СТЕПАН БАНДЕРА И КРОВАВЫЙ ДЕНЬ ВО ЛЬВОВЕ
СТЕПАН БАНДЕРА И КРОВАВЫЙ ДЕНЬ ВО ЛЬВОВЕ
Когда в Германии посадили на скамью подсудимых бывшего охранника лагеря смерти Собибор Ивана Демьянюка, семьдесят семь депутатов Львовского областного совета обратились к тогдашнему президенту Украины Виктору Ющенко с просьбой принять участие в судьбе соотечественника. Львовские депутаты попросили президента страны «защитить от политических преследований невинного украинца». Депутаты сочли дело Ивана Демьянюка «международным заговором с целью дискредитации украинцев и Украины в глазах мировой общественности».
В мае 2011 года суд в Мюнхене признал Демьянюка виновным в убийстве множества узников концлагеря Собибор. Выходит, украинские депутаты вступились за предателя, за пособника нацистов, за соучастника мерзких преступлений Третьего рейха?
Все это вышло за рамки истории охранника нацистского концлагеря. На Западной Украине сотрудничество с нацистской Германией вовсе не считалось преступлением и грехом. В годы Второй мировой войны украинские националисты видели в Германии союзника в борьбе за создание самостоятельного государства, а в России — врага.
Служба безопасности Украины рассекретила огромный массив документов советской госбезопасности. Это позволяет вернуться к истории Организации украинских националистов и Украинской повстанческой армии. Кем же на самом деле были украинские националисты: немецкими агентами или борцами за независимость своей родины? Почему глава Организации украинских националистов Степан Бандера и командующий Украинской повстанческой армией Роман Шухевич для немалого числа украинцев остаются героями и борцами за интересы народа?
Покидая свой пост, 23 января 2010 года на торжественном собрании по случаю Дня соборности Украины в Киеве президент Виктор Ющенко заявил о посмертной реабилитации руководителя Организации украинских националистов Степана Бандеры. Подчеркнул значение подписанного им акта:
— Этого ждали миллионы украинцев. И много лет.
Ющенко присвоил Бандере высокое звание Героя Украины «за отстаивание национальной идеи и борьбу за независимое украинское государство» и наградил его орденом Державы, который вручил внуку Степана Андреевича — тот работает журналистом на Украине, но имеет канадское гражданство.
Президент своим указом постановил, что участниками борьбы за независимость признаются «члены формирований Украинской Центральной рады, Украинской народной республики, Западно-Украинской народной республики, Украинского государства (Гетманата), Украинской военной организации, Организации народной обороны «Карпатская Сечь», Организации украинских националистов, Украинской повстанческой армии, Украинского главного освободительного совета…».
Выстрел в министра
Степан Банд ера родился 1 января 1909 года в селе Старый Угрынов (ныне это Ивано-Франковская область). Мать, Мирослава Владимировна, умерла молодой от рака, сразу после рождения восьмого ребенка. Но и девочка, названная в честь матери Мирославой, не выжила. У овдовевшего отца осталось на руках семеро детей. Четверо сыновей: Степан, Александр, Василь, Богдан. И три дочери: Марта Мария, Владимира и Оксана.
Сам Андрей Михайлович Бандера был греко-католическим священником и убежденным националистом. После гимназии учился на богословском факультете Львовского университета.
До Первой мировой войны Галиция тяготилась ролью заброшенной австрийской провинции. Здесь украинская национальная идея обрела воинственные, агрессивные черты. Объяснение, возможно, следует искать в психологии исполненных предрассудками галицийских крестьян, которые во всем видели происки внешних врагов. Да и принадлежность к собственной — униатской, то есть греко-католической, церкви делала обитателей Галиции обособленной общностью.
После Первой мировой украинские земли захватили поляки. Это породило отчаяние и озлобление среди западных украинцев. Они отчаянно сопротивлялись полонизации. В ту пору украинцы считали своими врагами прежде всего поляков. Именно в Польше между двумя великими войнами расцвел воинственный украинский национализм. Андрея Михайловича Бандеру, несмотря на то что он священник, польские власти арестовали «за антипольскую агитацию»…
Степан Бандера поступил на агрономический факультет Львовского политехнического института. Но бросил учебу, потому что увлекся борьбой за независимое государство. В 1928 году вступил в Украинскую военную организацию полковника Евгена Коновальца, а на следующий год присоединился к Организации украинских националистов и быстро оказался на первых ролях. Его избрали членом краевой экзекутивы (руководства) ОУН, он возглавил отдел пропаганды.
— Организация украинских националистов, — убежденно говорил Бандера, — это освободительная политическая организация, которая своими целями, идеями и практической деятельностью разительно отличается от всех других партий. ОУН сражается во имя всего украинского народа, а не какой-то его части.
Когда 10 апреля 1931 года умер избитый польскими полицейскими студент Львовского университета Степан Охримович, Бандера превратил его похороны в демонстрацию против польской власти над украинским народом. Эта демонстрация сделала молодого Бандеру популярным среди украинского населения.
Оуновцам нужны были деньги. По примеру российских большевиков создали «летучую бригаду» для проведения экспроприаций. Двоих боевиков, Дмитро Данилишина и Василя Биласа, которые стреляли в полицейских, поймали. Суд над ними Степан Бандера тоже использовал в пропагандистских целях. Он стал кумиром западноукраинской молодежи. Ради него шли на смерть.
В 1932 году двадцатитрехлетнего Бандеру избрали заместителем председателя Организации украинских националистов — это было признание его заслуг. Особенно соратники оценили убийство ненавистного им начальника «украинского отдела» львовской полиции, которого застрелили ранним утром прямо на улице.
