НИ ПОБЕДИТЕЛЬ НИ ПОБЕЖДЕННЫЙ
НИ ПОБЕДИТЕЛЬ НИ ПОБЕЖДЕННЫЙ
Мирная конференция в Портсмуте открылась подготовительной встречей 9 августа 1905 года. В целом состоялось двенадцать заседаний, каждое из которых дополнялось несколькими личными совещаниями Комуры и Витте.
Витте участвовал в конференции с позицией «нет победителей, а значит, нет проигравших». Он согласился с восемью из двенадцати пунктов требований Японии, но решительно отказался от таких позорных для России требований, как передача Сахалина, возмещение военных затрат Японии, передача Японии русских военных кораблей, находящихся в нейтральных портах, и ограничение российского военно-морского флота на Дальнем Востоке. Царь был непреклонен и твердо придерживался своих указаний Витте: «Россия не заплатит ни копейки и не уступит ни дюйма своей территории». Ни последующие уступки Японии, ни серьезные доводы Рузвельта не смогли заставить царя поменять решение. С другой стороны, Комура настаивал на денежной компенсации и территориальных уступках, несмотря на то что эти пункты относились к «относительно важным», не являясь совершенно необходимыми для достижения мирного договора.
В конце концов 26 августа Комура понял, что мирные переговоры «подошли к мертвой точке», и доложил своему правительству о твердом решении закрыть переговоры на следующей сессии. Он отдал секретный приказ своим людям приготовиться к тому, чтобы покинуть Портсмут сразу же после получения распоряжений из Токио. Затем Комура выдал чек на 20 000 долларов для пожертвования в благотворительный фонд города Портсмут в знак благодарности за гостеприимное отношение жителей города к японской делегации.
Отчет Комуры гласил:
«Наши мирные переговоры, как вы могли понять из нескольких последних телеграмм, сегодня подошли к мертвой точке. Из-за своего искреннего желания успешного завершения переговоров и установления мира мы не только были очень тактичны в предъявлении своих требований и совершили столько уступок, сколько возможно в процессе примирительного обсуждения наших условий, мы также заявили, что должным порядком исключим два требования — о передаче нам российских интернированных военных судов и сокращении военно-морских сил России. Более того, мы приложили все силы к тому, чтобы привести переговоры к удовлетворительному решению, и предложили план компромисса по двум сложным вопросам, о Сахалине и компенсации. Но Россия настаивала на своих требованиях по этим двум пунктам и не делала ни намека на уступки. Насколько вам известно, президент в это время старался изо всех сил привести к удачному разрешению мирных переговоров. Несмотря на его старания, Россия не отступится от своих требований, и похоже на то, что она еще более укрепилась в своем решении. После реакции царя, о которой вы знаете, на первую телеграмму президента стало понятно, что вторая попытка президента будет столь же тщетной. Из того, что сегодня сказал мне на закрытом совещании Витте, я не могу сделать иного вывода, кроме того, что нет никакой надежды на то, что царь поменяет решение. Похоже, он на основании информации, полученной из докладов Линевича, верит, что его армия в Маньчжурии сейчас сильнее нашей и что у России есть верный шанс коренным образом изменить военную ситуацию в Маньчжурии. Из всего этого мы должны сделать вывод, что он не склонен к заключению мира.
Однако после того, как с самого начала конференции внимание всего мира обращено на эти два пункта, и после столь внимательного их обсуждения на последних сессиях честь нашей империи будет существенно затронута, если мы сейчас откажемся от них. Если мы не сможем продолжать переговоры соответственно с нашим компромиссным планом, я считаю, что у нас нет другого выхода, кроме как прервать переговоры.
Во время предстоящей сессии, после официального ответа России на наш компромиссный план, мы прекратим переговоры с целью пояснить позицию нашей империи.
С начала конференции мы, представители Японии, участвовали в переговорах с желанием взаимных уступок и примирения. После неоднократных уступок мы представили компромиссный план решения сахалинского вопроса и вопроса компенсации военных расходов и прилагали все усилия, во имя человечества и мира, чтобы успешно завершить переговоры. Россия с упрямством отказалась от нашего компромиссного плана и вынуждает нас прервать переговоры. Таким образом, вся ответственность за продолжение войны будет лежать на России.
Так как нет смысла продолжать переговоры, мы, японская делегация, немедленно покинем этот город после прекращения переговоров. Поскольку наши резкие действия могут изменить ситуацию, мы будем следить за ее развитием из Нью-Йорка.
В заключение мы очень сожалеем, что переговоры пришли к такому развитию, несмотря на наши огромные усилия в соответствии с целями нашей империи на этой конференции. Однако мы решили прибегнуть к крайней мере, так как мы не можем найти решения в сложившейся ситуации. Мы заранее предупреждаем вас о том, что собираемся сделать, и хотим, чтобы вы поняли наше решение.
