КОВА МОНДАЙ ДОСИ РЭНГОКАЙ

Тайро Досикай, выражавшее провоенное общественное мнение Японии перед началом Русско-японской войны, было распущено после того, как война началась. Но перед началом мирных переговоров члены несуществующей организации созвали других националистов и 7 июля, за день до отъезда полномочного представителя Комуры, провели общее собрание в гостинице «Мацумото», Хибия, Токио. Комути Томоцуне, бывший председатель Тайро Досикай[73], умер 21 июня 1905 года, поэтому на место председателя собрания был избран Коно Хиронака, «герой» девятнадцатой сессии парламента. Не будучи на самом деле членом Тайро Досикай, Коно был близок к этой организации.

Приветственное слово произнес Короива Суроку, издатель «Ёроду техо». Он выразил уверенность в том, что полная военная победа будет достигнута, и недоверие дипломатическим способностям правительства. В качестве прощального напутствия Комуре группа приняла следующую резолюцию:

«Достигли мы военной победы или нет и можем ли мы достичь своих военных целей, зависит только от мирных переговоров. Воля его величества очевидна. Мнение народа едино. Мы желаем продолжать войну, если наши требования не будут удовлетворены на предстоящих переговорах. Мы желаем, чтобы наш полномочный представитель не заключал необоснованного мира, при котором причины беспокойства остались бы неустраненными».

Затем Коно подчеркнул необходимость создать жесткое общественное мнение о предстоящих мирных переговорах, и собрание закрылось на перерыв под крики «банзай!» императору, армии и флоту. Эта встреча породит Кова Мондай Доси Рэнгокай — Объединенный совет деятелей мирного вопроса.

8 июля полномочный представитель Комура уехал в Америку. Одиннадцать дней спустя, 19 июля, в ресторане «Кайкатэй» в Кьебаси, Токио, встретились представители восьми националистических групп и формально основали Рэнгокай. Этими восемью группами были: бывшее Тайро Досикай (Антироссийское товарищество), Кокурюкай (Общество реки Амур), Сейнен Кокуминто (Партия молодых националистов), Коко Курабу (Клуб Коко, преимущественно для юристов), Сакурада Курабу (Клуб Сакурада), Доси Киса Курабу (Товарищеский клуб журналистов), Нитто Курабу (Клуб Нитто) и Нанса Со (Группа Виллы Нанса). Нанса Со, основанная в апреле 1903 года Мацуурой Ацуси и Коноэ Ацумаро, двумя националистами благородного происхождения, и бывшим министром финансов Ватанабэ Кунитакэ, была тесно связана с «семью профессорами».

Центральный штаб недавно образованной Рэнгокай поместили в бывшее здание Тайро Досикай. Точное количество членов Рэнгокай неизвестно. В своем письме Ямагате от 2 сентября 1905 года Кацура описывал Рэнгокай как «возрождение прежней Тайро Досикай плюс журналисты, тесно связанные с Симпото, и различные организации, включая группу Ватанабэ Кунитакэ». Доступные материалы называют имена 51 человека, которые были с ним напрямую связаны. Анализ сведений об этих людях, которых, за нехваткой более подробной информации, можно назвать «активными членами» Рэнгокай, показывает следующее:

1. Средний возраст 41 из 51 составлял 41 год (самому старому было 57, а самому молодому — 30).

2. Географическое распределение (по месту рождения 38 членов) выглядит так:

Ибараги — 1 Кочи — 2 Кумамото — 1 Нагано — 2 Нара — 1 Ниигата — 2 Окаяма — 1 Оита — 1 Осака — 1 Сага — 1 Сайтама — 1 Токио — 3 Тоттори — 1 Ямагата — 1 Яманаси — 1

Таким образом, там не было выходцев ни из Тесю (Ямагути), ни из Сацумы (Кагосима)

3. По роду занятий 19 были юристы, 11 — журналисты (из 42 членов, у которых профессия известна).

4. 12 из 51 хоть раз заседали в парламенте (семеро бывших парламентариев и пять действительных).

Изучение их партийного членства показывает, что:

1. Все шестеро избранных на шестых выборах (10 августа 1898 года) были членами Кэнсэйхонто, тогда — ведущей парламентской партии.

2. На седьмых выборах (10 августа 1902 года) двое были избраны по мандатам Кэнсэйхонто (Кэнсэйхонто тогда получила 93 места в парламенте и была второй после Сэйюкай, которая получила 191 место), один — по мандату Дзинъинкай (мелкой партии, имевшей в парламенте 28 мест), и один — по мандату Досу Курабу (еще одной мелкой партии с 13 местами).

