28. Пальмах — лётное подразделение

28. Пальмах — лётное подразделение

Снова я боец, продолжаю дело, начатое четыре года назад изъятием «обреза» из склада оружия немцев, который я принес в гетто. На этот раз не в вооруженной группе в гетто, обреченном на уничтожение, и не как еврейский партизан в советском соединении, а как боец в подпольном военизированном штурмовом отряде, воин Пальмаха, подразделения «Хаганы», созданной в мае 1945, когда ожидалось вторжение немцев в страну Израиля. Пальмах должен был создать партизанское движение на захваченных немцами территориях. С окончанием войны, закрытием британцами ворот страны и депортацией евреев, спасшихся из ада Катастрофы, Пальмах начал войну с британцами.

Четыре месяца прошло с той ночи, когда я сошел на берег Нагарии, до моего вступления в Пальмах. Первые шаги на родине я сделал в кибуце Ягур, куда прибыл на второй день пребывания в стране. Домики кибуца, окруженные густой растительностью, красивая столовая, ухоженные детские садики, действующее, полное жизни хозяйство, зеленые поля, склоны горы Кармель, высящиеся над кибуцем — все это пленило мою душу с первого взгляда. Мое знание иврита облегчило мое вхождение в среду жителей кибуца. Я сразу же наладил связи с кибуцниками, и в короткое время ощутил себя среди них, как дома. Работал в коровнике и полюбил это дело. После бурных, жестоких лет я снова жил нормальной жизнью. Субботний поход на гору Кармель с удивительным пейзажем, развертывающимся с ее высоты, первые поездки в Издреельскую долину и на озеро Кинерет — были полны впечатлений. Такие места, как кибуцы Нахалал, Эйн-Харод и Дгания, которые я помнил из песен детства, превратились в реальность. Я пришел к тому, к чему стремился, был в родной стране, в кибуце, мечты мои осуществились, но положение в стране не давало мне права почивать на лаврах.

Это был период борьбы. Корабли с нелегалами «Энцо Сирени», «Вингейт» и «Тель-Хай» были захвачены британцами, и все находящиеся на кораблях спасшиеся от Катастрофы остатки европейского еврейства, как мы, были помещены в концлагерь в Атлите. Бойцы Пальмаха ответили взрывом полицейского участка в Гиват-Ольге, подорвали радарную станцию на горе Кармель и атаковали лагеря ударных отрядов британской полиции. Фронт борьбы проходил и по районам, в которых была запрещена всяческая деятельность, согласно «Белой книге». В те дни еврейские поселенцы в Бирии около Цфата закрепились на земле. Бойцы ЭЦЕЛя — военно-национальной организации, и ЛЕХИ — борцов за свободу Израиля, действовавшие вместе с «Хаганой» в рамках «Движения еврейского восстания», усилили борьбу с британцами. На их акции британские власти ответили террором против еврейского населения страны, обысками и массовыми арестами.

В дни праздника Песах я посетил в центральной иерусалимской тюрьме моего друга детства Давида Левина. Член Пальмаха, Давид был арестован во время военной подготовки вблизи Мертвого моря и осужден на несколько лет тюрьмы. Я учился с ним в первом и втором классах школы "Тарбут" в Польше, затем он репатриировался в страну Израиля со своей семьей. 13 лет мы с ним не виделись. Только благодаря его брату Израилю, который был со мной, я узнал в этом высоком, широкоплечем парне, который улыбался мне сквозь тюремную решетку, Давида. Встреча эта взволновала нас обоих.

Мечты добраться до родной страны и жить там спокойной жизнью, разбились о реальность. Не мог я стоять в стороне, когда еврейское население страны боролось и платило жертвами. Совесть не давала мне покоя. Я был ветеран войны, обладал боевым опытом, мог многим помочь в борьбе, и решил мобилизоваться в Пальмах.

Первая реакция людей Ягура, когда я обратился к ним по вопросу вступления в Пальмах, была отрицательной. Они считали, что прежде, чем сделать этот шаг, я должен абсорбироваться в стране. Я же стоял на своем. Товарищи связали меня с Бени Магаршаком, который получил кличку — "политрук Пальмаха", одним из самых выдающихся людей в нем. Бени понял, чем я дышу. Он загорелся идеей, что я буду первым бойцом гетто и первым партизаном, вступившим в Пальмах. Учитывая особую важность этого шага, он предложил мне выбрать одно из трех специальных подразделений, в котором я захочу служить: морской отряд, взвод разведки или летную часть. Возможность служить в морской роте и участвовать в подготовке за границей, встрече с кораблей и устройстве нелегалов, я сразу же отверг. Я был новичком в стране, и не хотел из нее уезжать. Но возможность быть летчиком пленила меня. Было что-то волнующее быть летчиком в подполье, некое предвидение будущего. Летная часть Пальмаха была ядром будущего самостоятельного еврейского военно-воздушного флота. В начальном курсе полетов на планерах, проходивших в Издреельской долине летом 1943, участвовала небольшая группа людей Пальмаха. Только через два года, летом 1945, люди летной части начали тренироваться на настоящих самолетах под прикрытием "спортивного авиационного клуба". Небольшие самолеты типа "Остер", "Тейлокрафт" и другие принадлежали компании "Аэроплан" и стояли на летном поле военного лагеря британцев около Рамле.

