После отставки
После отставки
В начале 1924 года А. А. Брусилов получил испрашивавшуюся им отставку и превратился в обычного московского обывателя со всеми вытекающими из этого последствиями. Правда, в отличие от многие других ему была начислена пенсия в размере 300 рублей в месяц. Но реально эти деньги он начал получать только в июне. И это при том, что половину этой суммы приходилось платить за коммунальные услуги (квартплата, электричество, вода, отопление). При этом нужно отметить, что жильцы из числа «пролетариев» в этом же доме за коммунальные услуги платили в десять раз меньше.
К тому времени внешний вид Москвы сильно изменился. Старые кадры повсюду заменялись новыми, «революционными» людьми. Причем упор был сделан на «интернационалистов». В Москве в различных организациях появилось много венгров, китайцев, выходцев с Кавказа, евреев. Многие иностранцы даже не знали русского языка. Тем не менее их ставили на должности, и они только приходили на свое рабочее место, где целый день сидели и молчали. В то же время бывшая русская интеллигенция буквально таяла на глазах. Одни эмигрировали, другие находились под арестом, третьи просто прятались, сидя по домам. Остатки московской интеллигенции можно было увидеть только на службе в церкви, и Брусилов старался не пропускать ни одной службы.
В это же время в стране началась кампания по выявлению «врагов революции». Среди горожан эта работа была возложена на органы ГПУ, численность которых сильно возросла. Кроме того, штатными работниками ГПУ началась активная вербовка осведомителей всех уровней. Дело дошло до того, что эти осведомители появились не только в каждой организации, но и в каждом доме. Доносительство по любому поводу стало нормой жизни.
21 января 1924 года умер В. И. Ленин. 26 января в Москве начал работу II Всероссийский съезд Советов, на котором в качестве основного соратника усопшего вождя был представлен И. В. Сталин, хотя председателем Совета народных комиссаров официально был назначен А. И. Рыков (в 1938 году он был разоблачен как участник правотроцкистского антисоветского блока и расстрелян).
Брусилов не принимал участия ни в похоронах Ленина, ни в работе съезда Советов. В то же время в его мемуарах содержится много негативных отзывов и о личности Владимира Ильича, и об организации большевиками его похорон. Он описывает многочасовые очереди, в которые буквально силой сгоняли людей, включая и детей. Я мог бы не поверить этому, если бы, являясь слушателем Военной академии имени М. В. Фрунзе в период с 1982 по 1985 год, точно так же часами по приказу не простаивал в «нескончаемых потоках» для прощания с телами Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова, К. У. Черненко. В то же время не исключаю, что эти абзацы были сильно усилены и доработаны уже в последующем его женой Желиховской.
Весной 1924 года на лечение Брусилов был направлен в подмосковный санаторий Комитета улучшения быта ученых, сокращенно «Кубу». Там он встретился со многими представителями русской интеллигенции, которые остались в Советской России. Кормили в санатории прекрасно, врачи постоянно заботились о своих пациентах. За месяц Брусилов отдохнул и несколько поправил свое здоровье.
Но наступила осень, и Брусилов начал болеть снова. Снова в его семье появился И. И. Гирс вместе со своими пайками по миссии благотворительности. Жена Брусилова, активно включившись в работу этой миссии, смогла помочь продуктами многим из своих знакомых.
Возникла идея поездки для лечения за границу. С просьбой разрешить эту поездку Брусилов обратился к М. В. Фрунзе, который совсем недавно был назначен наркомом по военным и морским делам вместо Л. Д. Троцкого. Фрунзе принял Брусилова, с некоторым удивлением выслушал его просьбу, выразил сочувствие и свое желание помочь.
– Дайте мне честное слово, что после лечения вы вернетесь обратно, – потребовал Михаил Васильевич.
Брусилов дал честное слово, предупредив, что на другие условия, связанные с агитацией русских эмигрантов возвращаться в Советскую Россию, он не готов. Дзержинский вынужден был согласиться на эти условия. Он хорошо понимал, что продемонстрировать лояльность советского правительства к таким людям, как Брусилов, намного важнее, чем рассчитывать на получение от них информации, как от агентов.
Вопрос о поездке Брусилова за границу по докладу М. В. Фрунзе обсуждался на заседании Политбюро РКП (б) 5 февраля 1925 года. Положительное решение было принято. Но при этом Фрунзе было поручено материально обеспечить поездку Брусилова, как человека, «оказавшего большую пользу Красной Армии». Брусилову была выплачена пенсия на три месяца вперед и дополнительно еще тысяча рублей на лечение. Этого было недостаточно. Пришлось продать несколько ковров, еще кое-какие вещи. Кроме того, немного подсуетился все тот же Гирс. Определенная сумма была собрана.