3. На восьмых выборах (1 марта 1903 года) были избраны шесть членов: двое по мандату Кэнсэйхонто (85 мест), один — по мандату Сэйюкай (175 мест), один — по мандату Досу Курабу (8 мест) и двое — как независимые.

4. Шесть членов Рэнгокай принимали участие в девятнадцатой сессии парламента (10–11 декабря 1903 года): двое (Коно Хиронака и Хираока Котаро) — как члены Кэнсэйхонто (85 мест), двое — как члены Кою Курабу (25 мест), один — от Досу Кенкьюкай (19 мест) и один — как независимый кандидат.

5. На девятых выборах (1 марта 1904 года) пять членов получили места на двадцатой сессии парламента (20–30 марта 1904 года): один (Хираока Котаро) — от Кэнсэйхонто (90 мест), двое (Коно Хиронака и Огава Хейкити) — от Тэйкокуто (19 мест) и двое — как независимые кандидаты (большинство на той сессии представляло Сэйюкай, имеющую 130 мест).

6. Пять членов получили места на двадцать первой сессии парламента (28 ноября 1904 года — 27 ноября 1905 года): трое (Касэ Киицу, Коно Хиронака и Огава Хэйкити) — от Дококай (28 мест), один (Хираока Котаро) — от Кэнсэйхонто (95 мест), один (Отакэ Каньити) — как независимый. (У Сэйюкай было 139 мест.)

7. На двадцать второй сессии парламента (28 декабря 1905 года — 28 марта 1906 года) снова места имели пятеро: четверо (Касэ, Коно, Огава, Отакэ) — от Сэйко Курабу (36 мест), один (Хираока) — от Кэнсэйхонто (98 мест). (У Сэйюкай было 149 мест.)

На основе этих данных Рэнгокай можно описать следующим образом:

1. Это были относительно молодые люди, сравнительно моложе держателей власти, чей средний возраст составлял 59 лет.

2. Никто из тех, чье место рождения известно, не был из области Сате, в то время как в группе властителей большинство было из этой области.

3. Преобладали журналисты и юристы.

4. Те, кто заседал в парламенте, оставили большую партию, Кэнсэйхонто, ради более мелких партий и, таким образом, не имели влиятельного положения в рамках партийной системы. Исключение составлял Хираока Котаро, но он проявлял гораздо меньше активности, чем остальные.

В тот день, когда был основан Рэнгокай, было избрано также девятнадцать членов исполнительного комитета. Точный его состав, к сожалению, неизвестен, но, возможно, в него входили Коно Хиронака, Эндзодзи Кэеси (журналист из «Ёроду техо», член Кокумэй Домэйкай и Тайро Досикай), Хосоно Дзиро (бывший член парламента от Гунма, выпускник Токийского университета), Кунитомо Сигэаки (журналист из «Нихон», старый китайский активист), Мацумура Коитиро (журналист из «Токио асахи симбун»), Наказдима Кидзе (журналист из «Нихон», член Тайро Досикай), Накамура Тасуку (журналист из «Нироку симпо», старший брат доктора Накамуры Синго, одного из «семи профессоров»), Огава Хэйкити (юрист, член Тайро Досикай, выпускник Токийского универститета), Отакэ Каньити (член парламента от Ниигаты), Отани Macao (журналист из «Мияко симбун»), Сакурай Куматаро (бывший чиновник министерства иностранных дел, юрист, член Коко Курабу, автор «Нироку симпо», выпускник Токийского университета), Сузуки Сигето (бывший член парламента от Эхиме, член Тайро Досикай), Такахаси Хидэоми (журналист, член городского совета Токио, член Сэйнэн Кокуминто), Цунэа Сэйфуку (старый корейский активист, член Кокумэй Домэйкай и Тайро Досикай), Утида Рехэй (основатель Кокурюкай, старый китайский активист) и Ямада Киносукэ (судья, юрист, бывший член парламента от Осаки и выпускник Токийского университета).

