Аксель Иванович Берг
Аксель Иванович Берг
А. И. Берга я увидел впервые в конце 1947 или начале 1948 г. в одном из крупных лекционных залов основного корпуса Московского авиационного института. Аксель Иванович выступил с докладом о перспективах развития радиолокации. Прежде всего, он произвёл впечатление своим внешним видом. Хорошо отутюженный ладно скроенный костюм чёрного цвета, выправка военноначальника, погоны вице-адмирала, интеллигентное лицо и седые волосы говорили о многом. Запомнилась манера изложения материала. Он останавливался лишь на крупных узловых вопросах, пояснял сказанное рассказом о состоянии дел, и тут же переходил к задачам, которые предстояло решать. Формулировки были в стиле Акселя Ивановича: чёткие, конкретные, на добротном русском языке. Он обращал свои слова к молодым, в основном к слушавшим его студентам. Говорил о необходимости продолжать дела, начатые предшественниками. Рисовал контуры будущего и призывал воплощать идеи молодых на конкретной работе.
Через несколько месяцев я переступил порог 108 института, руководителем которого был А. И. Берг. Вошёл в приёмную, которая размещалась на первом этаже основного корпуса в левом его крыле. Слева был кабинет Акселя Ивановича, справа сидел главный инженер А. М. Кугушев. Что поразило меня, молодого инженера, в организационном облике института? Сочетание фундаментальной науки с реальной разработкой аппаратуры. Были перекрыты практически все теоретические направления, так или иначе связанные с радиолокацией. Вместе с тем много внимания уделялось созданию новейших образцов радиолокационной техники. Но что примечательно? Разработчики аппаратуры тесно сотрудничали с наукой, получая от неё результаты теоретических исследований, необходимые при проектировании и технологии изготовления, и делясь с ней полученными экспериментальными данными. Теперь я хочу хотя бы перечислить крупные научные направления, которые были созданы под непосредственным руководством А. И. Берга. Начну с лабораторий, объединённых тематикой распространения радиоволн. Руководили лабораториями известные учёные Б. А. Введенский и М. А. Леонтович. Научным консультантом был автор целого ряда основополагающих работ В. А. Фок. В лабораториях работали видные специалисты П. А. Погорелко, Н. В. Осипов, Б. А. Шиллеров, Л. А. Вайнштейн, М. А. Колосов, В. С. Школьников и др. Была создана антенная лаборатория (впоследствии отдел), объединившая много крупных специалистов антенной техники. Первым руководителем лаборатории был Е. Н. Майзельс, затем им стал. Я. Н. Фельд. В лаборатории работали Л. С. Бененсон, И. Б. Абрамов, М. Б. Заксон, Е. Г. Зелкин, Н. Г. Пономарёв, Е. К. Киреев, В. А. Торгованов, Ю. А. Зайцев. Была организована уникальная лаборатория полупроводниковых приборов под руководством С. Г. Калашникова. В ней работали Н. А. Пенин, Г. Я. Кубецкий, Н. Е. Скворцова, В. Г. Алексеева, А. С. Дроздов. Разработкой ламповых генераторов (в основном СВЧ диапазона) занималась лаборатория, которой руководил М. С. Нейман, автор множества работ по СВЧ приборам и одной из первых систематизированных публикаций 30-х годов – книге по антенной технике. В лаборатории работали П. Н. Андреев, Д. И. Карповский, В. Квасников и др. По инициативе А. И. Берга в 108 институт в начале 50-х годов перевели группу разработчиков крайне важных СВЧ приборов ЛБВ и ЛОВ – под руководством М. Ф. Стельмаха и Л. Н. Лошакова. В неё входили Е. Н. Соловьёв, А. В. Иевский, Л. Б. Лисовский, Л. М. Фетисов, А. В. Слуцкая, К. И. Хрустачев и др. Лабораторией, разрабатывавшей некоторые особые виды электронной техники – потенциалоскопы – руководил И. Ф. Песьяцкий. В рамках радиоизмерительной лаборатории, которой вначале руководил Б. Ф. Высоцкий, а затем В. В. Дьяконов, была организована группа теории и техники пассивных СВЧ устройств (линии передачи, переходы, аттенюаторы, нагрузки, линии задержки и т. д.). Руководил группой В. И. Сушкевич. В группу входили И. А. Ащекин, Б. И. Шестопалов, А. И. Кончиц, Б. М. Данилова.