Степана Бандеру с юности отличали упорство, воля, целеустремленность. Низенький и щуплый, он старательно занимался спортом. Отказался от табака и алкоголя. Играл на пианино, гитаре, мандолине, бандуре. Легко сходился с людьми и подчинял их своему влиянию.
Летом 1934 года Степан Бандера подготовил в Варшаве самый громкий теракт предвоенного времени — против министра внутренних дел Польши генерала Бронислава Перацкого. Это был ответ на «злодеяния против украинского народа»: министр принимал жесткие меры против украинских националистов. Решение убить министра приняли на тайном совещании в Берлине, в котором участвовали основные вожди ОУН от Коновальца до Банд еры.
Совершить теракт изъявили желание трое добровольцев-оуновцев. Бандера выбрал работавшего в цинкографии Грица Мацейко, псевдоним Гонта.
15 июня 1934 года министр Перацкий приехал в клуб. Вылез из машины и пошел к входу. Грицу Мацейко снарядили с собой бомбу и пистолет. Бомба — самодельная, изготовленная в краковской химической лаборатории ОУН, — не сработала. Тогда боевик вытащил пистолет, подбежал к министру и несколько раз выстрелил в Перацкого. Все это произошло на глазах дворника, открывавшего министру дверь.
— Министра Перацкого застрелили! — закричал он и бросился за убийцей вдогонку.
Гриц Мацейко, фантастически хладнокровный человек, как ни в чем не бывало шел по улице посвистывая.
— Это он! — крикнул дворник.
И только тогда Мацейко побежал. Его пытался задержать охранник, дежуривший у здания японского консульства. Мацейко выстрелил в него, и тот испуганно отскочил. За убийцей бросился полицейский — Мацейко его ранил и сумел убежать. Восхищенные соратники вывезли его за границу, и он обосновался в Аргентине.
Польская полиция устроила массовую облаву на боевиков ОУН. Арестовали и Бандеру, который снабдил убийцу оружием. На скамью подсудимых посадили двенадцать человек, причастных к теракту. На суде Бандера держался очень стойко и завоевал славу человека, преданного украинскому национальному движению. Он отказался говорить по-польски. Демонстративно отвечал только на украинском языке, пока судья не приказал вывести его из зала.
13 января 1936 года Бандеру приговорили к смертной казни, казнь заменили пожизненным заключением. Он сидел в трех разных тюрьмах. Трижды объявлял голодовку — одну держал девять дней, другую тринадцать, третью — шестнадцать дней.
Пока Степан Бандера сидел в тюрьме, советские чекисты позаботились о его карьере. Нарком внутренних дел генеральный комиссар госбезопасности Николай Иванович Ежов распорядился уничтожить признанного главу украинских националистов полковника Евгена Коновальца, который при правительстве Симона Петлюры командовал сечевыми стрельцами. 23 мая 1938 года начинавший свою карьеру в советской внешней разведке будущий генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов в самом центре Роттердама преподнес Коновальцу коробку конфет.
Судоплатов, родившийся в Мелитополе, рано остался без родителей. Совсем юным его на Украине взяли в органы госбезопасности, потом перевели в Москву, в отдел кадров ОЕПУ. В 1932 году он приступил к службе в иностранном отделе. Полковник Коновалец обожал шоколадные конфеты. Коробку московские чекисты начинили взрывчаткой…
Смерть Коновальца открыла дорогу Банд ере, который оказался куда более опасным врагом советской власти. Правда, пока он сидел в польской тюрьме, 14 октября 1938 года главой Организации украинских националистов стал бывший полковник Андрей Антанасович Мельник, который обосновался в Италии под крылышком у Бенито Муссолини.
Избрание Мельника главой ОУН утвердил второй великий сбор (съезд) 27 августа 1939 года в Риме. Это больше всего разозлило Бандеру. Мельника он ненавидел. Против Мельника и его «стариков» взбунтовалось молодежное крыло ОУН. Нетерпеливые и радикально настроенные — в основном сельская молодежь, студенчество — упрекали немолодого Мельника в робости и недостатке решимости. Те, кто с риском для жизни действовал в подполье, не пожелали подчиняться эмигрантам, укрывшимся в Европе. Они искали волевого и отчаянного человека и увидели вождя в Банд ере.
Судьбу Степана Андреевича решил Адольф Гитлер, напав на Польшу 1 сентября 1939 года. Уничтожив польское государство, немцы выпустили осужденных украинских националистов на свободу. В январе 1940 года Степан Бандера поехал к Андрею Мельнику в Рим. Уговаривал обновить руководство ОУН, ввести более стойких и надежных людей и выгнать всех, кого подозревал в работе на польскую полицию. Не уговорил.
Тогда Бандера сам решил стать наследником Евгена Коновальца.
Вернувшись из Рима, Степан Андреевич 10 февраля 1940 года собрал членов ОУН в оккупированном немцами Кракове. Пришли человек сорок. Рассказал о неудачных переговорах с Мельником, предложил взять дело освобождения Украины в свои руки и получил полную поддержку. 12 февраля молодые активисты, среди которых тон задавали боевики, только что освобожденные из польских тюрем, создали свой Революционный провод (руководство) и объявили вождем Бандеру.
В марте 1941 года его сторонники созвали в Кракове новый второй великий сбор ОУН. Делегаты поддержали линию Бандеры на создание независимой Украины путем вооруженной борьбы. Исключили из организации захватившего власть «вопреки уставу» Андрея Мельника.
