, бланки документов, печатные издания на немецком, русском и белорусском языках, выявляли агентуру врага. Н. Михайлашев вскоре стал командиром самостоятельного отряда «Буря» {56}.

Результативной оказалась и деятельность в 1942 г. группы разведчиков отряда «Славный» в Сеще, возглавляемой лейтенантом Г. Софроновым. С помощью подпольщиков города ему удалось создать подпольную разведгруппу на военном аэродроме. Был захвачен и переправлен в лагерь, а затем в Москву ефрейтор-переводчик Сещенского аэродрома, давший важные показания {57}.

В течение 1942–1944 гг. ОМСБОН пополнялся опытными чекистами, прошедшими школу активной разведывательной и контрразведывательной деятельности. Они были направлены в спецотряды и бригады, действовавшие в тылу врага.

Разведчики ОМСБОНа вели особый счет неслыханным преступлениям фашистов. В ноябре 1943 г. на основании их сообщений Градов передал в Москву радиограмму о зверском массовом истреблении советских граждан в Минском гетто и имена главных палачей. Эти данные наряду с другими сообщениями омсбоновцев фигурировали на Нюрнбергском процессе над главными фашистскими преступниками и на процессе в Минске {58}.

Пока источники не позволяют отразить во всей полноте огромную по масштабам и чрезвычайно важную по значению работу, проделанную в годы войны отдельными разведчиками ОМСБОНа и небольшими разведгруппами бригады. Многие из этих групп направлялись в местные партизанские отряды, бригады и соединения, беря на себя организацию и осуществление их разведывательной и контрразведывательной деятельности. Так было с упоминавшейся выше разведгруппой чекиста-омсбоновца И. Юркина в составе четырех офицеров, 35 разведчиков и шестерых радистов, действовавшей в соединении генерала С. А. Ковпака. Группа имела своей задачей ведение разведки и контрразведки, изучение методов действий фашистской разведки среди населения оккупированных территорий и в партизанских отрядах; осуществление диверсионных акций; организацию борьбы против националистических банд. Ей была придана 3-я рота под командованием старшего сержанта Карпенко. Свою работу чекисты начали с подбора и обучения связных и агентов, которые затем были направлены командованием соединения в Минск, Киев, Днепропетровск, Сарны и на железнодорожную станцию Пуховичи {59}.

Впоследствии И. Юркин стал начальником штаба Шалыгинского отряда партизанской дивизии им. С. А. Ковпака. Одновременно он продолжал руководить своей оперативной группой {60}.

Разведчики Юркина сообщали сведения о характере и интенсивности движения на железнодорожных магистралях Украины и Белоруссии, совершили ряд диверсионных актов {61}.

В начале 1944 г. группа И. Юркина вела активную разведку на обширной территории – от Сарны и Ковеля до Бреста. С помощью немецкого антифашиста шофера Гуго Роге разведчикам удалось захватить в качестве «языков» группу фашистских офицеров, сообщивших много важных сведений {62}.

Перед началом операции «Багратион» разведчики ОМСБОНа в Белоруссии значительно активизировали свою деятельность. С начала 1944 г. в Центр и в штаб 1-го Белорусского фронта почти ежедневно поступали донесения от разведчиков отрядов С. А. Ваупшасова, Н. Д. Матвеева, К. П. Орловского, «Неуловимых», «Славного», из бригады «Дяди Коли» и от отрядов А. Н. Шихова, Д. П. Распопова, Д. И. Кузнецова. Так, матвеевцы сообщили о строительстве немцами мощных укреплений вдоль рек Ниша и Дрисса {63}.

Разведгруппы старшего сержанта Карпюка и младшего сержанта Михалева (отряд «Богатыри» А. Н. Шихова) добыли сведения о системе обороны гитлеровских войск в Белорусском Полесье (в районе Марлинских хуторов и Мозыря).