Исследованиями в области теоретических основ радиотехники занималась лаборатория, которой руководил известный специалист, автор множества книг и учебников И. С. Гоноровский. В лаборатории работали Вайсблит, Б. В. Бункин, будущий генеральный конструктор НПО «Алмаз», В. Т. Фролкин, Н. К. Игнатьев, бр. Берсеневы (затем перешедшие в КБ-1), В. А. Дубинский, З. В. Соловьёва и др.
Говоря об И. С. Гоноровском, скажу следующее. По моему мнению, два человека наиболее глубоко вспахали отечественное поле общей радиотехники в 20 веке. Это В. А. Котельников и И. С. Гоноровский. Когда у меня возникают жгучие вопросы по специальности, ищу ответы в трудах этих учёных. По большей части нахожу, но не всегда. Значит, есть ещё резерв для будущих исследователей.
Был организован целый ряд инженерных лабораторий. История утверждает, что первой из них была лаборатория телевизионных систем, которой руководил А. А. Селезнёв. Я его не застал, он уехал на другую работу. Когда я пришёл, то обнаружил остатки телевизионной тематики в лице руководителя лаборатории А. Я. Клопова, инженеров Е. Г. Разницына, Б. В. Сергованцева и др., а также макета телевизора «Ленинград» и реквизированного немецкого образца, покоившегося на стеллаже лаборатории.
Среди инженерных лабораторий были комплексные и тематические. Комплексные лаборатории не только разрабатывали узлы и блоки, входившие в состав станции, но и производили настройку комплекса станций, его испытания и сдачу заказчику. К этому разряду относилась лаборатория, руководимая А. А. Расплетиным (впоследствии Г. Я. Гуськовым). Этой лабораторией были разработаны и переданы в серийное производство станции ТОН-2, СНАР-1, СНАР-2.
Среди сотрудников лаборатории были Г. Я. Гуськов, Г. В. Кияковский, Е. Г. Разницын, А. И, Ширман, В. Ф. Илюхин, Ю. Н. Беляев, а также автор этих строк.
Другая комплексная лаборатория, которой руководил Б. Ф. Высоцкий, разрабатывала станции ПСБН, ПСБН-2. В состав лаборатории входили В. С. Лисицын, И. М. Хейфец, А. Б. Ивашкевич, М. А. Софер и др.
В первой половине 50-х годов в 108 институт была переведена группа специалистов, образовавшая комплексную лабораторию, возглавляемую Н. Кондратьевым. Лаборатория разрабатывала станции ближнего действия с использованием непрерывного излучения. В дальнейшем А. И. Берг переориентировал разработчиков на создание высокопотенциальной РЛС дальнего обнаружения, получившей впоследствии шифр «Дунай». Главным конструктором всех этих разработок был В. П. Сосульников. Антенны разрабатывал Васюков. К тематическим лабораториям относилось подразделение, в котором работали К. С. Альперович и М. Е. Лейбман. Они совершенствовали аппаратуру станций типа СОН. В лабораторию, которой руководил В. Н. Горшунов, входили А. А. Железов, А. И. Оленев, С. Н. Дурылин. Лабораторией источников питания руководил П. Н. Большаков.
Особое внимание уделял А. И. Берг вопросам противорадиолокации, т. е. вопросам создания активных и пассивных помех и, как оборотной стороне этой проблемы – помехозащите разрабатываемых РЛС и средств радионаблюдения. Но прежде чем реализовывать помехи и проверять эффективность их воздействия на РЛС, необходимо было создать широкополосные приёмные устройства для получения информации об источниках радиоизлучения. В связи с этими велениями времени была сформирована лаборатория приёмных устройств, возглавляемая видным радиоспециалистом Л. Ю. Блюмбергом. Лабораторией были разработаны и прошли успешные испытания, в т. ч. в ГДР, опытные образцы наземных станций радионаблюдения, шифр П и РМ. В лаборатории работали З. Копциовский, Я. Певзнер, Рычков, Т. Р. Брахман и И. Я. Альтман. Передатчики активных помех создавались в лаборатории, которой руководил Н. И. Оганов. Здесь были разработаны аппаратура помех ОП, затем комплекс станций ПР-1 и «Натрий». В лаборатории работали Б. Д. Сергиевский, Е. Е. Фридберг, Р. М. Воронков, А. В. Загорянский и др.