20 июля Рэнгокай решил воззвать к единомышленникам по всей стране посредством поездок с выступлениями и писем-воззваний, которые планировалось распространять по провинциям, а также выступлениями на митингах в Токио[74]. В качестве первого шага они опубликовали длинное воззвание, датируемое 25 июня и, очевидно, написанное Кунимото и Отакэ в соответствии с решением от 20 июля. Около 2500 экземпляров его было распространено по членам парламента, членам собраний префектур и газетам по всей Японии. Десять экземпляров было послано в штаб Маньчжурской армии и по три экземпляра — каждому из командующих Ноги, Куроки и Нозу, а также генералу Хасэгаве в Корею. Воззвание показывает, что члены Рэнгокай думали о военной ситуации и какой ее видели:

«Полтора года с начала войны с Россией, куда бы ни перемещался флаг с восходящим солнцем, Япония одерживала победы. То, что враг уже побежден нашими вооруженными силами, единодушно признает вся мировая общественность. Теперь же уничтожение Балтийского флота потрясло умы и сердца людей и неожиданно привело к переговорам о мире. Через десять дней встретились полномочные представители обеих стран. Добьются ли наши представители на переговорах целей нашей войны? Когда они покидали резиденцию его величества, верховный главнокомандующий, его величество, дал им специальное наставление. Оно гласило: «Посвятите себя со всей полнотой своей власти выполнению вашей миссии и предпринимайте все усилия, чтобы обеспечить восстановление мира на длительной основе». Как проникновенна его воля! Осмелимся ли мы добавить хоть слово?

Всю свою историю Россия была вероломной…Она отняла у нас плод нашей победы, полуостров Ляодун, и воспользовалась боксерским восстанием, чтобы оккупировать Маньчжурию, нарушив тем самым спокойствие на Востоке. Эти действия заставляют нас винить ее, и мы, японцы, никогда этого не простим. Ясно, что Россия постарается избежать долга побежденного. Хотя она втайне и домогается мира, с дипломатическим лукавством и закулисными способами она искусно прикрывает свои бедствия и истощенность и внутреннюю смуту. Наши представители не должны дать себя обмануть этим фасадом. Мы не видим признаков истинного раскаяния у вечно высокомерной и агрессивной России. Мы уверенно считаем, что мирные переговоры преждевременны. Однако из уважения к воле его величества, которая полностью благотворна и желает мира, и к прогрессу человечества, у нас нет в этом случае иного выбора, кроме как посвятить наши слабые возможности своей стране. Чего Россия сейчас действительно желает, так это перемирия. Если переговоры начнутся с обсуждения вопроса о перемирии и если наши представители согласятся на него без соответствующих уступок со стороны противника, Япония окажется пойманной в российскую ловушку с самого начала переговоров. Наши маньчжурские армии уже подошли к Кирину и Чангчуну, и до Харбина можно камнем докинуть. Когда наша армия в Северной Корее пересечет реку Тюмень, положение Владивостока станет очень ненадежным. Наши северные экспедиционные войска уже захватили Сахалин и готовы вступить в Приморье. Не надеясь на победу, Россия больше всего на свете боится продолжения войны. Перемирие будет выгодно России, но не нам. Мы должны продолжать нашу великую операцию при тесном сотрудничестве армии и флота.

Конечно, долгом полномочных представителей является пытаться восстановить мир. Если мы хотим вечного мира, мы должны удалить врагу зубы и когти, чтобы гарантировать, что он их против нас не применит. Способны ли наши представители выполнить эту великую задачу? Мы всерьез озабочены этим вопросом. В прошлом наши дипломаты часто упускали возможности и сильно разочаровывали народ. Пример из совсем недавнего прошлого — возвращение полуострова Ляодун. Сейчас пора народу подняться и воодушевить своих лидеров. Ради чего мы жертвовали своей жизнью и рисковали судьбой страны? Нас никогда не удовлетворит нерешительный мир. Если мы не можем достичь целей войны, весь народ готов продолжать сражаться, вне зависимости от того, сколько еще времени это займет. Мы желаем объявить всему миру мнение нашего народа и в то же время убедить наши силы на море и на суше продолжить свои могучие действия. Встаньте и присоединяйтесь к нам, патриоты нашей страны! Успех или неудача нашей страны в ваших руках!»

30 июля Рэнгокай провела форум в театре кабуки в Токио. Вот некоторые темы докладов: «Отставание дипломатии от военных побед» (выступал Накадзима Кидзе), «Условия мира» (Огава Хэйкити), «Восстановление вечного мира» (Сакурай Куматаро), «Пять решающих минут» (Хосоно Дзиро), «Цели войны и мирная конференция» (Отакэ Каньити) и «Абсурдное мнение на мирной конференции» (Такахаси Хидэоми).

