Глава 10. 1976 год. «Шаровая молния» (Энтеббе)

Глава 10. 1976 год. «Шаровая молния» (Энтеббе)

…Мы израильтяне, пришли забрать вас домой!

Воскресным утром 27 июня 1976 года в Афинском международном аэропорту произвел посадку авиалайнер сингапурской авиакомпании «Singapore Airlines», следовавший рейсом № 763 из Бахрейна. Вместе с остальными пассажирами по трапу самолета спустилась молодая пара, предъявившая при регистрации фальшивые западногерманские паспорта на имя мистера Гарсиа и миссис Ортега. За «мистером Гарсиа» скрывался разыскиваемый спецслужбами нескольких европейских стран международный террорист Вильфред Безе (Wilfred Bose), в прошлом член западногерманской террористической организации RZ («Революционные Ячейки»). Его спутницей была не менее известная западногерманская террористка, любовница и соучастница многих преступлений Карлоса Ильича Санчеса («Шакала»), 24-летняя Габриель Крочер-Тидеманн, в прошлом также член одной из западногерманских организаций «Движение 2 июня». Тем же рейсом из Бахрейна в Афины прилетели двое арабов, предъявившие на пограничном контроле фальшивые кувейтские паспорта на имя Фахима аль-Сатти и Хосни Абу Вайки. Оба входили в состав боевого крыла НФОП, подчинявшегося непосредственно Вади Хаддаду и специализировавшегося, главным образом, на угонах и взрывах пассажирских самолетов.

Обе пары по возможности старались не привлекать к себе внимание окружающих и вести себя как можно естественнее. Мистер Гарсиа препроводил свою молодую спутницу к барной стойке транзитного зала и, заказав два черных кофе и рюмку коньяку, стал ожидать посадки на следующий самолет. Арабы же проследовали в противоположный конец зала. Всем своим видом обе пары старались скрыть свое знакомство, несмотря на то, что четыре авиабилета на рейс № 139 французской авиакомпании «Air France», следовавший маршрутом Тель-Авив – Париж, лежавшие у них в карманах, были куплены в одном и том же агентстве, в один и тот же день.

Примерно в 10:00 началась регистрация пассажиров на рейс № 139. Поскольку в середине 70-х годов безопасности международных авиалиний не уделялось должного внимания, а к тому же в тот день проходила всеобщая забастовка служащих аэропорта, четверке террористов удалось беспрепятственно пронести на борт самолета огнестрельное оружие, гранаты и пластиковую взрывчатку.

Оказавшись на борту французского авиалайнера, террористы разделились. Арабы проследовали в салон для туристов, в заднюю часть самолета, а немецкая пара устроилась в первом ряду бизнес-класса. Самолет поднялся в воздух, имея на борту 12 членов экипажа и 230 пассажиров, 83 из которых были гражданами Израиля.

Спустя несколько минут после взлета, примерно в 12:10, немцы неожиданно вытащили из пластиковых пакетов «Дьюти-фри» оружие и ворвались в кабину пилотов. В это же время в другой части салона «кувейтцы» выхватили автоматы и направили их на перепуганных пассажиров. Террористы действовали настолько быстро и слаженно, что им даже не было оказано какого-либо сопротивления. Внутри самолета царила полная растерянность. Никто из пассажиров поначалу ничего не мог понять, пока через пару минут по внутреннему громкоговорителю не прозвучали пугающие слова Габриель Крочер-Тидеманн. Напряженный женский голос с «лающим», ярко выраженным немецким акцентом на английском языке объявил о том, что самолет захвачен так называемой «Группой Че Гевары» и «Батальоном Газы». Угрожая расправой, западногерманская террористка приказала всем пассажирам оставаться на своих местах и, вытащив загранпаспорта, поднять руки над головой.

Глядя на немецких террористов, державших осколочные гранаты со снятыми предохранителями, никому и в мысли не могло прийти попытаться оказать сопротивление. Судя по их безумному взгляду, ни у кого из пассажиров или членов французского экипажа не возникло ни малейшего сомнения в том, что оба готовы взорвать самолет прямо в воздухе. Любой человек, оказавшись во власти террористов, даже находясь в обычной комнате, пребывает на грани потери чувств от ощущения собственной беззащитности и полной зависимости от преступников (это так называемый «стокгольмский синдром заложника». – Прим. ред.). Однако у него при любом, даже самом неблагоприятном развитии ситуации практически всегда остается надежда на спасение. Даже малейшая оплошность террористов, не говоря уже о намеренном взрыве, могла обернуться страшной катастрофой и не менее жуткой смертью!