Из моего, конечно, неполного, но всё равно внушительного перечня направлений и лабораторий видно какой научно-технический потенциал выполненных и перспективных работ создал А. И. Берг при деятельном содействии А. М. Кугушева и других организаторов к концу 40-х годов.
Путь к 108 институту для А. И. Берга был долгим и извилистым. После окончания Морского корпуса он служил на линкоре «Цесаревич». Участвовал в Первой мировой войне. Затем был переведён в подводный флот. После октября 1917 г. перешёл на сторону Советской власти. В 1919 г. принимал участие в боях с интервентами на Балтийском флоте. В 1922 г. из-за полученных травм, по состоянию здоровья, был списан на берег. В 1925 г. заканчивает Военно-морскую академию со специализацией по радиотехнике, преподаёт в ЛЭТИ. В 1932 г. в Ленинграде образован Научно-исследовательский морской институт связи. А. И. Берг утверждается его директором. К середине 30-х годов А. И. Берг становится одним из ведущих советских радиоспециалистов. Один из показателей этого – книги по общей радиотехнике. В 20-х годах основным учебником был курс И. Г. Фреймана «Общая теория радиотехники», в 1932 и 1935 гг. вышла монография А. И. Берга «Теория и расчёт ламповых генераторов». В эти же годы выходит учебник М. М. Бонч-Бруевича «Основы радиотехники». Последние две книги долго хранились в моей библиотеке. В декабре 1937 г. А. И. Берга арестовали. Основание: подозрения в участии в «антисоветском военном заговоре» (дело Тухачевского). Провёл в заключении почти два с половиной года. Содержался в основном в тюрьме г. Кронштадта. Как удалось освободиться? На этот вопрос, как всегда, точного ответа нет. Полагаю, что это явилось сочетанием случайного, но благоприятного фактора и материальной потребности государства. Случайность в том, что письмо А. И. Берга К. Е. Ворошилову с разъяснениями абсурдности предъявленных обвинений попало в руки адресата. Материальная потребность состояла в том, что не удалось наладить радиосвязь между кораблями Черноморского флота, и присутствующему на испытаниях К. Е. Ворошилову сообщили об аресте А. И. Берга, на что последовала команда: «Разобраться и доложить лично». Об этом пишут дочь А. И. Берга Марина Акселевна и Ю. Н. Ерофеев в своих публикациях. Вспоминаю, что подобная связка случайного и материального помогла спасти жизнь нашего великого ракетного конструктора С. П. Королёва. Его письмо через зэковскую почту попало матери Марии Николаевне Баланиной. В письме намеками высказывалась просьба обратиться к М. М. Громову и В. С. Гризодубовой. Она посетила обоих. Есть сведения, что Валентина Степановна ходила в Кремль и с трудом добралась до Поскребышева, передав ему заявление, касавшееся судьбы Королёва. Одновременно с 1939 г. начала развиваться система закрытых КБ, известных под названием «шарашки». В одно из них с авиационным уклоном собирались перевезти С. П. Королёва. Но прежде истощённый, заболевший цингой С. П. Королёв должен был добраться с этапом от рудника Мальдяк до Магадана (600 км), попасть на судно, доплыть по замерзающему Охотскому морю до Владивостока (декабрь 1939 г.) и прибыть в Хабаровскую тюрьму. Привезли полутруп, лишённый возможности самостоятельного передвижения, с выпавшими зубами и опухшими ногами. Спасла тюремный врач, буквально выкормившая и вылечившая С. П. Королёва (Я. Голованов, «Катастрофа», Знамя, 1990 г., № 1, 2).