Записи столичного управления полиции гласят: «Атмосфера встречи не была агрессивной. Мы предупредили только Накадзиму Кидзе [журналиста «Нихон»] и Такахаси Хидэоми, которые зашли слишком далеко в своей критике международной политики действующего кабинета. Численность аудитории составила примерно 2000 человек. Происшествий не было». Деятельность Рэнгокай еще не развилась в таком масштабе, чтобы навлечь на себя особо жесткий контроль властей.

В августе две группы членов Рэнгокай ездили по северо-восточным и центральным провинциям, выступив в Маэбаси, Мито, Нагаоке, Ниигате, Сендае, Санье, Аомори, Хиросаки, Нагано, Мацумото, Суве, Фукусиме и Уцуномии. Они вернулись в Токио 15 августа. По полицейским докладам, посланным в столичное управление полиции, митинги проходили мирно, хотя иногда имели место полицейские предупреждения и вмешательства, и «производили на народ сравнительное впечатление». Поездка с речами по округе Осаки была отменена из-за того, что развитие мирных переговоров в Портсмуте требовало присутствия в Токио членов комитета Рэнгокай.

К 13 августа новости об условиях мира, представленных японскими представителями, уже достигли Японии, и протесты против того, что эти требования были слишком умеренными, росли. Исполнительный комитет Рэнгокай встретился 16 августа и решил провести встречу совета, вслед за которой должны были выступить шестнадцать ораторов. 17 августа в 15.00 встреча совета состоялась в театре Мэйдзи в Нихомбаси, на ней было тридцать пять членов. Вслед за приветственной речью председателя Коно Хиронаки на трибуну поднялся Сузуки Сигето; Отакэ Каньити и Ямада Киносукэ находились в отъезде с речами. Единодушно были приняты три резолюции:

«Резолюция 1: Мы считаем мирные требования, предложенные нашими представителями, слишком умеренными и неспособными гарантировать вечный мир на Востоке. Если наше правительство пойдет на дальнейшие уступки, мы считаем, что оно потеряет плоды военной победы и понесет ответственность за будущие беды нашей страны.

Резолюция 2: Мы можем надеяться на успешные переговоры на мирной конференции, только если они будут подкреплены активной военной деятельностью. Поэтому мы очень сожалеем о том, что, в то время как, с одной стороны, мы видим, как мирные переговоры достигли критической точки, с другой — мы наблюдаем военное перемирие. Будучи, конечно, убежденными в мастерской стратегии нашего императорского штаба, мы искренне надеемся, что наши войска продолжат свои героические действия на поле боя.

Резолюция 3 (телеграмма Ко муре): Вся наша страна возмущена бесстыдством России. Мы желаем, чтобы Ваше превосходительство приняли решительные меры и прервали переговоры, которые могут привести к нерешительному миру».

По инициативе Сузуки прозвучало троекратное «банзай» императору и императрице, и сразу же вслед за этим начались речи. Аудитория форума насчитывала примерно 1400 человек. Он прошел мирно, только один оратор был прерван полицией.

Рэнгокай внимательно следила за развитием переговоров. Несколько раз переговоры были на грани краха из-за вопросов контрибуции и территорий, и, по мере того как Японии достигали известия о новых уступках, общественное мнение, как мы уже описывали, все более накалялось. 24 августа Рэнгокай разослала от шестидесяти до семидесяти телеграмм в разные провинциальные политические организации. В этих телеграммах говорилось: «Нас очень беспокоит исход мирных переговоров. Мы просим вас телеграммой предостеречь власти от дальнейших уступок». Через два дня, 26 августа, члены исполнительного комитета приняли следующие резолюции:

«Резолюция 1: Мы посылаем следующую телеграмму полномочному представителю Комуре: медлительность России свидетельствует о ее неискренности. Мы просим Ваше превосходительство решительно прервать переговоры прямо сейчас.

Резолюция 2: Мы посылаем следующую телеграмму премьер-министру Кацуре: медлительность России свидетельствует о ее неискренности. Мы уже убедились, что условия мира, представленные нашей делегацией, недостаточны для того, чтобы гарантировать вечный мир на Востоке, и просим наше правительство немедленно прервать переговоры».

Когда страна узнала о заключении мира, по которому Япония получает только южную половину Сахалина и полностью отказывается от контрибуции, общественное мнение восстало против правительства. Рэнгокай стояла в первых рядах национального движения за расторжение мирного договора. 31 августа его исполнительный комитет принял еще одну резолюцию:

«Мы считаем, что мирный договор, заключенный нашими полномочными представителями, уничтожает наши военные победы и является неудачной попыткой ведения дел нации его величества. Мы решили, что члены действующего кабинета и полномочные представители должны расторгнуть мирный договор и извиниться за свои преступления перед императором и народом».