Считалось, что полковник Коновалец говорил одному из руководителей ОУН Омельяну Сенник-Грибовскому: после моей смерти организацию должен возглавить Мельник. Но выяснилось, что Сеник придумал мнимое «завещание Коновальца». Наследником Коновальца и главой украинского национального движения Бандера считал себя. Тех, кто хранил верность Мельнику, воспринимал как врагов. Сенник-Грибовского в сорок первом убьет один из бандеровцев…
«Нахтигаль» и «Роланд»
Ненависть украинцев к полякам была настолько сильной, что вступление Красной армии на территорию Западной Украины осенью тридцать девятого года прошло спокойно. Красноармейцев встречали цветами как освободителей от польского гнета. Поначалу социальная политика советской власти даже нравилась. Но как только началась ускоренная советизация, настроения изменились.
Крестьян оттолкнула насильственная коллективизация, репрессии, массовые высылки мнимых «кулаков». Из родных мест органы НКВД изгнали почти миллион человек. Советская политика стремительно превращала западных украинцев во врагов Москвы.
Известный кинорежиссер и драматург Александр Петрович Довженко в июле сорокового года поехал на Буковину, куда только что вступили советские войска. Делился впечатлениями:
— Народу там, в Буковине, жилось значительно лучше, чем у нас. Когда у нас едешь поездом, то нигде не встретишь радостных лиц, нарядного убранства. Всюду убогость, бедность, придавленность. А там все красочно, весело, приятно.
Он с горечью говорил:
— Вообще наши ведут себя плохо: на Западной Украине нас встречали в прошлом году изумительно, а теперь мы довели до того, что там ширится повстанческое движение. Теперь то же самое повторяют и в Буковине. Хватают без разбору людей правых и виноватых. Мы туда несем нашу грубость, неделикатность, некультурность. Они удивленно видят, как при нас все разрушается, как все жадно расхватывают вещи.
Когда Западную Украину присоединяли, там находился переводчик наркома иностранных дел Молотова Валентин Михайлович Бережков: «Офицеры и работники различных советских ведомств, нахлынувшие в освобожденные районы, скупали все, что в Москве являлось дефицитом. Мелкие лавочки и кустари разорились. Цены на все, включая и продовольствие, подскочили до небес, а заработная плата у местного населения оставалась прежней. Все это, естественно, вызвало протесты. Начались аресты, жестокие расправы с участниками демонстраций, депортации. Органы госбезопасности занимали в освобожденных районах помещения бывшей жандармерии, что многим украинцам и белорусам, ненавидевшим секретную службу панской Польши, представлялось особенно зловещим».
Именно тогда Организация украинских националистов стала восприниматься единственным защитником украинского народа.
Разгром и оккупацию Польши осенью тридцать девятого украинские националисты восприняли как праздник: исторический враг повержен и унижен!
На оккупированной территории оуновцы оказались в привилегированном положении. Учитывая ненависть украинских националистов к полякам, евреям и русским, немцы формировали из них подразделения вспомогательной полиции. Нацистская Германия не случайно проявила интерес к украинцам. В Берлине исходили из того, что они понадобятся в будущей войне с Советским Союзом.
В первых числах апреля 1941 года в Кракове состоялся съезд ОУН. Он проводился подпольно. Участвовали шестьдесят пять делегатов, которые считали первоочередной задачей освобождение украинского народа, порабощенного Москвой: «Украина накануне вооруженного восстания. Еще миг, и миллионы людей Украины возьмут оружие, чтобы уничтожить врага и создать свое государство».
Главой ОУН избрали Бандеру, первым заместителем — Ярослава Стецько, еще одним заместителем — Николая Лебедя.
Руководство ОУН искало контактов с командованием вермахта. Бандерой заинтересовались немецкие военные разведчики. Бандеровцы обещали передать под немецкое командование семьсот боевиков для проведения разведывательно-диверсионной работы на советской территории.
Из западных украинцев сформировали батальон «Нахтигаль» (командир — сотник Роман Шухевич), из восточных — «Роланд» (командир — майор Евген Побигущий). «Нахтигаль» вступит во Львов, когда город оставят красноармейцы. «Роланд» в середине июня сорок первого перебросили в Румынию, ему предстояло действовать в составе 11-й немецкой армии. Задача: охрана тыла и коммуникаций частей вермахта, обеспечение поставок продовольствия, охрана военнопленных.
Абвер видел в украинских националистах подсобную силу в будущей войне против Советского Союза. В Берлине готовы были воспользоваться услугами Бандеры в борьбе против поляков и русских. А Бандера наивно решил, что немцы дадут украинцам то, в чем им отказывали поляки и русские: независимое государство. Гитлер уничтожит Сталина, и Украина достанется украинцам.
Ярослав Стецько и Андрей Шептицкий
Красная армия, отступая под напором частей вермахта, покинула Львов в ночь на 30 июня 1941 года. Пока не была сформирована оккупационная администрация, город примерно на сутки оказался во власти вооруженных формирований украинских националистов — и загодя созданных немецкой военной разведкой, как батальон «Нахтигаль», и наскоро сколоченной из горожан добровольческой полиции.
30 июня в четыре тридцать утра в город вошли передовые подразделения немецкой 1-й горно-стрелковой дивизии, а с ними украинский батальон с немецким названием «Нахтигаль» («Соловей»). Прибыла и передовая группа Организации украинских националистов из двадцати человек во главе с соратником и заместителем Бандеры Ярославом Семеновичем Стецько, молодым человеком в очках, старавшимся выглядеть старше своих лет.