В мае 1940 г. А. И. Берг вышел на свободу и восстановлен в воинском звании. Стал преподавать в Военно-морской академии. В начале Отечественной войны произошло важное событие, связанное с именем А. И. Берга. Он в качестве члена комиссии Ленинградского обкома и облисполкома посещает токсовскую РЛС, разработанную в ЛФТИ (впоследствии «Редут» и РУС-2). Он впервые видит РЛС в действии и проникается новыми идеями. Из эвакуации, куда он попадает вместе с Академией, он пишет своему военно-морскому начальству о необходимости развития радиолокации. Весной 1943 г. его вызывают в Москву. Он посещает с докладом о перспективах радиолокации некоторых крупных военачальников – маршала артиллерии Н. Н. Воронова и маршала авиации А. Е. Голованова. На совещании у И. В. Сталина доклад делал А. И. Берг. По словам докладчика Сталин ходил, курил трубку, ругался, что он ничего не понимает… А под конец произнёс фразу, которая прекратила все разнотолки и создала условия для возникновения нового вида промышленности – радиолокационной: «А, по-моему, товарищ Берг прав». Рассматривались и сложные вопросы. А. И. Берг спросил: «Можно ли мне доверять? Ведь я только что вышел из тюрьмы». Ответ Сталина я слышал в такой интерпретации: «Вас кто-нибудь обижает?» Берг молчал. Сталин продолжал: «Не обижает. Работайте. А виновных мы накажем», Дело было накануне Курско-Белгородской операции 1943 г. Сталин сказал: «Чтобы вы начали работу, нам надо ещё победить под Курском. Вот победим – и приступите».
4 июля 1943 г. вышло постановление ГКО «О радиолокации». По этому постановлению создавался Совет по радиолокации при ГКО. Председателем Совета был назначен Г. М. Маленков, членом – А. И. Берг. Согласно постановлению организуется Всесоюзный научно-исследовательский институт радиолокации, – в дальнейшем получивший название ВНИИ-108. Первым директором был А. И. Берг. Ввиду его загруженности на государственных должностях в период 1943–1947 институт возглавлял П. З. Стась. С 1947 г. А. И. Берг возвращается к руководству институтом.
Когда я пришёл в институт, он уже назывался Центральным НИИ-108 (ЦНИИ-108) и подчинялся Комитету № 3 при СМ СССР. По мере моего ознакомления с проблемами, стоящими в повестке дня 13 лаборатории, а ещё шире – перед комплексными лабораториями вообще, я стал понимать, что должен существовать механизм, связывающий эти проблемы в единое целое. Кто-то должен был приводить этот механизм в действие, решать главные, ключевые вопросы, распределять усилия между исполнителями. Постепенно выяснилось, что за дирижёрским пультом стоит ни кто иной, а А. И. Берг, тогда директор института. Я проиллюстрирую это на примере станций, разрабатываемых 13 лабораторией и получивших впоследствии наименование СНАР. Прежде всего, о постановке вопроса. На совещании у А. И. Берга подвергалась сомнению сама возможность реализации таких станций. Скептики говорили вроде бы разумные вещи: «местники» задушат любой полезный сигнал. Ведущие конструкторы, один за другим, отказывались от разработки. Военные настаивали. «Безумно храбрые» А. А. Расплетин и Г. Я. Гуськов дали согласие. Но решать-то надо было А. И. Бергу. Он рисковал не только своим именем, но и престижем недавно организованного института. При неудаче были бы впустую затрачены большие государственные средства, в чём не преминули бы обвинить А. И. Берга. Думаю, что так, с кондачка, А. И. Берг не дал бы согласия на разработку. По-видимому, длительные беседы с А. А. Расплетиным, представленные расчёты убедили А. И. Берга, и работа пошла. Но надо было решить ещё один, кардинальный вопрос: а как вообще проходят УКВ, и, в частности, в сантиметровом диапазоне волн, в приземном слое, каковы дифракционные явления с учётом кривизны земли. В теоретическом, расчётном плане решать эти вопросы было поручено А. И. Бергом лаборатории М. А. Леонтовича. Затем последовали экспериментальные исследования. Полученные результаты регулярно обсуждались с А. А. Расплетиным.
Разрабатываемые станции надо было комплектовать добротными полупроводниковыми и вакуумными приборами. А. И. Берг поручил лаборатории С. Г. Калашникова разработать технологию изготовления германиевых СВЧ диодов в сантиметровом диапазоне волн. Такая технология была создана, диоды опробывались в СВЧ макетах 13 лаборатории, всё это дало толчок отраслевым предприятиям наладить выпуск смесительных приборов с приёмкой заказчика. Через несколько лет появились первые публикации о начале развития транзисторной техники. Некоторые члены б. Комитета № 3 считали эти публикации чистой рекламой. Но в лаборатории С. Г. Калашникова группой Н. А. Пенина (Г. Я. Кубецкий, Н. Е. Скворцова) были разработаны первые образцы сплавных транзисторов, которые испытывал я в 13 лаборатории и Д. В. Незлин в 22 лаборатории.
