Глава 4. Разведка и свободное общество

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 4. Разведка и свободное общество

В наше время Соединенным Штатам брошен вызов группой стран, проповедующих иную жизненную философию, другое мировоззрение, правительства которых настроены к нам враждебно. Это само по себе открытие не новое. Мы и раньше сталкивались с подобными вызовами. Теперь изменилось то, что мы впервые стоим лицом к лицу с противником, обладающим военной мощью и способным нанести разрушительный удар непосредственно по Соединенным Штатам. В век ядерных ракет это может быть сделано в течение часов и даже минут, причем на приведение в состояние готовности нам будет отпущен минимум времени.

Чтобы быть точным, следует заметить: мы обладаем такой же мощью, что и наш противник. Но в нашем свободном обществе все оборонительные мероприятия и меры устрашения проводятся широко и открыто, в то время как наши противники создали трудно преодолимую стену секретности и сверхбезопасности. Для того чтобы помочь правительству получить стратегическую информацию, нам следует все в большей степени полагаться на разведывательную деятельность.

Государственный департамент и министерство обороны ведут сбор информации за рубежом, а их эксперты в области разведки проводят анализ и готовят доклады, принося тем самым большую пользу стране. Не в состоянии ли они выполнить весь объем задач?

Ответ, который дали пятнадцать лет тому назад как исполнительные, так и законодательные власти, был однозначен — «нет». Он основывался на нашем растущем понимании характера коммунистической угрозы, на том факте, что коммунисты приняли такие меры секретности и безопасности, прикрываясь которыми готовят свою ракетно-ядерную угрозу, а также на их усилившемся подрывном проникновении в свободный мир.

Обширные районы как Советского Союза, так и коммунистического Китая плотно закрыты от иностранного взгляда. Эти страны не сообщают нам ничего о своих военных базах и других объектах, которые мы не в состоянии тщательно контролировать. А данные о них необходимы для обеспечения не только нашей обороны, но и обороны всего свободного мира. Коммунисты отказались от принципа взаимных инспекций, который мы рассматриваем как важную составную часть контролируемого разоружения[54].

Они бесстыдно заявляют: секретность — крупный и ценный вклад в фундамент их внешней политики. Они заявляют о праве на вооружение с соблюдением секретности, чтобы быть в состоянии, когда пожелают, нанести скрытый удар. Они грубо отвергли предложение президента Эйзенхауэра об «открытом небе»[55], которое он сделал в 1955 году. Мы серьезно готовились к принятию этого предложения нашей страной, но Советы не согласились с ним. Отказ Москвы вынудил нас принять меры к выравниванию баланса секретной информации, который складывался не в нашу пользу, к усилению разведывательной деятельности, чтобы пробить щит секретности, возведенный русскими.

Берлинская стена не только рассекла территориально политически разделенный город на две половины, но и значительно сократила поток беглецов из Восточной Германии на Запад. Вместе с тем это была попытка заткнуть одну из последних больших брешей в «железном занавесе» — барьере из колючей проволоки, минных полей, сторожевых вышек, передвижных патрулей и пограничных кордонов, протянувшихся от Балтики через весь европейский континент в южном направлении. Возведя Берлинскую стену, Советы закончили изоляцию Восточной Европы от всего остального мира, на что им пришлось затратить шестнадцать лет.

И тем не менее есть пути преодолеть коммунистическую преграду — пройдя под ней или же сверху, или же в обход ее. Но стена — лишь первое из нескольких препятствий. За ней тянутся изолированные и спецрежимные районы, а за ними — многие барьеры, возведенные из секретных инструкций, правил и предписаний. Все, вместе взятое, ограждает то, что советское государство считает необходимым скрыть от «назойливого любопытства Запада» — свои сильные или слабые стороны.

«Железный» или «бамбуковый»[56] занавесы разделяют мир, с точки зрения западных разведывательных служб, на две категории территорий — свободные районы и закрытые районы. Главные объекты их интереса расположены там, куда нет допуска, — за «занавесами». Это военные базы и сооружения, промышленные и ядерные предприятия, составляющие становой хребет коммунистической мощи. Наша разведка старается выяснить и планы деятелей, стоящих у руководства советской России и коммунистического Китая, их военные приготовления и «мирные» политические намерения.