Степан Бандера решил, что настал самый благоприятный момент для осуществления вековых чаяний украинского народа. Со свойственными ему авантюризмом и дерзостью поручил Стецько провозгласить на освобожденной от большевиков территории независимость Украины.
У собора Святого Юра украинцев, одетых в военную форму, приветствовал митрополит Андрей Шептицкий, митрополит Галицкий, архиепископ Львовский, блюститель Киевской митрополии и епископ Каменец-Подольский. Собор Святого Юра — главная святыня униатов.
Бойцы батальона «Нахтигаль» распространились по всему городу, занимая важнейшие объекты. В городе начался один из самых страшных и омерзительных погромов. Первыми стали убивать евреев, затем взялись за поляков.
Поклонники Бандеры уверяют, что это был всего лишь ответ на преступления большевиков: на Западной Украине было расстреляно больше пятидесяти тысяч человек, депортировали больше миллиона. Но разве убийство ни в чем не повинных людей — это «ответ на преступления НКВД»? Руководители украинских националистов просто воспользовались возможностью сделать то, что им давно хотелось сделать, — избавиться от «чужаков».
Командир батальона полка «Бранденбург» составил донесение: «30 июня и 1 июля в отношении евреев имели место крупные акции насилия, которые приняли характер наихудшего погрома. Жестоким и отвратительным поведением в отношении беззащитных людей полицейские силы подстрекают население».
В журнале боевых действий немецкой 1-й горно-стрелковой дивизии записано: «Можно было слышать выстрелы из тюрьмы ГПУ, где евреев заставили хоронить украинцев (несколько тысяч), убитых в последние недели. По настоянию украинского населения во Львове 1 июля дошло до настоящего погрома против евреев и русских».
Перед уходом Красной армии чекисты расстреливали тех, кого не хотели оставлять в живых. Старательные исполнители докладывали начальнику УНКВД Львовской области: «Приступили к исполнению приговоров в отношении особо опасных преступников, подлежащих расстрелу… Расстреляно 1808 человек… Освобождено из тюрем: 414 человек… В тюрьме № 1 имеется еще 350 з/к, которые по заключению прокуратуры освобождению не подлежат, а подлежат оставлению в тюрьмах».
Когда в город вошли украинские формирования, то открыли тюрьмы — на улицах Замарстиновской, Лонского, Казимировской (Бригидка). Ворота Бригидки взорвали, чтобы войти внутрь.
В тюрьме на улице Донского обнаружили трупы расстрелянных. Среди них был труп Юрия Шухевича. Его брат Роман Шухевич был одним из командиров батальона «Нахтигаль». Стали осматривать другие тюрьмы — и везде обнаружили трупы расстрелянных. Тела нашлись в подвалах и во внутренних дворах — небрежно закопанные. Созывали горожан в тюрьмы — говорили: «Ищите родных».
Расстрельные команды, сотрудники ведомства госбезопасности и партийные чиновники вовремя эвакуировались. Коллективную ответственность за расстрелы возложили на не имевших к ним никакого отношения львовских евреев.
Поразительно, с какой скоростью, буквально в считаные часы, подручные Степана Бандеры все это организовали! Нашлось множество желающих вступить в украинскую полицию, которую формировали бандеровцы. Эти люди с оружием в руках по всему городу охотились на евреев.
«Схваченных евреев распределяли по трем тюрьмам, — вспоминал очевидец этих страшных событий. — Одним приказывали выкапывать трупы, других заводили во внутренний двор тюрьмы и сразу расстреливали. Но и те «счастливчики», которых оставляли работать, не вернулись домой».
На глазах улюлюкающей толпы украинские полицейские избивали и убивали евреев.
«Нечеловеческие крики, — вспоминала одна из немногих выживших, — разбитые головы, обезображенные тела и лица избитых, залитые кровью, смешанной с грязью, возбуждали кровожадные инстинкты черни, которая выла от наслаждения. Женщин и стариков, которые почти без дыхания лежали на земле, тыкали палками, волочили по земле».
В первые дни после ухода Красной армии во Львове убили около четырех тысяч евреев. Свидетели рассказывали: «Жертвы несли лопаты и должны были сами копать себе могилу, в которую они падали после расстрела».
Имперский министр народного образования и пропаганды доктор Йозеф Геббельс командировал во Львов юристов, немецких и иностранных журналистов, а также кинооператоров, чтобы они запечатлели «зверства большевиков» (см.: «Вопросы истории». 2011. № 9). Главная партийная газета «Фёлькишер беобахтер» на первой полосе поместила репортаж из Львова с фотографиями расстрелянных чекистами людей. Партийные пропагандисты возмущались: «Как могут Черчилль и Рузвельт помогать убийцам? Уничтожение московского режима является не только европейской задачей, но и задачей мировой цивилизации. В эти дни, когда наконец разрывается кровавая завеса, опутавшая эту страну, наступил час отмщения».
Хозяином Львова при поддержке добровольческого батальона «Нахтигаль» на один день оказался заместитель Бандеры по Организации украинских националистов Ярослав Стецько. Он мечтал очистить Украину от инородцев.
«Москва и еврейство — главные враги Украины, — писал Стецько в своей «Автобиографии». — Поэтому стою на позиции уничтожения евреев и целесообразности перенесения на Украину немецких методов уничтожения евреев, исключая их ассимиляцию».
В тот день во Львове у Ярослава Стецько появилась возможность реализовать свои взгляды. Он докладывал Бандере: «Создаем полицию, которая поможет евреев устранить и защитить население».