Много трудностей возникло при разработке многорезонаторных магнетронов, работающих в импульсном режиме. Теоретическая и экспериментальная проработка приборов этого типа велась давно. В 108 институте работы велись в группе Д. И. Карповского. Но промышленных образцов сантиметрового диапазона волн, удовлетворяющих заказчика, не было. Кроме того, отсутствовала комплектация (накопительные и проходные высоковольтные конденсаторы, дроссели и т. п.) для импульсных модуляторов. Всё это должна была поставлять электровакуумная отрасль. Но чтобы пробить разработку, изготовление и поставку требуемых изделий одного авторитета А. А. Расплетина было, конечно, недостаточно. Действовали через А. И. Берга. У него были рычаги воздействия вплоть до Г. М. Маленкова и И. В. Сталина.
Но наибольшие хлопоты, пожалуй, доставила разработка антенны станции. Требовалось не просто создать систему с острым лучом и малыми боковыми лепестками, но и обеспечить сканирование этого луча в пространственном секторе с относительно большой скоростью и поворотом этого сектора на 360°. По согласованию с А. А. Расплетиным А. И. Берг поручил эту сложную разработку Е. Н. Майзельсу, который привлёк к ней молодого инженера и аспиранта М. Б. Заксона.
В соответствии с требованиями остановились на щелевой волноводной антенне. Теория отсутствовала, опыта также не было. В 1945 г. М. А. Леонтович опубликовал в ЖЭТФ статью, посвящённую излучению из узкой щели. Стали проводить эксперименты, параллельно Я. Н. Фельд, поначалу в лаборатории М. А. Леонтовича, а затем в антенной лаборатории вплотную занялся разработкой математического аппарата для развития теории щелевых антенн. Отчёты, статьи, докторская диссертация Я. Н. Фельда, кандидатская М. Б. Заксона проходили через А. И. Берга, по ним он оценивал в том числе перспективы создания полноценной антенной системы для станции. Но когда макеты антенны были изготовлены, впереди ещё была производственная стадия. Известно, что на серийном заводе антенна Майзельса-Заксона проходила с большим трудом, были даже опасения в её несерийноспособности. На завод кроме М. Б. Заксона и ведущего конструктора М. Т. Цуккермана постоянно выезжал А. А. Расплетин, но не только. Приезжали разбираться А. М. Кугушев и А. И. Берг. Постепенно трудности были преодолены, и станция поступила в войска.
Подобные проблемы возникали и в других комплексных лабораториях института, и А. И. Бергу приходилось не только вникать в их суть, но и принимать необходимые решения.
Так, в лаборатории, руководимой Б. Ф. Высоцким, для самолётной РЛС необходимо было спроектировать антенну со специальной диаграммой направленности в вертикальной плоскости, так называемой косекансной диаграммой по полю. Никакого опыта в этом деле не было, и Е. Г. Зелкину, которому поручили разработку, вынужден был буквально с азов создавать методику приближённого расчёта излучателей, дающих требуемую диаграмму. А. И Бергу докладывали этот вопрос, состоялось обсуждение, в результате такая антенна была изготовлена и вошла в состав станции.
Но не только высокой материей приходилось заниматься А. И. Бергу. Под его началом были люди, и им надо было уделять немалое внимание. Я был тогда членом комитета комсомола, и мне поручили обследовать положение молодых сотрудников, проживающих в общежитиях института. Как помню, приехал в Крюково (ныне Зеленоград). Зашёл в комнату, где жило несколько девушек. Спрашиваю: как вы тут живёте? Отвечают: ничего, нормально. И после паузы: А у нас тут был Берг, в адмиральской форме. Походил, походил и спрашивает: А у вас тут клопы есть? Отвечаем: есть. «А что же вы молчите? Надо во все колокола бить».