Весной 1946 я явился в летную часть, базой которой был кибуц Наан, около Рамле. Из беседы с командиром части по кличке Балак выяснилось, что мне надо будет ждать два месяца до начала моих летных тренировок. В части было 12 человек, и лишь треть из них тренировалась в полетах. Остальные ждали своей очереди и пока трудились в хозяйстве кибуца. Я был разочарован, но принял предписание.

Часть была небольшой, но по-товарищески сплоченной. Члены ее Шмуэлик В., Эли П., Йегуда П., Арик А., Авраам Б., Циби и другие приняли меня с большим дружелюбием. Я рассказал им о моем партизанском прошлом, о кличке "Толька", с которой ко мне обращались товарищи. Мы были горды называться "летчиками", даже те, которые еще не летали. Ребята, проходящие по соседству с нами курс молодого бойца Пальмаха, относились к нам, "летчикам", с особым уважением и некоторой завистью, и среди девушек, тоже проходящих военную подготовку, мы пользовались предпочтением. И члены кибуца оказывали нам почтение. Жили мы в маленьком палаточном лагере, посреди которого возвышался большой самолетный пропеллер, символ нашей части. Я работал в хозяйстве, как все мои товарищи, которые не были заняты в полетах. Этой работой мы как бы оплачивали кибуцу расходы за место и услуги, даваемые нам. За время нахождения в Наане, я поработал в курятнике, коровнике, на жатве, пахал, дежурил в столовой и в охране. Мы были "затычкой", как называли нашу работу с переходами с места на места по мере необходимости в рабочих руках. Товарищи, которые учились летать, уезжали рано утром на летное поле в Рамле и возвращались вечером. Мы жадно выслушивали их рассказы о переживаниях в полете и считали дни, когда придет наш черед летать. Тем временем мы изучали необходимые вспомогательные дисциплины: аэродинамику, метеорологию, аэрофотосъемку и чтение карт. Время от времени приезжали "освежить" свою практику полетов наши ветераны, находящиеся в "резерве", как и все освободившиеся от службы бойцы Пальмаха.

Борьба с враждебной британской властью и ее политикой "Белой книги" усиливалась день ото дня. "Ночь Вингейта" в Тель-Авиве, столкновение с британцами, голодные забастовки, протесты евреев-нелегалов в итальянском городе Ла-Специя после того, как британцы арестовали корабли "Макс Нордау" и "Авива Райх", а всех находящихся на них еврейских беженцев депортировали на Кипр, — все это повысило напряжение в Израиле. Следственная англо-американская комиссия, которую назначили в декабре 1945 правительства Британии и США с целью выработки рекомендаций по разрешению палестинской проблемы, опубликовала их в начале мая 1946. Комиссия постановила, что следует отменить политику "Белой книги" и разрешить немедленный въезд ста тысяч еврейских беженцев из европейских лагерей перемещенных лиц в страну Израиля. Британское правительство во главе с премьер-министром Эттли и министром иностранных дел Бевиным твердо придерживалось антисионистской политики, и ставило первым условием обсуждения рекомендаций комиссии разоружение "Хаганы" и всех остальных еврейских военных организаций. Это условие, по сути, отвергало рекомендации комиссии. В ответ отряды Пальмаха ночью 17 июня 1946 взорвали одиннадцать мостов, соединявших страну с соседями. При взрыве моста Ахзив погибло 14 бойцов Пальмаха, среди которых и командовавший операцией Ихиям Вайц. Операции было присвоено название "Ночь мостов". Британские власти держали в стране 80 тысяч солдат и около 20 тысяч полицейских, включая вспомогательные части. 29 июня все эти силы нанесли удар, цель которого была — сломить сопротивление "Хаганы" и Пальмаха и всех независимых военизированных еврейских организаций. Они начали массовые обыски и аресты во всех больших городах и тридцати поселениях. В тот день было арестовано 2700 евреев, среди них все лидеры, члены правления Еврейского агентства (Сохнута), руководители "Хаганы" и Пальмаха. Всех их отправили в лагеря Латрун и Рафиах, где держали несколько месяцев. Был дан приказ об аресте председателя правления Сохнута Давида Бен-Гуриона, находившегося в это время заграницей. Было обнаружено большое хранилище оружия в кибуце Ягур, и британцы конфисковали 300 ружей и автоматов, 100 минометов и сотни тысяч патронов.