Содержание сегодняшней закрытой встречи было передано лично президенту бароном Канэко.
Телеграмма № 105, 26 августа 1905 года, Нъю-Касл
27 августа 1905 года, Токио»
Это донесение пришло в Токио в 8 часов утра 27 августа. Встревоженное серьезностью ситуации, японское правительство распорядилось, чтобы Комура отложил следующую сессию на день, и созвало совместное совещание гэнро — членов кабинета в доме гэнро Ито. Ито, Ямагата и Иноуэ, премьер-министр и исполняющий обязанности министра иностранных дел Кацура, военный министр Тэраути, военно-морской министр Ямамото и вице-министр иностранных дел Тинда совещались до полуночи и после нескольких часов перерыва собрались снова рано утром на следующий день.
Японские руководители, которые пришли на это чрезвычайное собрание, чтобы сделать выбор между миром ценой уступок и войной, по сути дела, не имели выбора. Отъезжая в Портсмут, Комура определил четыре необходимых условия для укрепления военного положения и получения Японией выгодной позиции на переговорах: 1) нанести удар против вновь прибывших российских войск под предводительством командира Линевича; 2) получить новые иностранные займы на сумму 300 миллионов иен, чтобы покрыть расходы; 3) уничтожить вооруженные силы России в Северной Корее; 4) полностью оккупировать весь Сахалин. С большим трудом Япония смогла обеспечить выполнение второго и четвертого условий, но мирные переговоры начались прежде, чем она занялась достижением двух других. Уже по этой причине политики были хорошо осведомлены об уязвимости дипломатической ситуации Японии, а также о том, что ход мирных переговоров не внушает оптимизма.
Сразу после отъезда Комуры глава штаба Ямагата уехал в Маньчжурию. 21 июля он прибыл в Мукден, и командующий Ояма доложил ему о военной ситуации. На следующий день он лично проверил положение дел на передовой и 25 июля устроил совещание, на котором присутствовали Ояма, глава штаба Кодама и командующие Куроки, Оку, Ноги, Нозу и Кавамура.
Очевидно, что военные перспективы Японии были безотрадными. На тот момент армия России была в три раза сильнее японской. В то время как японская армия управлялась в основном офицерами запаса, так как большинство кадровых офицеров было убито или ранено, российская армия в основном состояла из первоклассных военных, недавно прибывших из Европы.
Боевой дух противоборствующих сторон также полностью изменился. Командир Линевич честно и прямо телеграфировал царю, чтобы договоренности о мире не достигали, пока военная ситуация в Маньчжурии остается очевидно выгодной для России. Куропаткин вспоминал: «Никогда за всю историю войн России она не выставляла на поле сражения столько войск, сколько находилось в 1-й, 2-й и 3-й маньчжурской армиях в августе 1905 года». Тем временем провоенная фракция вокруг царя с каждым днем становилась все больше, требуя немедленного прекращения мирных переговоров.
Со стороны Японии главнокомандующий Мань чжурской армией Кодама, раздраженный медленным проведением переговоров, срочно телеграфировал своему правительству, чтобы оно скорее заключило мир. Военно-морской министр Яматото отчаянно подталкивал к уступкам во имя заключения мира.
Поэтому на собрании было решено, что Япония должна заключить мир прежде, чем военная ситуация в Маньчжурии ухудшится окончательно. В связи с этим 28 августа в 2 часа пополудни состоялось совместное совещание гэнро, кабинета и высших военных чинов с присутствием императора. На конференции сперва спросили мнение тех, кто обычно воздерживался от высказываний. Военный министр Тэраути заявил, что из-за нехватки офицеров война не может больше продолжаться и что сражаться по ту сторону линии Чангчун нельзя, так как все сообщение с этой линией перерезано. Министр финансов Соне доложил, что продолжать войну невозможно, потому что Япония не может найти дополнительных источников для ее финансирования. Его мнение поддержали Мацуката и Иноуэ. Ямагата также согласился, что единственный выход — это заключение мира. Заседающие доложили императору, что с учетом военного и финансового положения Японии у них нет иного выхода, кроме заключения мира.
Японское правительство послало в связи с этим Комуре следующие инструкции:
«ПОСТАНОВЛЕНИЕ КАБИНЕТА
От исполняющего обязанности министра
иностранных дел Кацуры Комуре
Телеграмма № 69, от 28 августа, 1905 года, 8.35 пополудни
Принимая во внимание ваши телеграммы № 104 и 105, наше верховное правительство, после внимательного совещания на заседаниях кабинета и императорского совета, запросило у Его Величества одобрения нашего решения, которое гласит:
Наше правительство хорошо знает о том, как тяжело сейчас продолжать переговоры, когда Россия решительно отказалась от нашего компромиссного плана. Тем не менее, при внимательном рассмотрении нашей военной и экономической ситуации и принимая во внимание то, что в ходе переговоров мы уже почти решили самый важный вопрос о Маньчжурии и Корее, которые были нашими целями в этой войне, мы решили достигнуть скорейшего соглашения в переговорах, даже если придется отказаться от требований денежной компенсации и территорий.