Не является секретом, Что деятельность государственного департамента и министерства обороны по сбору разведывательных сведений об этих целях, представляющая большую ценность, явно недостаточна. Для проникновения сквозь барьер безопасности коммунистического блока нужна специальная уникальная техника, которой следует оснастить наши секретные службы.

Нынешней разведке необходимо постоянно наблюдать за тем, что делается во всех районах земного шара, и делать это независимо от того, что в данный момент привлекает основное внимание дипломатов и военных. Наши жизненные интересы во всех концах земного шара могут подвергнуться опасности в любое время.

Еще несколько десятилетий назад вряд ли кто-либо взялся бы предсказать, что в шестидесятых годах наши вооруженные силы будут дислоцироваться в Корее, что их втянут в военные действия в Южном Вьетнаме, что Куба превратится во враждебную нам коммунистическую страну и станет ближайшим союзником Москвы или что Конго приобретет важное значение в нашей внешней политике. В ближайшее время, несомненно, могут произойти и другие необычные события.

Сегодня невозможно предсказать, где может возникнуть следующий опасный очаг. Задача разведки поэтому — предупредить о подобных опасностях, чтобы правительство заранее могло бы принять необходимые меры. Добыча интересующей информации не должна ныне ограничиваться несколькими странами. Весь мир представляет сейчас арену конфликта. В ракетно-ядерный век даже Арктика и Антарктика превратились в районы стратегического значения. Фактор отдаленности, большого расстояния во многом потерял свое прежнее значение, поскольку время в стратегическом исчислении будет отсчитываться часами и даже минутами. Океаны, которые в период Второй мировой войны еще надежно защищали нашу страну и давали достаточное время для подготовки отпора, столь же обширны, как и прежде. Но ныне ракеты могут пересечь их за несколько минут, а бомбардировщики — за несколько часов. Сейчас Соединенные Штаты находятся на передовой линии фронта, и противник рассматривает их как свою основную цель. Для агрессии не требуется длительного периода мобилизации. Ракеты стоят наготове на своих пусковых установках, а часть стратегических бомбардировщиков постоянно находится в боевой готовности.

Поэтому у разведки в настоящее время появились дополнительные обязанности, поскольку она не может ждать неопровержимых доказательств, что противник нанесет удар. Ибо этот удар будет нанесен через такое короткое время, что мы не успеем ничего предпринять, чтобы отвести его. Наше правительство должно быть предупреждено как можно раньше о том, что может последовать такое решение. Ситуация все более усложняется в связи с тем, что в случае с Кореей и Вьетнамом, например, провокационное нападение было направлено не против Соединенных Штатов, а против отдаленных заокеанских районов, потеря которых для свободного мира могла бы создать угрозу нашей собственной безопасности. Прочно сплоченная, четко действующая разведслужба, пребывающая постоянно в боевой готовности и способная докладывать быстро и точно о событиях почти во всех районах земного шара, — лучшая страховка против неожиданного нападения. То, что разведка постоянно наготове и что имеется возможность заранее предупредить правительство об опасности, два эти обстоятельства могут сами по себе создать наиболее эффективное средство устрашения и воздействия на потенциального противника, заставить его отказаться от нанесения удара. Поэтому мы должны не скрывать, что располагаем таким средством, а предать данный факт широкой огласке. Правда, средства и механизм предупреждения должны оставаться в тайне. В принципе же разведке нельзя бездумно поклоняться идолу секретности, накладывать табу на всю свою деятельность. То положительное, чего мы уже добились в результате создания самой эффективной разведывательной службы в мире, — нужно обязательно довести до сведения широкой общественности в США и за рубежом.

Наряду с получением информации возникает вопрос, каким образом ее следует обработать и проанализировать. Полагаю, что имеются достаточно важные причины для возложения ответственности за подготовку и координацию анализа разведывательных данных на централизованные правительственные службы, которые не несут ответственности за политику или выбор систем вооружений для обеспечения нашей обороны. Совершенно естественно, что делающие политику лица имеют тенденцию защищать и проводить ту политическую линию, за которую несут ответственность. Сотрудники государственного департамента и министерства обороны не избавлены от этой вполне понятной человеческой слабости. Поэтому они нередко смотрят на разведдонесения предвзятым взглядом, что может привести к принятию неверных политических решений или искажению реальных представлений о мощи Советов в той или иной конкретной сфере военного дела. Самую серьезную опасность в области разведки, которая может привести к большому числу ошибок, нежели обман и интриги противной стороны, представляет предвзятость. Я допускаю, что все мы человеки, которым в той или иной степени присуща необъективность. Все без исключения, включая руководство ЦРУ. Однако, поручив координацию разведывательной деятельности нашей центральной разведывательной службе, которая не занимается решением важных политических вопросов и не связана с огромными военно-промышленными компаниями, можно избежать соблазна подогнать факты, добытые разведкой, для удовлетворения чьих-то политических амбиций или извлечения огромных прибылей в ущерб жизненным интересам американской нации.