За день до "черной субботы" я поехал из кибуца Наан в короткий отпуск в Ришон-ле-Цион, проведать Мотку Зайделя, моего товарища по гетто. Утром в субботу быстро разнеслась весть о происходящем в стране. Выяснилось, что и в кибуце Наан шли обыски. Тысячи евреев из Ришона, Нес-Ционы, Реховота бросились на помощь поселениям, окруженным британцами. Я присоединился к тем, кто шел в Наан. Мы ехали на автобусе по проселочным дорогам на юг, через цитрусовые сады, чтобы обогнуть шлагбаумы, поставленные британцами на шоссе. Ближе к Реховоту мы продолжили путь пешком. Разделились на небольшие группы, чтобы просочиться внутрь кибуца, смешаться с его жителями, и, таким образом, затруднить британцам поиски и опознавание людей "Хаганы" и Пальмаха. Я шел через сады во главе группы из двадцати человек. На расстоянии, примерно, двухсот метров от забора кибуца нас остановили британские солдаты, набросились на нас и стали избивать прикладами ружей. Приказ был — не сопротивляться, а просто лежать на земле и не двигаться. Я получил несколько ударов прикладом, и затем два солдата поволокли меня к военному грузовику. Десятки арестованных были отвезены в полицию Реховота. Целый день нас держали под палящим солнцем, без еды и питья. К вечеру нас построили для опознания. У меня был документ нового репатрианта. После некоторых вопросов и проверки списков, я был отпущен вместе с остальными "арестантами". В Наан я вернулся спустя два дня. Десятки работников хозяйства были арестованы, среди них бойцы Пальмаха, проходившие курс молодого бойца. Их выслали в Латрун, а оттуда перевели в Рафиах. Некоторые из них вернулись лишь через два месяца. Из нашей части ни один не был задержан. Часть товарищей была в субботнем отпуске, части удалось ускользнуть из рук британцев.

Удар, нанесенный британцами "Хагане", был весьма чувствительным. Британцы доказали, что в силах нанести ущерб ишуву и обнаружить упрятанное оружие, которое было добыто с невероятными усилиями и было столь необходимо для будущего противостояния арабам. И несмотря на все, британцы в "черную субботу" не достигли желаемого результата. "Хагана" и Пальмах не были сломлены, командиры не были схвачены, хранилища оружия, кроме тайника в Ягуре, не были обнаружены. Чтобы подготовиться заново, и более основательно упрятать оружие, "Хагана" вынуждена была сократить боевые действия против британцев. Командование "движения еврейского восстания" возложило на ЭЦЕЛь — произвести взрыв офисов британского мандатного правительства в гостинице "Царь Давид", в Иерусалиме. В результате этого взрыва 22 июля убито было более восьмидесяти человек, что не входило в намерения тех, кто стоял за этой акцией. Снова британцы отреагировали массовыми обысками, введя комендантский час на четыре дня в Тель-Авиве.

Мне пришла радостная новость: моя сестра Рахиль должна прибыть в страну. Я встретил ее в хайфском порту. Она прибыла нелегально на корабле, везущем жен солдат еврейской бригады. Моя семья, вернее, то, что от не осталось, воссоединилось на родине.

Осенью командир роты З., к которой принадлежала наша летная часть, послал меня подготовить к работе подрывников командиров отделений Пальмаха в Джоаре, вблизи кибуца Далия в горах Эфраима. Перед поездкой меня проинструктировал относительно взрывных средств, имеющихся у Пальмаха, главный подрывник штаба Хаим Зингер. После этого инструктажа я продолжал попеременно учебные полетаы и инструктаж на курсах офицеров-подрывников Пальмаха.

В конце 1946 года наша часть получила задание сфотографировать с воздуха военные объекты британцев и арабские села для подготовки материалов и планов будущих оперативных действий. В укромном месте, под навесом, на британском летном поле в Рамле, где находились самолеты компании "Аэроплан", мы прятали фотоаппарат "Лейку", которой вели фотосъемку. Возвращаясь с аэрофотосъемки, мы летели над полями кибуца Наан и сбрасывали фотопленку нашим товарищам, которые ждали нас в условленном месте и в условленный час. Это было более надежно, чем извлекать пленку в охраняемом британском лагере. На эту операцию вылетали двое, летчик и фотограф. Таким образом, в этой операции участвовали и те, которые еще не занимались полетами. Но это было очень важно для нашего морального самочувствия: таким образом, мы тоже вносили свой вклад в борьбу.