В том же Крюкове, в маленьком домике, числившемся общежитием, проживала молодая супружеская парка – А. В. Данилов с женой Бэлой. Впоследствии А. В. Данилов стал известным специалистом по радиолокационным покрытиям, Б. М. Данилова – крупнейший знаток по СВЧ переходам и СВЧ трансформаторам, активный сотрудник отдела В. И. Сушкевича.
В самом начале 50-х годов в институте появился Илья Семёнович Джигит, ставший референтом А. И. Берга и секретарём Учёного совета. Это был исключительно эрудированный человек, я у него видел подшивки Proceedings чуть ли не с 30-х годов. И. С. Джигит проводил важнейшую работу: готовил для А. И. Берга аннотации, выписки из статей, часто со своими комментариями. Таким образом А. И. Берг находился в курсе всей мировой научной литературы. Впоследствии, уже при П. С. Плешакове, И. С. Джигит стал руководителем работы «Спрут» (а не А. А. Меркин, как кто-то написал), и я с ним по этой работе тесно сотрудничал. Будучи секретарём Учёного совета, И. С. Джигит активно помогал аспирантам. У нас, в 13 лаборатории работал аспирант Ю. Н. Беляев, офицер запаса. Ему пришла повестка из райвоенкомата, где ему сообщили, что с учётом его прежней службы в Советской армии, его вновь мобилизуют. Все попытки доказать его аспирантский статус не приводили к успеху. И. С. Джигит, знавший эту проблему, пытался по телефону донести до Горвоенкома важность решаемых аспирантом задач. Но все усилия оказались тщетными. И. С. Джигит доложил А. И. Бергу о сложившейся ситуации. А. И. Берг позвонил в Генштаб КА, но начальника Генштаба в кабинете не оказалось. Сообщили, что начальник Генштаба, в то время генерал армии Штеменко, находится на спектакле в Большом театре. А. И. Берг поехал в Большой театр и в антракте нашёл Штеменко и убедил его в важности проводимых аспирантом работ. И не только словесно убедил, но и получил нужную резолюцию на заранее подготовленной бумаге.
Одной из жгучих проблем того времени была жилищная проблема. А. И. Бергу приходилось заниматься ею вплотную. Я тогда был в 13 лаборатории на выборной профсоюзной работе, и в профсоюзных органах рассказывали, как А. И. Берг решал квартирный вопрос. Ему удалось договориться с Министерством обороны о выделении квартиры одному из офицеров, имевшему семью и детей. Офицер съездил в Управление, ему там дали обещания, и он приехал и доложил А. И. Бергу. «Где ордер?» – спросил Берг. Ордера не было. «Езжай и привози ордер». В конце концов квартиру офицер получил. Этим офицером был, как выяснилось позже, в то время подполковник Н. П. Емохонов.
Сильной стороной А. И. Берга как стратега было не только планирование и обеспечение главных ударов, но и создание подкрепляющих сил, без которых главные удары были бы безуспешными. Я прежде всего имею в виду работу по формированию экспериментального производства и в целом наращивание производственного потенциала института. Руководителем производства был тогда опытный работник Куперман. Производство располагалось в кирпичном здании, примыкающем к главному корпусу. Кроме того, был отдельный цех, руководителем которого являлся Б. С. Хайкин. В цехах трудились специалисты высокого класса, рабочие разных профессий – фрезеровщики, токари, слесари, сборщики, монтажники – но одинаково преданные делу. Одни из них пришли с войны, другие с оборонных предприятий. Вспоминаю таких асов как Канунников, Майоров, Волков, Колесов, Герасимов, Лобанев, с которыми мне пришлось совместно работать.
Во времена А. И. Берга были созданы мощные конструкторский и технологический отделы. Конструкторы разрабатывали механизмы и радиоустановки любого уровня сложности. Технологи не отставали. Помню, как главный технолог П. И. Бушминский, увидев мой заказ на эндовибратор высокой добротности, сначала отказал, ссылаясь на отсутствие станков нужного класса, потом изделие было изготовлено с добротностью более 5000.
Не могу не упомянуть роль А. И. Берга в создании уникальной библиотеки и читального зала. Часть библиотеки поначалу находилась в ведении Совета (комитета), затем ГУ МО и, наконец, перешла под управление института. А. И. Бергу в 40-х годах удалось получить в правительстве валютный фонд, на который закупались иностранные книги и журналы.