Перед Перл-Харбором высокие руководители в США и за рубежом были убеждены, что японцы, если и нанесут удар, то в южном направлении — в мягкое подбрюшье английского, французского и голландского колониального района. Возможность того, что они начнут войну сразу против наиболее опасного противника — Соединенных Штатов, нами в расчет не принималась. Нападение японцев на Гавайи и Филиппины и плохое руководство тогдашней американской разведкой заставили правительство США быстро принять решение о реорганизации разведслужбы. Поскольку агентурные предупреждения, полученные до нападения на Перл-Харбор, по-видимому, оказались недостаточно ясными и были неправильно истолкованы (в частности, нельзя было точно определить, что речь идет о Гавайях и Филиппинах), наши лидеры не смогли сразу найти адекватное решение. Но это продолжалось недолго. После дополнительного анализа они отказались от прежней концепции и нацелили нас на нависшую над Тихим океаном опасность.

Если у кого-нибудь имеются сомнения относительно важности объективной разведывательной информации, я бы предложил изучить ошибки, допущенные некоторыми лидерами из-за того, что они не располагали достаточными сведениями или же получили их в необходимом объеме, но недооценили действия или намерения руководителей других стран. Когда кайзер Вильгельм II совершил нападение на Францию в 1914 году, германские военные руководители убедили его в том, что необходимо нарушить нейтралитет Бельгии. Они успокоили его и в том отношении, что Англия не вступит в войну из-за германской агрессии против Франции и Бельгии, хотя немецкая разведка заранее предупредила об этом. Кайзер совершил большую ошибку, недооценив точную и проверенную информацию.

В дни, предшествующие Второй мировой войне, британское правительство, несмотря на предупреждение Уинстона Черчилля, не смогло осознать размеры нацистской угрозы и недооценило германскую военную мощь, особенно силу авиации.

Гитлер, со своей стороны, начав войну, допустил ряд просчетов. Он недооценил твердость намерений Англии и ее силы, а позже, в июне 1941 года, открыл второй фронт против России, опрометчиво проигнорировав возможные последствия. Когда в 1942 году ему был представлен доклад о планах американо-английской высадки в Северной Африке, он не обратил должного внимания на представленные ему разведывательные сведения. Мне говорили, что он заметил по этому поводу небрежно: «У них нет кораблей для этого».

Что же касается Японии, успешно осуществившей нападение на Перл-Харбор, то последующие события доказали, что ее правительство допустило самый большой просчет — оно недооценило военный потенциал Соединенных Штатов.

В настоящее время новая опасность, которой мы, можно сказать, не знали в прошлом, до коммунистической революции в России, заставила нас внести существенные изменения в нашу разведывательную деятельность. Говоря об опасности, я имею в виду попытки коммунистов после Второй мировой войны подорвать безопасность свободных стран. А поскольку это делается тайно, нам пришлось использовать технические средства разведки, чтобы вскрыть и обезвредить их подрывные акции.

В лице Советского Союза мы имеем противника, который поднял искусство шпионажа на небывалую высоту, разработав новые механизмы подрыва и обмана и превратив подрывные акции в грозный политический инструмент. Ни одна другая страна не пыталась когда-либо делать это в подобных масштабах. Такие операции, которые проводятся в поддержку глобальной политики СССР, временами для видимости отодвигаются на задний план. Это происходит в периоды так называемой «оттепели». Но, повторяю, они не прекращаются и не ослабевают, а просто более тщательно маскируются. Даже провозглашение коммунистами эпохи «мирного сосуществования» не привело к свертыванию подрывной деятельности. Она продолжается с такой же энергией, как и в периоды острых международных политических кризисов. И нашей разведке приходится выполнять большую часть работы по нейтрализации враждебных акций Кремля, представляющих опасность для нас и наших союзников.