После первого дня погромов, в ночь на 1 июля, руководитель местной Организации украинских националистов Иван Степанович Климов, псевдоним Легенда, распорядился расклеить по всему городу обращение: «Народ! Знай! Москва, Польша, венгры, евреи — это твои враги. Уничтожай их! Знай! Твое руководство — это ОУН. Твой вождь — Степан Бандера».
Уничтожение евреев и поляков во Львове было не стихийной, а хорошо организованной и продуманной акцией. Трупы, найденные в городских тюрьмах, пригодились как повод для давно задуманного погрома. Крайний национализм, или, точнее, расизм, был принципом бандеровской организации. Оуновский дозунг гласил: «Да здравствует независимая Украина без евреев, поляков и немцев. Поляки за Сан, немцы в Берлин, евреи на крюк!»
Впоследствии сторонники и поклонники Степана Банд еры потратили много сил, доказывая, что Организация украинских националистов не имела отношения к уничтожению еврейского населения. Но небольшая немецкая оккупационная администрация не справилась бы с уничтожением такого количества людей без деятельной помощи местного населения, украинской полиции и украинских националистов.
Утром 2 июля во дворец митрополита пришел львовский раввин доктор Левин. Просил Шептицкого воздействовать на украинцев — участников погромов. Шептицкий предложил ему остаться во дворце, но Левин не захотел спасаться в одиночку. Он ушел и был схвачен украинскими полицейскими. Этот эпизод воспроизведен в снятой на Украине художественной ленте «Владыка Андрей». Затем в фильме следует трогательная сцена — униатские монахини спасают еврейских детей. Но все это чистая фантазия. Чего не было — того не было…
Андрей Шептицкий обещал направить пасторское послание, призвать паству не участвовать в грабежах и убийствах. Он не выполнил своего обещания. Выступил против убийства евреев только в ноябре сорок второго, когда спасать было уже некого.
Украинский привет Адольфу Гитлеру
30 июня 1941 года сорок первого в восемь часов вечера во Львове, в здании, которое с середины XIX века принадлежало обществу «Просвита» («Просвещение»), бандеровская организация устроила собрание представителей западноукраинских земель, на котором провозгласили воссоздание независимого государства.
Сохранился отчет о собрании, которое «прошло в обстановке небывалого воодушевления»:
«Собрание открыл речью заместитель Проводника (руководителя. — Авт.) ОУН Ярослав Стецько, который передал привет Проводника ОУН Степана Бандеры, предложил почтить память борцов, павших за свободу Украины, и зачитал священный акт провозглашения Украинской государственности. Присутствовавшие бурей оваций и слезами радости приветствовали, стоя, эту великую историческую минуту, а потом спели национальный гимн.
Затем отец д-р Гриньох — долголетний душепастырь украинского студенчества, полевой священник Украинского Национального Легиона Степана Банд еры, выступил в сером военном мундире и передал привет от коменданта легиона — сотника Романа Шухевича и всех украинских воинов, которые присягнули отдать Украине свою кровь и жизнь.
С пламенной речью выступил делегат Краевого Провода Организации Украинских Националистов, который особо подчеркнул жертвенную борьбу целой великой подпольной армии ОУН, приносящей бесконечные жертвы и продолжающей бороться, а где уже ситуация позволяет, — становящейся непосредственно во главе государственного строительства.
Потом был зачитан первый декрет Проводника ОУН Степана Бандеры о созыве Краевого Правления западных областей Украины во главе с председателем Ярославом Стецько, к моменту создания центральных властей в Киеве.
Вслед за тем к собранию от имени митрополита Андрея Шептицкого обратился отец Слипый, который заявил, что митрополит приветствует всем сердцем и всей душой этот великий исторический почин возрождения Украинской государственности и призывает всех верующих и весь народ немедленно начать трудиться во имя этого великого дела.
Все речи сопровождались бурными овациями и проявлениями высокого энтузиазма.
Собрание направило выражение чувств всей украинской общественности — приветствие Проводнику ОУН Степану Банд ере.
Привет Творцу и Вождю Великой Германии — Адольфу Гитлеру!
Привет славной непобедимой германской армии!
Привет митрополиту Андрею!
Привет всем борцам за свободу Украины!
Делегат Проводника ОУН и участники собрания особо приветствовали очень горячо и душевно присутствовавших на собрании высших офицеров немецкой армии.
Представитель германской армии профессор Кох также приветствовал присутствующих и призвал их к самому тесному сотрудничеству с немецкой армией под руководством великого вождя немецкого народа Адольфа Гитлера.
Собрание закончилось пением национального гимна».
«Когда бандеровцы провозгласили Западную Украину свободной, — рассказывал впоследствии один из немецких военных разведчиков, — от абвера присутствовали подполковник Эрнст цу Эйкерн, ведавший работой с украинцами, и его сотрудник доктор Кох, уроженец Галиции, прекрасно владевший украинским языком. Под конец собрания доктор Кох произнес по-украински речь. Капитан профессор Кох уроженец Станислава, изучал теологию, преподавал в Венском университете. Он знал страну, говорил по-польски, по-украински…
Все это произошло без ведома генерал-губернаторства. По распоряжению генерал-губернаторства на подполковника Эрнеста цу Эйкерна и профессора Коха была подана жалоба в главное командование вермахта».
Прямо с балкона здания «Просвиты» участники собрания обратились к горожанам, оказавшимся на площади. Сообщили, что отныне краем будет управлять правительство под руководством Ярослава Стецько:
— Волею Украинского народа Организация украинских националистов под руководством Степана Бандеры провозглашает создание Украинского государства, за которое положили головы целые поколения наилучших сынов Украины. ОУН, которая под руководством ее творца и вождя Евгена Коновальца за последние десятилетия кровавого московско-большевистского угнетения вела упорную борьбу за свободу, призывает весь украинский народ не слагать оружие до тех пор, пока на всех украинских землях не будет создана суверенная власть. Суверенная украинская власть обеспечит украинскому народу порядок, всестороннее развитие его сил и удовлетворение всех его потребностей.