Также они послали Комуре следующую телеграмму:

«Мы считаем, что мирный договор, который вы заключили, является неудачной попыткой ведения дел нации его величества. Немедленно извинитесь за свои преступления перед императором и народом и уйдите в отставку».

Чтобы выполнить свою резолюцию, они решили провести национальное собрание в Токио, распространить по всей Японии воззвания, направить петицию императору, организовать ряд речей и поездок и предпринять любые дополнительные меры, которые могут показаться полезными. Для организации съезда были избраны шесть членов исполнительного комитета: Отакэ Каньити, Сакурай Куматаро, Огава Хэйкичи, Цунэа Сэйфуку, Хосоно Дзиро и Такахаси Хидэоми. Председателем Рэнгокай был Коно Хиронака, но планированием и осуществлением действий занимались на самом деле Огава, Отакэ и Такахаси.

2 сентября Рэнгокай распространила 30 000 экземпляров воззвания к народу, которое гласило:

«Ну вот. Мирное соглашение достигнуто. Что же мы получили? Только вечное унижение. Только презрение международной общественности. Жертвы в 100 тысяч верных солдат теперь оказались напрасными. На оставшихся в живых лежит долг в 200 миллионов иен. Ради чего мы, народ Японии, в течение десяти лет переносили нестерпимое? Ради чего мы жертвовали своими жизнями и собственностью и достигали больших военных побед, которые потрясли мир? Основа нашей нации, которая вскармливалась на протяжении 200 лет, внезапно потрясена. Мы боимся, что беспрецедентными военными победами оказалась вымощена дорога к разрушению страны. Эй, власти предержащие, как можете вы глядеть в лицо духам своих предков? Ваше преступление никогда не простят. Какое-то время назад его величество дал нашим представителям задание восстановить вечный мир. Однако эти условия не только не обеспечат вечного мира, но и ведут к национальному разрушению. Мы, народ, как мы можем с этим согласиться? Все, кто понимает волю его величества, должны немедленно отказаться от такого мира. Император, который, прислушавшись к мнению народа, начал войну, мы уверены, прислушается к мнению нации и по поводу мира. В прошлом, когда вся страна сказала: «Нет!», император отказался ратифицировать договор, заключенный министром иностранных дел Окумой. Теперь же, в данном кризисе, только от решимости народа страны зависит, сможем мы расторгнуть этот мир или нет. Воспряньте! Патриоты, не упустите эту возможность!

Кова Мондай Доси Рэнгокай».

Такое утверждение, как «император начал войну, прислушавшись к мнению народа», ясно показывает веру Рэнгокай в то, что император взял верх над кабинетом Кацуры и объявил войну под давлением общественности. Поэтому его лидеры надеялись, что жесткое общественное мнение заставит императора отказаться от ратификации мирного договора.

4 сентября была воплощена еще одна из мер, задуманных Рэнгокай, когда в 11.00 Коно Хиронака, представляя Рэнгокай, явился в министерство внутренних дел с петицией императору, где было двадцать восемь подписей. В петиции выражалось недовольство народа неудачей кабинета министров и просьба к императору расторгнуть мир[75].

За два дня до этого, вечером 2 сентября, более десяти членов исполнительного комитета Рэнгокай провели то, что столичое управление полиции назвало «тайной встречей». На этой «тайной встрече» был выработан детальный план национального собрания в Токио:

1. Национальное собрание будет проводиться в парке Хибия 5 сентября в 13.00.

2. Выступления против мирного договора начнутся в 14.00 в театре «Синтоми», после чего пройдет вечер знакомств, где будут продаваться обед и бутылочка саке за 20 сен.

3. В 18.00 пройдет совместное обсуждение среди провинциальных участников в зале «Коекан» в парке Сиба.

4. Следует нанести визиты членам Тайного совета и попытаться уговорить Сэйюкай и Кэнсэйхонто присоединиться к движению против мира.

5. Национальное собрание в парке Хибия будет проходить следующим образом: 1) встреча в 13.00; 2) открытие собрания фейерверком; 3) выборы председателя; 4) резолюции; 5) банзай императору; 6) банзай армии и флоту; 7) заключительный фейерверк.

6. Подробности собрания:

а) во избежание неправильного начала митинга: для сохранения порядка участники должны следовать за большим флагом национального собрания против мирного договора;

б) если собрание в парке Хибия будет запрещено, провести его в Мицубиси-га-Хара (район рядом с западным входом в современный вокзал Токио);

в) во время выступлений в театре «Синтоми» будут разрешены незапланированные пятиминутные выступления, так что у каждого будет возможность выразить свое негодование.