Говорят, что многие советские акции как в области шпионажа, так и подрывной деятельности остались до последнего времени нераскрытыми в ряде стран НАТО. Это не так, их просто-напросто не было, ибо Советы значительно сократили количество операций. Они были вынуждены сделать это, поскольку убедились в том, что свободные страны создали укомплектованные опытными специалистами контрразведывательные организации, которые действуют с возрастающей эффективностью, преодолевая свои недостатки, укоренившиеся в прошлые годы, которые можно назвать «золотым веком» советского шпионажа. Естественно, вместе с нашими союзниками по НАТО и в остальном мире мы очень заинтересованы в безопасности тех государств, с которыми нам приходится делиться теми или иными секретами. Если натовский документ выкраден коммунистами у одного из наших союзников, это столь же пагубно, как если бы он был украден из нашего собственного досье. Значит, настоятельно необходимо международное сотрудничество в сфере разведывательной деятельности.

Союзные и многие дружественные нам страны, не являющиеся формально союзникам, в целом разделяют наш взгляд на коммунистическую опасность. Многие из них могут внести и уже вносят свой реальный вклад в суммарную мощь свободного мира, включая и область разведки (информируя нас, к примеру, о планах коммунистических шпионских служб). Однако некоторые из наших друзей не имеют достаточных средств, чтобы делать все то, что они хотели бы. Поэтому они ожидают: Соединенные Штаты возьмут на себя роль лидера в области разведки, как, впрочем, и в ряде других областей. Если мы раскроем враждебные планы коммунистов, наши союзники полагают, что мы поможем им распознать опасность, которой подвергнется их собственная безопасность. Да и в наших интересах действовать именно так. И нужно отметить: чрезвычайно отрадной чертой в деятельности американских разведывательных служб в последнее время и беспрецедентным случаем в их долгой истории является все растущее сотрудничество между ними и их партнерами во всем свободном мире, которые перед лицом опасности, одинаково угрожающей всем нам, делают общее с нами дело.

Многих людей, как я полагаю, беспокоит такой непростой вопрос о работе нашей разведки. Так ли уж необходимо, спрашивают они, для Соединенных Штатов с их высокими идеалами и демократическими традициями впутываться непосредственно самим в шпионаж, посылать самолеты-разведчики «У-2» в полеты над чужой территорией, расшифровывать секретные и личные послания руководителей других стран и читать письма простых людей?

Многие люди понимают, что подобная деятельность необходима в военную годину. Но они сомневаются в том, что такие акции оправданы в мирное время. Шпионим ли мы за друзьями в равной степени, что и за врагами, и вынуждены ли мы поступать таким образом просто потому, что другие, менее щепетильные страны, в которых мораль находится на низком уровне, поступают так по отношению к нам? Я не считаю подобные вопросы неуместными, глупыми или нескромными. И конечно же не рассматриваю их как желание какого-нибудь фанатика-нигилиста задеть нас за живое. Думаю, что раз такие вопросы возникают, это делает нам честь.

Лично я нахожу мало оправданий шпионажу против друзей или союзников в мирное время. Не говоря уже о моральной стороне, у нас имеются другие, гораздо более важные направления использования нашего небезграничного разведывательного потенциала. Тем более, что есть и другие способы получения нужной нам информации, например, по обычным дипломатическим каналам. Конечно, следует принимать в расчет тот исторический факт, что у нас были друзья, ставшие врагами, — Германия, Италия и Япония. Всегда полезно иметь в «банке данных» депонированные для последующего использования базовые разведывательные сведения обо всех странах, большей частью не очень секретные. Помню, что в первые дни Второй мировой войны мы обратились к населению Соединенных Штатов с просьбой предоставить в наше распоряжение любительские и профессиональные фотографии различных районов мира, в особенности островов Тихого океана. У нас тогда просто не было достаточных сведений о состоянии береговой линии, наличии отмелей, о флоре и фауне большинства пунктов, где в ближайшее время могли быть высажены наши войска.

Ответом на вопрос о необходимости ведения разведки, в частности против коммунистического блока, может быть следующее: мы в действительности не находимся с ним сейчас в мирных отношениях, да и прежде не были, поскольку коммунизм объявил войну нашей общественной системе и образу жизни. Мы стоим лицом к лицу с закрытым обществом, в котором доминирует полицейская система. Мы не можем надеяться на то, что удержим свои позиции, когда этот противник, самонадеянный и уверенный в успехе, нанесет неожиданный удар по свободному миру в любое время и в любом месте по своему усмотрению и без всякого предупреждения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.