Из «Просвиты» люди Бандеры отправились на львовское радио, предусмотрительно захваченное местными боевиками Ивана Климова. Передали в эфир сообщение о восстановлении украинской государственности. Правительство Ярослава Стецько обратилось с письменными нотами ко всем государствам, которые поддерживали дипломатические отношения с нацистской Германией.
«Как глава украинского правительства, — самоуверенно писал Стецько, — считаю, что восстановление украинского государства соответствует стремлению Великой Германии создать Европу на новых основах. Я стою на точке зрения тесной совместной работы и спаянного союза с Великим Германским Государством, что осуществит наше освобождение из рабства».
Заместителями Стецько стали Марьян Иванович Панчишин (известный во Львове врач, он получил и портфель министра здравоохранения) и Лев Михайлович Ребет. Министром государственной безопасности утвердили Николая Лебедя. Иван Климов получил пост министра политической координации. Министром обороны назначили генерала Всеволода Петрива, а его заместителями стали Роман Иосифович Шухевич и Александр (Олекса) Иванович Гасин, успевший послужить в польской армии.
По всему городу бандеровцы призывали львовян:
— Все на фронт! Гоните коммунистическую сволочь с нашей земли! Война всем, кто закрепостил Украину! Слава героям, которые сражаются за свободу! Слава Организации украинских националистов и ее вождю Степану Бандере! Слава свободной суверенной соборной Украине!
На следующий день, 1 июля, растроганный митрополит Шептицкий благословил создание украинской соборной самостоятельной державы и признал правительство Западной Украины во главе с Ярославом Стецько:
«По воле всемогущего и всемилостивого бога, в троице единого, началась новая эпоха в жизни государственной, соборной самостоятельной Украины. Народные собрания, которые состоялись вчерашнего дня, утвердили и провозгласили это историческое событие.
Поведомляя тебя, украинский народ, о таком выслушивании наших молитв, призываю тебя к проявлению благодарности для всевышнего, верности для его церкви и послушания для власти. Потребуется еще много жертв на начатое дело во имя божие, но с божьей благодатью будет доведено до успешного конца.
Украинский народ должен в этот исторический момент показать, что он имеет в себе достаточно авторитета, солидарности и жизненной силы, чтобы заслужить такое положение среди народов Европы, в котором мог бы развить все, богом данные, силы. Покорностью, солидарностью, честным исполнением обязанностей докажите, что Вы дозрели до государственной жизни.
Победоносную немецкую армию приветствуем как освободительницу от врага. Установленной власти воздаем надлежащее послушание. Признаем Главою Краевого Правления Западных областей Украины пана Ярослава Стецько.
От правительства, вызванного им к жизни, ожидаем мудрого, справедливого руководства и распоряжений, которые исходили бы из нужд и блага всех граждан, проживающих в нашем крае, невзирая на их вероисповедание, национальность и занимаемое общественное положение. Пусть Бог благословит все твои труды, народ украинский, и пусть даст всем нашим руководителям святую мудрость с неба».
Внимательно наблюдавшие за ситуацией на Западной Украине чекисты отмечали: «Рядовые священники и монахи в контакте с участниками легализовавшейся ОУН активно занялись проведением митингов и собраний, на которых провозглашалась «Самостоятельная Украина» и избирались городские, районные и сельские административные органы власти».
7 июля 1941 года Ярослав Стецько, ощущая себя главой правительства, обратился в германское министерство иностранных дел с заявлением:
«Провозглашено восстановление украинского государства и возрождено украинское правительство во Львове. Этот акт был обнародован посредством Львовского радио. Все украинское население восприняло этот акт с воодушевлением и немедленно приступило к организации собственной государственной жизни, к восстановлению дисциплины и порядка, к устранению всех пережитков московской оккупационной власти.
Как глава украинского правительства, защищающий интересы украинского государства, и как заместитель вождя Организации украинских националистов, борющейся в течение всего времени за образование украинского государства, рассматриваю этот факт, с украинской точки зрения, как единственно правильное и выгодное для интересов Великой Германии дело.
Эта точка зрения дает возможность прийти к согласию с немецкими органами власти, так как связь между восстановлением украинского государства и стремлением Великой Германии создать Европу на новых основах не только не встречает возражений, но, наоборот, по моим глубочайшим убеждениям, встречает полное согласие.
Далее я разъясняю как заместитель вождя ОУН — Степана Бандеры и как глава украинского правительства, что утверждаю точку зрения тесной совместной работы и спаянного союза с Великим Германским Государством, что осуществит наше освобождение из рабства. Я не могу в этот решающий исторический для моего народа поворотный пункт действовать иначе как в полной гармонии с моим национальным долгом и не могу отказаться от начатой деятельности.
С другой стороны — я не хочу ни омрачать необходимые украинскому народу дружеские связи, ни ослаблять помощь Великой Германии в борьбе против Москвы, и предлагаю поэтому с высказанным уважением свои услуги».
Это один из самых запутанных эпизодов новейшей украинской истории.
Получилось так, что одни и те же люди руководили наведением порядка во Львове, что вылилось в погромы и массовое уничтожение евреев и поляков, и они же провозгласили воссоздание независимого государства. В этом вся сложность тех драматических и кровавых событий. Одно помнить не хотят, а другое вспоминают охотно и с гордостью.