Рэнгокай разослала телеграммы по всей Японии с требованием к местным добровольцам принять участие в национальном собрании. Утром 4 сентября посредством Такады Санроку[76] был передана заявка в городское управление Токио на разрешение использовать парк Хибия в качестве места собрания. В заявке было сказано: «Прошу официального разрешения на произведение двух фейерверков в кустарнике рядом с гостиницей «Мацумото» в парке Хибия». Подав заявку, Такада ушел играть в го и всю ночь провел в доме Утиды Рехэя. Позже полиция интерпретировала это как попытку со стороны Такады избежать получения ответа, поскольку он якобы опасался отказа. Приготовления в театре «Синтоми» проводил Хосону Дзиро, ответственный за этот митинг. Контракт с театром Рэнгокай заключила 2 сентября, но на следующее утро управляющий попросил отменить контракт. Рэнгокай была разъярена, заподозрила вмешательство полиции и отказалась отменить контракт.

Материалы, необходимые для национального собрания, были заказаны в Хироэе, магазине в Гинзе, 3 сентября. Самыми крупными предметами в заказе были два фейверка, семь воздушных шаров, один большой флаг, футов пятнадцать в длину, десять длинных флагов около восьми футов длиной и пять тысяч маленьких флажков. Также был нанят оркестр. К флажкам в знак траура были прикреплены ленточки черной ткани и креповой бумаги, а на длинных флагах и воздушных шарах были написаны лозунги: на длинных флагах — «Вся страна, одно сердце», «Убрать предателей», «Увы! Величайшее унижение», «Отказаться! Расторгнуть!», «Маленькие люди губят страну», «Историческая справедливость», «Искренность потрясает небо и землю»; на воздушных шарах: «Со слезами идем мы к его величеству», «У нас есть мечи, чтобы устранить предателей», «Как мы встретимся с духами наших предков?», «Вопрос жизни и смерти нашей нации».

Для поддержания порядка в толпе и выполнения разных других задач Хосоно Дзиро нанял около двадцати поденных рабочих в качестве носителей флагов. Проконсультировавшись с Цукудой Нобуо[77], Огава Хэйкичи нанял несколько соси, в том числе Ёсизаву Фудзе[78].

После того как приготовления были закончены, в Токио и окрестностях было распространено 30 000 приглашений:

«Приходите, патриоты!

Результатом военной победы, ради которой мы пожертвовали сотней тысяч верных солдат и двумя сотнями миллионов иен, стало вечное, неискоренимое унижение и презрение мировых держав. О! Кто несет за это ответственность? Пришло время прийти к великому решению в соответствии с волей его величества, направленной на вечный мир. Поэтому мы созываем национальное собрание в 13.00 5 сентября в парке Хибия, чтобы вместе с товарищами-патриотами нашей страны мы смогли выразить свою волю и показать нашу абсолютную решимость. Вне зависимости от возраста или состояния, любой патриот должен прийти и присоединиться к нам.

4 сентября 1905 года

Организационный комитет национального собрания»[79].

Кова Мондай Доси можно назвать типичным объединением политических деятелей Японии. Ослепленные шовинизмом, несведущие в действительном военном и экономическом положении дел, они были не способны увидеть настоящие трудности, перед которыми стояла Япония. Их основная цель — установление вечного мира на Дальнем Востоке — была куда менее реалистичной, чем требования правительства, и сформулирована была безо всякого представления о том, как ее достигать. Короче говоря, Рэнгокай стала жертвой собственных идеалов.

Эти люди оправдывали свои действия убежденностью в том, что дипломатия правительства традиционно слаба и неуклюжа и поэтому требует их наблюдения и поддержки. Они не принимали участия в процессе принятия олигархами решений, и, как показывает наш анализ их партийной принадлежности, даже не были членами влиятельных политических партий.

Когда они поняли, что заключен «унизительный мир», то взялись за дело. Они решили плясать от печки, от того триумфа, которого, как им казалось, они добились в начале войны. Убежденные, что они возглавляют общественное мнение и что это обратит внимание на них, император приказал кабинету Кацуры закончить переговоры с Россией и начать войну, они с готовностью прибегли к той же тактике и сейчас. Они считали, что, когда они поднимут жесткое общественное мнение против договора и подадут петицию императору, император откажется ратифицировать договор.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.