Как всякий человек, А. И. Берг мог менять оценки людей, с которыми соприкасался, при смене обстоятельств. Так, представляя именитому гостю одну из сотрудниц института и назвав её «нашей Софьей Ковалевской» (речь идёт о Ф. М. Песелевой), он через некоторое время при неудачах говорил, что вообще ему «надоели все эти Софьи Ковалевские». То же самое и в отношении должностных лиц. Назвав в разговоре с Б. Д. Сергиевским Г. М. Маленкова сверхпунктуальным человеком, А. И., спустя десятки лет в беседе с Ю. Н. Ерофеевым выразился о том же человеке так: «Вон пузо какое отрастил. Сталина боялся как огня». Эти метаморфозы никак не отражались на главном качестве А. И. Берга, его стремлении искать и говорить правду, вскрывать недостатки, а иногда и провалы в работе, бороться с бюрократизмом и бездушием. Находясь на крупных должностях, А. И. Берг, невзирая на лица, пишет в ЦК КПСС записки и письма с требованием устранения негативных явлений, с которыми он столкнулся в промышленности, медицине, образовании. Подобные обращения находят сторонников, но некоторым всё это не нравится. Во второй половине 1953 г. А. И. Берга назначают заместителем министра обороны СССР по радиолокации. В период 1953–1955 гг. он работает под началом Н. А. Булганина, в 1955–1957 гг. под началом Г. К. Жукова.
К семидесятилетию А. И. Берга, т. е. к 1963 г., у него образовался солидный послужной список. Учитывая его заслуги, 108 институт и Минрадиопром подготовили представление о присуждении А. И. Бергу звание Героя социалистического труда. Как рассказывал нам близкий соратник А. И. Берга И. С. Джигит, документ «застрял» из-за отказа некоторых должностных лиц во внешних инстанциях его завизировать. Пришлось обращаться в высшие органы власти, где вопрос положительно и был решён.
То, что я выше рассказывал, касалось в основном деятельности А. И. Берга в период его руководства таким предприятием как 108 институт. Но я хотел бы предостеречь читателя от впечатления, что при «дедушке Берге» в институте царила «тишь да гладь, да Божья благодать». Я проработал девять из десяти лет при непосредственном руководстве А. И. Берга. Так что могу судить. Дисциплина поддерживалась жёсткая. Внизу прикреплялись табельные часы, и люди отбивали время прихода и ухода. Мой сослуживец А. И. Ширман, отбивая карточку на 2–3 минуты позже положенного и доказывая рядом стоявшей табельщице, что он пришёл вовремя, регулярно в приказе получал «строгача». Б. Д. Сергиевский в своих воспоминаниях рассказывал об истории со своими опозданиями, нажимал на гуманность А. И. Берга. Возможно, что это и так. Но я был в то время профсоюзным деятелем и помню, что вопрос о целой серии опозданий Б. Д. Сергиевского рассматривался на товарищеском суде, куда «сгоняли» практически весь коллектив института. Врио директора Лавров и начальник политотдела Горохов доходили до требования об увольнении. Спас Т. Р. Брахман. Проводилась неукоснительная режимная политика. Я уже рассказывал, как мы несколько недель искали тетрадь, которая принадлежала технику Антонову, контуженному на фронте и имевшему проблемы с памятью. Мы её нашли под осциллографом, который он поставил на неё, а потом забыл. Ему всё это грозило в первую очередь, а мне и А. А. Расплетину во вторую и третью.
Невыполнение производственных планов, особенно начальствующим составом, влекло серьёзные последствия вплоть до отстранения от должности. Промахи в работе, могущие причинить видимый ущерб, также наказывались. А. Я. Эмдин, человек с безукоризненной трудовой биографией, шагал несколько километров пешком по грязи, когда А. А. Расплетин узнал, что тот не закрепил антенну в кабине, а это грозило аварийной ситуацией.
Летом 1953 г. А. И. Бергу сообщили, что кабина будущей станции СНАР-2 сошла с передних опор и приподнялась под тяжестью установленных сзади двух движков питания. После разбора ситуации А. И. снял с должности Г. Я. Гуськова и восстановил его только спустя полтора года.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.