Люди, которых на Западной Украине называют борцами за национальную независимость, запятнали себя кровью невинных людей. Поэтому пролито море чернил, чтобы, во-первых, снять с оуновцев ответственность за массовые убийства, и, во-вторых, оправдать их резкой реакцией немцев на торжественное собрание в доме «Просвиты»: «Как можно называть нас пособниками Гитлера, если Степана Бандеру посадили в концлагерь?»
Так что же произошло?
Как они попали в Заксенхаузен?
Степан Андреевич ошибся относительно немецких намерений.
Адольф Гитлер был взбешен самовольством неизвестных ему доселе украинских националистов, Бандеры и его людей. Создание независимой Украины не входило в его планы. На этих плодородных землях он предполагал разместить немецких колонистов. Фюрер не нуждался в «украинских союзниках»! Как позже не желал иметь дела с пленным генералом Андреем Андреевичем Власовым и его российскими соратниками, наперебой предлагавшими Гитлеру свои услуги.
Бандеровцы рассчитывали на свое государство под германским протекторатом. Немцы же просто расчленили Украину. 1 августа 1941 года Галиция (Львовская, Станиславская и Тернопольская области) была включена на правах округа (дистрикта) в состав генерал-губернаторства, созданного на обломках Польши.
Галицийский дистрикт — так стала называться эта территория. Львов переименовали в Лемберг. Закарпатскую Украину передали Венгрии. Румынии досталась Буковина и территория между Днестром и Южным Бугом (в том числе Одесса).
Даже издававшаяся с разрешения оккупационных властей газета «Украiнський вiсник» 31 августа 1941 года рискнула протестовать: «Возможно ли, чтобы украинские земли за Днестром, политые казацкой кровью, были переданы под румынское управление?»
Крым и Южную Украину рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер намеревался превратить в колонию под названием Готтенгау, земля готов. Гиммлер прикинул, что ему понадобится двадцать лет на полную германизацию. Носители нордической крови получат право остаться в Готтенгау. Славяне подлежат уничтожению или депортации.
Иначе говоря, украинские националисты, которые сотрудничали с немцами, на практике помогали нацистам расчленять и грабить Украину. А недозволенная оккупационными властями самодеятельность сурово каралась.
3 июля в Кракове раздраженные чиновники генерал-губернаторства вызвали для отчета Степана Бандеру и руководителей Украинского национального комитета. Потребовали объяснений:
— И мы, и Берлин хотим выяснить, что же произошло во Львове.
Обратились к Бандере:
— Вы знали заранее, что вас назовут главой украинского государства, как это сделали ваши люди, выступая по радио?
— Мы вступили в бой во имя независимой и свободной Украины, — высокопарно ответил немцам Бандера. — Я приказал моим людям сражаться вместе с немецкими войсками и на занятых вермахтом территориях создавать местную администрацию.
— Выходит, — уточнили немцы, — ваши люди провозгласили вас главой Западной Украины по вашему указанию?
— Да, — самоуверенно продолжал Бандера, — я отдал такой приказ как глава Организации украинских националистов, как вождь украинского народа. ОУН имеет право восстановить порядок на Украине.
Немецкие чиновники объяснили Банд ере:
— Такое право принадлежит вермахту и фюреру, который завоевал эти территории. Он и только он решает, какой там будет порядок.
5 июля Бандера был арестован.
Тем не менее различные украинские организации продолжали служить немцам. Жаловались им, что бандеровцы убивают конкурентов — людей полковника Андрея Мельника, который своеволия себе не позволял и выполнял указания оккупационных властей.
30 августа в Житомире убили двух членов провода (руководства) ОУН Мельника — Омельяна Сенник-Грибовского (участника убийства польского министра внутренних дел) и Николая Сциборского, одного из главных идеологов украинского национализма. Считалось, что это сделал бандеровец Козий.
Немецкие власти не желали терпеть беспорядок на оккупированных территориях. 13 сентября начальник Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрер СС Райнхард Гейдрих распорядился:
«Члены группы Бандеры с некоторого времени развернули особую активность с целью добиться самостоятельного украинского государства. Они призывали жителей Галиции и украинское население в военной зоне не только не выполнять немецкие распоряжения, но и устранять своих политических противников.
Уже убито свыше десяти членов руководимой Андреем Мельником организации украинских националистов. Можно предположить, что члены группы Бандеры во имя своих политических целей станут совершать и другие террористические акты.
Предлагаю:
а) арестовать всех играющих какую-либо роль в движении Бандеры руководителей по подозрению в соучастии в убийстве представителей движения Мельника. Провести аресты одновременно в понедельник 15 сентября 1941 года.
б) закрыть бюро и конторы движения Бандеры и среди прочих бюро Украинской службы по вопросам прессы в Берлине на Мекленбургишенштрассе, 78, а также Украинское бюро в Вене на Ландштрассе-Гауптштрассе. Провести тщательный обыск в бюро и квартирах руководителей движения Бандеры».
В директиве полиции и эсэсовской службы безопасности (СД) за № 12/41 от 25 ноября 1941 года говорилось: «Всех активистов бандеровского движения немедленно арестовать и после тщательного допроса без шума ликвидировать как грабителей».
Полтора десятка активистов немцы сразу расстреляли. Почти все люди Бандеры оказались за решеткой — в том числе Ярослав Стецко и его соратники по «правительству» Роман Ильницкий, Лев Ребет, Владимир Стахив, Дмитрий Яцив. Определили их в концлагерь Заксенхаузен, но держали в приличных условиях. Тем, кого отправили в Освенцим (Аушвиц), повезло меньше. Одних убили немецкие надзиратели, других — заключенные-поляки, ненавидевшие украинских националистов.