Так как мы считаем правильным шагом при данном положении дел и в свете той позиции, которую мы занимали во время переговоров, сперва отказаться от требований компенсации, сохраняя требования территорий, мы, таким образом, поручаем вам предложить на предстоящей сессии следующее.
Японское правительство весьма сожалеет о том, что российское правительство отказалось принять компромиссный план, предложенный представителями обеих стран. Тем не менее, японское правительство, в целях уважения к человечности и цивилизации, а также для соблюдения интересов как Японии, так и России, совершит последнюю уступку и откажется от требования выплаты компенсации военных расходов на том условии, что Россия признает присутствие Японии на Сахалине как свершившийся факт.
Мы поручаем вам сделать вышеуказанное предложение, не упуская из виду подлинные стремления японского правительства; и даже если российские представители будут настаивать на своих условиях, вы не должны сразу прекращать переговоры.
В этом случае вы попытаетесь уговорить президента предложить нам в качестве последней попытки установить мир исключить территориальные требования и согласиться с этим предложением во имя человечества и мира. Если президент откажется вмешаться, вам поручается самим отказаться от территориальных требований, что будет последним шагом и последней уступкой верховного правительства. Короче говоря, наше верховное правительство должно любыми способами заключить мир во время текущих переговоров.
Вам поручается приложить максимальные усилия для достижения целей нашего правительства в свете интересов нашей империи».
Когда японское правительство получило информацию о том, что царь готовится уступить южную половину Сахалина Японии, инструкции были изменены следующим образом: «Верховное правительство решило, принимая во внимание свое искреннее желание мира, отказаться от требований уступки целого Сахалина, и, делая последнюю уступку, соглашается на половину острова».
Получив эту последнюю инструкцию, Комура недовольно сказал: «Я так и знал, что они скажут мне это». Сильно разочарованный, Комура невольно подчинился распоряжениям своего правительства. Его доверенные подчиненные в Портсмуте, Ямаза Энджиро и Хонда Куматаро, бывшие члены Когэцукай, были подавлены.
29 августа 1905 года Витте получил новые условия Японии. Интересно, что вопросы компенсации и территорий, которые были второстепенными в требованиях Японии, быстро стали центральными в ходе переговоров и что Комура, самый непреклонный в своих требованиях среди японских олигархов, был впоследствии обвинен в «слабой дипломатии».
Менее чем через два часа после телеграммы номер 105 Комура послал еще одну, еще более определенное послание своему правительству, в котором утверждал:
«Витте совершенно определенно дал понять, чего хочет Россия. Россия отказывается не только платить контрибуцию, но и уступать хотя бы часть Сахалина. Более того, Россия намерена отступить и от предварительных договоренностей, уже заключенных между сторонами. В общем, не остается никаких сомнений, что примирения Россия не ищет.
Сам по себе Витте, кажется, хочет мира, но ситуация в России уже решительно изменилась. Провоенная группировка опять на подъеме, и царь полностью находится под их влиянием. И ясно, что, несмотря на собственные устремления, Витте уже решил, что не может сделать ничего другого, кроме как сорвать переговоры.
Ситуация призывает нас выбирать: или отказаться и от контрибуции и от Сахалина, или продолжать войну. Даже если мы откажемся от контрибуции, на компромисс по поводу Сахалина надежды нет. Однако отказаться от этих двух требований означало бы подчиниться России. Хуже того, даже если мы и достигнем мирной договоренности с Россией на таких условиях, исполнение их окажется под сомнением. К примеру, для передачи Ляодуна и Китайско-Восточной железной дороги воюющие стороны должны сперва получить разрешение Китая. Если Россия пожелает, она вполне может не дать Японии получить это разрешение. Если это произойдет, наша договоренность по этим двум пунктам превратится в ничто, и мы не сможем достичь своих основных целей. Поэтому я считаю, что Япония должна продолжать войну со всей определенностью, пока не появится другая возможность для заключения мира. Даже если мы сейчас прервем переговоры под предлогом невозможности договориться насчет контрибуции и Сахалина, симпатии мировой общественности останутся на нашей стороне. Я не сомневаюсь, что весь мир поймет справедливость японской позиции, особенно с учетом того, что мы пытались достичь согласия даже ценой отказа от части Сахалина, который полностью находился под оккупацией Японии».
По неизвестной причине эта телеграмма, очевидно, не попала на совещание на высшем уровне.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.