Нашей летной части поручено было сопровождать походы Пальмаха на Масаду и в Негев, держать воздушную связь с группой, совершающей поход. Самолет прибывал к месту нахождения роты, и по условленным заранее знакам получал сообщение, все ли у них в порядке или необходима помощь. Сообщение передавалось в штаб Пальмаха. Я сопровождал роту Б на Масаду. Мы вышли из кибуца Бейт-Аарава, на севере Мертвого моря, через Эйн-Геди, Сдом и малую котловину, через неделю дошли до Бейт-Эшель, около Беер-Шевы. Этот поход, особенно посещение Масады, было полно незабываемых впечатлений, мечтой, воплотившейся в реальность.

Вняли нашей просьбе участвовать в акциях по спуску нелегальных репатриантов с корабля.

12 марта 1947 мы вышли с подразделениями Пальмаха — нести охрану берега около Ницаним, куда должен был прийти корабль "Шабтай Лозинский", которому удалось прорвать морскую блокаду британцев после того, как несколько кораблей было захвачено в открытом море, и нелегальных репатриантов отправили в концлагеря на Кипре.

Британцы обнаружили корабль "Шабтай Лозинский" после того, как большинство беженцев сошло на берег. Они взяли в кольцо весь участок, примыкавший к причалившему кораблю. Нам удалось ускользнуть британцев через пески вдоль берега и привести большую часть беженцев в безопасные места в окрестных поселениях. Британцы арестовали часть беженцев, и многие местные жители поселений бросились на помощь и смешались с беженцами, оставшимися на берегу. Все арестованные, в большинстве местные, которые противились опознанию из солидарности с беженцами, были депортированы на Кипр.

Начало моих учебных полетов откладывалось несколько раз. Неисправности самолетов, отсутствие инструкторов, зимняя погода, все это отодвигало это начало. Первый мой учебный полет произошел 11 мая 1947. Моим инструктором был Рапопорт, лет пятидесяти, который изучал летное дело в Германии до прихода Гитлера к власти. Первые упражнения были посвящены взлету, посадке и облету летного поля. Затем начали летать на более дальние расстояния. Когда я налетал 11 часов и 50 минут, мне было разрешено лететь "соло" после того, как главный инструктор Брайер проэкзаменовал меня. Оказаться одним в самолете — событие необычайное. После облета летного поля я благополучно приземлился с подпрыгиванием на кочках. Это было чувство победы. В последующие месяцы я много летал в одиночку над пространством страны, по разрешенным для полета "коридорам", налетая часы в воздухе. Такие места, как Шхем и Хеврон я увидел сначала с воздуха, прежде, чем их посетить.

В начале августа банда арабов убила нескольких евреев в кафе "Сад развлечений", севернее речки Яркон, вблизи арабского села Шейх-Мунис.

Йерухам Коэн из штаба Пальмаха приехал в кибуц Наан, и я вместе с Пиней Бен-Поратом, который только вернулся с курсов летных инструкторов заграницей, получили задание сфотографировать с воздуха Шейх-Мунис перед операцией возмездия. На следующий день мы выехали в Рамле, достали фотоаппарат из тайника и поднялись в самолет. Фотоаппарат следовало спрятать от инструкторов и техников компании "Аэроплан". Пиня повел самолет в район полиции, там я сел за руль, а Пиня фотографировал. Мати Сукеник ждал нас в поле, вблизи кибуца Наан. Мы сбросили ему пленку и улетели в Рамле. 15 августа отряд "Хаганы" провел операцию возмездия против арабских убийц.

Летом мы увеличили ритм учебных занятий. Пиня бен-Порат приступил к инструктажу, и число курсантов увеличилось. Компания "Аэроплан" приобрела еще самолеты. Мы знали, что времени у нас мало, и страна приближается к политическому решению, которое приведет к войне.

В августе 1947 комиссия от имени ООН представила рекомендации по решению проблемы в Палестине. Комиссия единогласно рекомендовала отменить британский мандат. Большинство в комиссии предлагало разделить страну и создать два государства — еврейское и арабское — с международным правлением в Иерусалиме. Меньшинство предложило создать федерацию евреев и арабов. Арабы заявили, что не примут эти предложения, и стали угрожать войной.

Приближался решительный час.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.