Главная львовская тюрьма чуть не каждый год меняла хозяев и узников. Сначала хозяевами были поляки. Осенью 1939 года здесь устроили тюрьму № 1 областного управления НКВД. Пришли немцы и тоже стали использовать это здание по назначению. Сюда посадили вышедших из повиновения членов ОУН, которых сочли опасными. Здесь закончил свои дни Иван Климов, руководитель львовских националистов, тот самый, который в ночь на 1 июля восторженно приказал уничтожать москалей, евреев, поляков и венгров.
Но немцы не отказались от услуг сторонников Бандеры. Расстрелы и аресты не разорвали их тесные отношения. Украинские националисты продолжали служить в оккупационной администрации, в полиции, во вспомогательных частях вермахта. Работали бургомистрами, старостами и охранниками в лагерях. Вступали в добровольческие формирования войск СС. Уничтожали партизан и участвовали в карательных акциях.
Без украинских помощников немцы просто бы не справились.
Немцы управляли огромными оккупированными территориями, располагая малочисленным административным персоналом — людей катастрофически не хватало. И уж совсем мало нашлось владеющих украинским языком. Конечно, привлекали местных немцев — фольксдойче. Но все равно оккупационным чиновникам приходилось полагаться на коллаборационистов. Немцы многое передоверяли местным жителям, однако строго проверяя, не нарушены ли их директивы.
Сотрудничавшие с оккупантами украинцы руководили промышленными предприятиями, занимались торговлей. Немцам пришлось разрешить культурные общества, открыть театры, школы и некоторые другие учебные заведения. Выходили шестьдесят газет на украинском языке. Единственное, что запрещалось людям Бандеры и Мельника, — это говорить о создании самостоятельного украинского государства.
К украинцам-военнопленным германское командование относилось благожелательно. С июля сорок первого украинцев, попавших в плен, немцы отпускали домой. Местные жители выдавали себя за украинцев, видя, что тем оказывают предпочтение. После серии проведенных подпольщиками взрывов в Киеве немцы приказали украинской полиции брать в заложники именно русских. Русское население были напугано откровенной ненавистью к ним со стороны оуновцев. Но в привилегированном положении находились немногие. Простых украинцев отправляли в Германию работать на военных заводах — в тяжелых условиях, часто под бомбежками авиации союзников.
Степан Бандера и ОУН рассорились с немцами не по собственному желанию. Сажали бандеровцев не потому, что они были антифашистами и возмутились нацистскими преступлениями, а потому, что проявили своеволие, не согласованное с оккупационными властями.
Многие украинские националисты этого не понимали. Обращались за помощью в Берлин и возмущались: ну почему немцы отталкивают протянутую руку? Не желают видеть в них надежных союзников?
Украинские националисты заключили союз с преступниками. Отчего же они решили, что с ними нацисты станут вести себя по-джентльменски? Министр по делам восточных оккупированных территорий и главный партийный идеолог Альфред Розенберг наставлял своих подручных:
— Хорошее обращение славянин воспринимает как слабость.
Украину оккупировали и грабили немецкие войска. Но вожди Организации украинских националистов все равно считали главным врагом Москву.
В какой-то момент Альфред Розенберг вспомнил о Бандере. Отступая под ударами Красной армии, немцы уже потеряли Украину, но жаждали сотрудничества с украинскими националистами с одной целью — задержать наступление советских войск. Розенберг был сторонником широкого привлечения на сторону Германии и прибалтийских, и украинских националистов.
В сентябре 1944 года руководителя Организации украинских националистов Бандеру выпустили, чтобы он занялся диверсионной работой против Красной армии. Отпустили и его соратников. Кому нужен полководец без армии… Братья Бандеры погибли в Аушвице. Характерно, что Степан Андреевич претензий немцам за смерть братьев не предъявлял и, когда немцы предложили возобновить сотрудничество, не отказался.
Добровольцы идут в «Галичину»
В рейх уехало полтора миллиона украинцев. Но руководителям украинских организаций, которые сотрудничали с немцами, важен был статус союзников Германии. Для этого нужно было вместе воевать против общего врага.
«Его Превосходительству
Фюреру и Рейхсканцлеру Великой Германской империи
Адольфу Гитлеру в Берлине
Ваше Превосходительство.
Руководящие круги украинского народа понимали, что столкновение между национал-социалистической Германией и большевистской Москвой неизбежно и что лишь Германское Государство под вашим руководством, ваше превосходительство, будет в состоянии нанести большинству смертельный удар.
Разгром России должен был дать возможность Украине включиться в политическую систему Европы. Под влиянием своих ведущих кругов украинские массы необыкновенно благосклонно отнеслись к Германии, и поэтому украинцы с подъемом приветствовали немецкие вооруженные силы, помогали немецким воинам везде, где только могли.
Украинцы из Красной Армии в массовом порядке переходили на сторону немцев, так как они верили, что здесь находятся украинские военные части, и надеялись, что их не лишат возможности принимать активное участие в борьбе за освобождение своей родины и за восстановление украинского государства.
И разочарование этих пленных было велико, когда их надежды не оправдались…
Отстранение украинцев от участия в вооруженной борьбе против их вечного врага, плечом к плечу с немецкими и их союзными войсками, лишило антибольшевистский лагерь серьезного морального политического фактора, который, безусловно, только укрепил бы положение победительниц-армий на этих землях…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.