В то время свободного обмена валюты в СССР, естественно, не было. Но незадолго до этого в обиход в Советском Союзе были введены серебряные рубли и золотые червонцы. Брусиловы все наличные деньги с ассигнаций обменяли на золото, которое, как они думали, имеет хождение и за пределами СССР.
На курорт Брусилов поехал вместе с женой и ее сестрой. Они благополучно миновали Польшу, на границах которой «зверствовали» таможенники. В частности, у советских дипломатических курьеров были отобраны все книги с работами В. И. Ленина, которые они везли за рубеж. Запад боялся расширения российской революции до всемирного масштаба, как о том говорили большевики.
В Праге на вокзале Брусиловых уже ждал автомобиль, присланный братом Гирса. Он доставил приехавших в гостиницу, где их уже ждал заранее забронированный номер. В последующем опеку над четой Брусиловых взяло на себя правительство Чехословакии. И это было нелишним. Брусилов, подсчитав свои деньги и увидев местные цены, понял, что прожить и подлечиться на имевшуюся у него сумму просто невозможно. Хотя Гирс, хорошо понимавший значение нумизматики, немедленно обменял в антикварной лавке советские червонцы на довольно солидную пачку чешских крон.
На второй день после приезда Брусиловы получили приглашение на обед к председателю правительства Чехословакии Э. Бенешу. Он были буквально поражены изысканностью приема, качеством пищи, посуды. По сравнению с тем, что они видели в Москве, это был совсем другой мир…
Спустя два дня Брусиловы были приглашены в загородную резиденцию президента страны Т. Масарика, с которым Алексею Алексеевичу доводилось встречаться и раньше. Прием был также очень теплый, хотя и проходил в чисто домашней обстановке. В ходе этого приема Алексей Алексеевич неожиданно для себя узнал, что чехи глубоко уважают его за гуманное отношение к пленным-соотечественникам, которое было проявлено по приказу командующего Юго-Западным фронтом летом 1916 года.
Затем Брусиловы поехали в Карловы Вары на автомобиле, любезно предоставленном им Гирсом, в сопровождении сотрудника Министерства иностранных дел Чехословакии. В санатории во все дни отдыха чете Брусиловых оказывалось особое внимание: их окружали любезные врачи, обходительные горничные, их окружали только доброжелательные люди. Алексей Алексеевич невольно возвращался к временам, когда он, будучи крупным военачальником Императорской российской армии, пользовался благами в соответствии с занимаемым служебным положением. А затем, как страшный кошмар, заключение, голод, нищета и положение в Советской России. Задуматься было о чем…
Я вполне допускаю мысль, что именно во время отдыха в Карловых Варах Алексей Брусилов начал писать ту часть своих мемуаров, которую в последующем исключила из его книги советская цензура. Под личиной генерала скрывался человек, который нуждался в заботе, тепле, нормальной пище. Но с него сорвали погоны, отняли ордена и именную шашку, отстранили от непосредственного командования войсками. Но в нем остался человек, нуждающийся в самом необходимом. Мемуары и писал этот человек.
Безусловно, склонная к творчеству, профессиональная журналистка Надежда Желиховская, также недовольная своим положением в СССР, внесла свою лепту в эти записи, усилив по своему пониманию отдельные их разделы. Но у меня нет сомнения, что в своей основе они принадлежат Брусилову. Сопоставить было с чем. Уж слишком хорошо я знал настроения крупных советских военачальников после 1991 года…
Как и было обещано, Брусиловы вернулись в Советскую Россию после лечения в Карловых Варах. Из бывших генералов поступок Алексея Алексеевича поняли не многие. Некоторые ему прямо говорили о том, что своим возвращением он сделал непростительную ошибку. Но Брусилов с поразительным видом смирения говорил о том, что не мог нарушить данное слово.
О своем возвращении Алексей Алексеевич доложил Дзержинскому. Но тому было не до отставного генерала. В стране начиналась новая политическая кампания. И. В. Сталин, переизбранный на пост Генерального секретаря ЦК ВКП (б), начинал закручивать «гайки». После V конгресса Коминтерна было развернуто наступление на «троцкистские элементы», засевшие в государственном аппарате и в рядах РККА.
В начале октября проходит очередной пленум ЦК, на котором разворачивается борьба вокруг «платформы 4-х» (Г. Зиновьев, Л. Каменев, Г. Сокольников, Н. Крупская), заявивших о том, что в настоящее время ЦК ВКП (б) игнорирует классовую борьбу в деревне и внутрипартийную демократию. Против этой «платформы» выступает И. В. Сталин, которого поддерживает Н. И. Бухарин. После этого Зиновьев и Каменев выступают с открытой критикой позиции Сталина и Бухарина. Становится ясно, что единства в рядах пришедших к власти большевиков нет.
31 октября неожиданно для всех на операционном столе умирает нарком по военным и морским делам М. В. Фрунзе. Брусилов и его жена были буквально потрясены этим известием.