Под руководством начальника разведки отряда майора Н. А. Викторова были установлены связи с подпольщиками в городах Мозырь, Минск, Лунинец, Слуцк, Барановичи. Разведчики группы сержанта Г. Михалева Б. Бурондасов, Ф. Безруков, В. Голуб, П. Химин в апреле 1944 г. добыли сведения о военном объекте противника, расположенном под Барановичами, о передвижениях немецко-фашистских войск. Они же держали связь через учительницу X. Г. Плевако с бургомистром А. Д. Бахманом. Переданные ими сведения были высоко оценены К. К. Рокоссовским {64}.

Вскоре в отряд поступило сообщение из Слуцка о том, что в районе города появилась крупная немецкая авиационная часть. Разведчики «Богатырей» и молодые подпольщицы X. Г. Плевако (Людмила) и А. А. Сечко (Женя) получили задание: уточнить место нахождения аэродрома, выяснить систему его наземной и противовоздушной охраны. Девушкам удалось завязать знакомство с офицерами и солдатами из охраны аэродрома и наладить с ними «коммерческие связи» – они обменивали сало, масло, яйца и самогон на необходимые в быту материалы: резину, краски, бензин и т. д. Это удачное прикрытие позволило собрать сведения о месторасположении аэродрома, о количестве и марках самолетов, о направлениях и интенсивности разведывательных и бомбардировочных полетов. Данные были переданы в отряд и оттуда – в Центр. В результате налета советской авиации аэродром был уничтожен. Летчики, как доносила связная А. Соколова, разбомбили также склад авиабомб и бензохранилище {65}.

Выполняя задание, группа разведчиков в составе майора Викторова, Михалева и П. Химина наткнулась на фашистскую засаду, поддержанную двумя танкетками. В бою был убит Михалев. П. Химин и на этот раз оправдал свое отрядное прозвище Заговоренный. Разрывной пулей был рассечен приклад его автомата, но сам он остался невредимым {66}.

Центр почти ежедневно принимал также разведданные, поступающие из отрядов «Борцы» (Д. П. Распопов) и «Молот» (Д. И. Кузнецов).

К началу операции «Багратион» разведчиками-чекистами были добыты схемы многих оборонительных сооружений гитлеровцев; планы обороны городов Минск, Вильнюс, Брест, Бобруйск; регулярно сообщались сведения о передвижениях воинских эшелонов, о размещении аэродромов, складов и других объектов; о состоянии коммуникаций; о настроении солдат гитлеровской армии. Разведчики доносили о росте интенсивности перемещений воинских частей, о прибытии в Белоруссию новых частей и соединений различных родов войск и о местах их дислокации. Приведенные факты дают основание считать, что разведчики ОМСБОНа внесли ощутимый вклад в успешное проведение операции «Багратион», завершившейся освобождением Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков.

В течение 1944 г. продолжались и успешные действия омсбоновских разведчиков на оккупированной территории Западной Украины. В связи с разработкой планов наступательных операций 1-го Украинского фронта отрядам, действовавшим на территории Украинского Полесья, было приказано идти на запад для выполнения новых заданий. В середине января 1944 г. начал свой поход на запад отряд «Победители» Д. Н. Медведева. Предварительно командование отряда направило группу разведчиков в Луцк, Львов и другие населенные пункты Западной Украины с целью уточнения обстановки, установления связей с подпольем, поиска базы для отряда и подготовки условий для успешной работы Н. И. Кузнецова во Львове.

Всей этой работой разведчиков отряда руководили лично Д. Н. Медведев, С. Т. Стехов и начальник разведки А. А. Лукин. С ним действовали «смотритель луцкого маяка» В. Ступин, адъютант Лукина С. Рощин, врач отряда А. Цессарский и разведчик Б. Зюков. Он первым проник в Луцк, связался с подпольем, собрал ценные сведения о гарнизоне, о положении в городе, уточнил адреса квартир и явок. Подробно ознакомившись с этими данными и опираясь на них, в Луцк прибыл Пауль Зиберт – Н. И. Кузнецов. Местные подпольщики достали для него автомобиль «Фиат». Шоферами Пауля Зиберта стали вначале И. Белов, затем Я. Каминский {67}.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.