– Я считал Фрунзе одним из самых здравомыслящих людей в Советской России, – говорит Алексей Алексеевич жене. – Смена наркомов чревата очередным пересмотром вопросов в отношении военного строительства и роли армии в политической структуре государства, как это было весной и летом 1917 года.
3 ноября 1925 года Михаил Васильевич Фрунзе был похоронен с большими почестями на Красной площади у Мавзолея В. И. Ленина. К тому времени такой чести удостаивались немногие. В советские времена по поводу его смерти все исследователи придерживались одной официальной версии: он умер после операции на желудке от паралича сердца, и более 60 лет никто не сомневался в этой версии. В то же время были сделаны попытки объяснить эту смерть несколько иначе.
Не вызывает сомнений тот факт, что смерть М. В. Фрунзе неоднократно обсуждалась в семье Брусиловых.
6 ноября 1925 года Н. В. Желиховская написала в дневнике: «Мне хочется записать для памяти несколько подробностей об умершем Михаиле Васильевиче. Издали, со стороны, по слухам, я знаю, какой несчастный это был человек, и кажется мне, что он подлежит совсем иной оценке, чем другие его «товарищи» по сумасшедшим и преступным политическим бредням.
Мне очевидно, что возмездие, карма ярко выявились на его судьбе. Год назад его любимая девочка, кажется, единственная дочь, по детской неосторожности выколола ножницами себе глаз. Ее возили в Берлин для операции и еле-еле спасли второй глаз, едва не ослепла окончательно. Отец и мать были сильно потрясены этим случаем.
Когда мы вернулись в июле из-за границы, нам рассказывали, что Фрунзе сильно болеет и что ему очень повредили ушибы, полученные при автомобильной катастрофе. Это было на шоссе около санатория «Узкое». Он вылетел и со всего размаха ударился о телеграфный столб. Многие подозревали злой умысел в этой катастрофе. С тех пор он не поправлялся. Жил долго в Крыму, так как жена его в чахотке и севера даже летом не переносит. Его одного только недавно привезли в Москву и после ряда консилиумов решили делать операцию. Мы слышали, что в этом решении был нажим от кого-то из властей.
Судя по официальным бюллетеням, выпотрошили его настолько основательно, что, конечно, жить он не мог. А между тем мы видели нескольких врачей, которые утверждают, что без операции он еще мог бы жить долго. Конечно, на очень строгой диете и при соблюдении некоторых врачебных условий. Когда он умер, то выписали несчастную больную жену, и вчера на похоронах, говорят, она ни идти, ни стоять не могла, и ее несли на носилках. Какой ужас. Какая трагедия…»
В конце 1925 года внутренняя борьба в рядах большевиков обостряется. Против политики, проводимой И. В. Сталиным и его ближайшим окружением, выступает с открытой критикой Г. Е. Зиновьев. Наибольшего накала эта борьба достигла в ходе XIV съезда РКП (б), который проходил в Москве в период с 18 по 31 декабря. На этом съезде победу одержал И. В. Сталин. Лев Каменев из членов Политбюро был переведен в кандидаты, Зиновьев начал терять контроль над ленинградской партийной организацией, чистка которой была поручена большевику-ленинцу С. М. Кирову.
Наступила зима 1926 года. Брусилов чувствовал себя настолько плохо, что крайне редко выходил из дому на короткую прогулку. В эти дни он медленно шел по улице, поддерживаемый под руку женой и опираясь на палку. Редкие прохожие узнавали отставного генерала и, уступив дорогу на узком заснеженном тротуаре, кланялись. Увидев такого человека, Брусилов останавливался, в ответ кивал, а затем медленно шел дальше.
Чаще всего он выходил из дома для того, чтобы посетить ближайшую церковь, находившуюся в Левшинском переулке. Придя туда, он терпеливо выстаивал долгие церковные службы, при возможности беседовал со священником, общался с прихожанами. Многие из них, представляя собой остатки московской интеллигенции, лично были знакомы с семьей Брусиловых и с подчеркнутым уважением относились к старому генералу.
Семён Михайлович Будённый.
В феврале Брусилов сильно простудился и слег в постель. Надежда Владимировна смогла пригласить к больному старого заслуженного врача. Он обследовал Брусилова, выписал лекарства. Но достать их практически было невозможно. Тогда начали лечение народными средствами. Но они не помогали, и простуда переросла в двустороннее воспаление легких. Организм, истощенный постоянным недоеданием, холодом, болезнями и возрастом, сопротивлялся крайне слабо.
Брусилов умер 17 марта 1926 года. Желиховская с присущей ей энергией начала хлопотать о похоронах. Ей удалось достучаться до инспектора кавалерии РККА С. М. Буденного. Тот с должным вниманием отнесся к просьбам жены своего бывшего помощника. А. А. Брусилов был похоронен со всеми воинскими почестями на территории Новодевичьего монастыря, рядом с могилой его верного товарища и соратника Р. Н. Яхонтова.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.