Французскому экипажу было приказано изменить первоначальный курс и лететь в ливийский аэропорт Бенгази. Удостоверившись в том, что ситуация находится под их полным контролем, террористы, не выпуская автоматов из рук, принялись обыскивать пассажиров. Всем заложникам было приказано немедленно сдать оружие, если таковое имелось. Не желая раздражать угонщиков, пассажиры отдали даже пластиковые столовые приборы, находившиеся в кармашках их кресел. Более трех часов продолжалась унизительная процедура обыска, когда один из арабов выводил в носовую часть самолета по одному человеку и подвергал, невзирая ни на пол, ни на возраст, бесцеремонному и грубому осмотру. Особый «интерес» арабский террорист проявлял к нашейным цепочкам с «маген-давидом»[28]. Затем всех женщин и детей террористы согнали в переднюю часть самолета, а мужчин в хвостовую часть, тем самым еще более деморализовав заложников.

Примерно в три часа после полудня угнанный самолет с четырьмя террористами и 242 заложниками коснулся взлетно-посадочной полосы ливийского аэропорта Бенгази. Спустя несколько минут после того, как двигатели самолета остановились, вновь включился внутренний громкоговоритель. На этот раз мужской голос на безупречном английском языке сообщил о том, что самолет только что совершил посадку в аэропорту Бенгази. Всем пассажирам предписывалось оставаться на своих местах и не пытаться покинуть авиалайнер, поскольку все выходы заминированы.

Заложники с нетерпением ожидали, когда их наконец-то выведут из душного самолета. Дальнейшее пребывание внутри салона, в котором были отключены все кондиционеры, превращалось в долгую, изнурительную пытку. На протяжении нескольких часов террористы продолжали удерживать пассажиров на своих местах, несмотря на то, что среди заложников было немало людей пожилого возраста, для которых даже обычный перелет являлся серьезным испытанием. Лишь одной пожилой женщине, упавшей в глубокий обморок, было позволено ненадолго выйти наружу, чтобы подышать свежим воздухом. Наконец-то сжалившись над измученными заложниками, террористы распахнули входные двери, однако это не принесло желаемого облегчения. В салон сразу ворвался раскаленный воздух ливийской пустыни.

Примерно в 18:20 террористы неожиданно приказали всем пассажирам сдать все имеющиеся у них документы, удостоверяющие личность, включая загранпаспорта, водительские права и даже кредитные карточки. Для израильских заложников это могло означать лишь одно – началась сортировка на «евреев» и «неевреев». Однако если во времена гитлеровской Германии неоткуда было ждать помощи, сейчас евреи знали, что у них есть свое государство. Никто ни на секунду не сомневался, что соотечественники приложат максимум усилий, чтобы спасти их от неминуемой смерти, даже если для этого придется пойти на тяжелые уступки. Примером тому могли послужить события 1968 года в Алжире, когда правительство Израиля уступило требованиям террористов, взявших в заложники пассажиров «EL-AL»[29].

Первое сообщение об угоне самолета поступило в Израиль примерно в 13:00. Министр транспорта Гад Яакоби (Gad Yaacobi), находившийся в это время на воскресном заседании правительства, получил записку о том, что час назад самолет французской авиакомпании «Air France», совершавший рейс из Тель-Авива в Париж, после дозаправки в Афинском международном аэропорту бесследно исчез из радиоэфира. Как сообщили греческие диспетчеры, связь с ним неожиданно прервалась в 12:10. Особую тревогу вызывал тот факт, что на борту пропавшего самолета было большое количество израильтян.

По распоряжению главы правительства Ицхака Рабина (Yitzhak Rabin) воскресное заседание кабинета было немедленно прервано. В канцелярию премьер-министра были срочно вызваны руководители службы безопасности «EL-AL», а также главы «Моссада» и «Амана». Глава правительства, прежде чем принять решение, распорядился выяснить, сколько израильтян находится среди пассажиров исчезнувшего самолета. Спустя четверть часа пришла первая неутешительная информация. На борту французского авиалайнера после вылета из греческого аэропорта находились по меньшей мере 83 израильтянина. Все понимали, что эта цифра весьма приблизительна, поскольку многие израильтяне могли иметь двойное гражданство и зарегистрироваться по другому загранпаспорту. К тому же среди пассажиров могли находиться и евреи других стран, жизни которых также находились под угрозой и, соответственно, за которых государство Израиль несло моральную ответственность.

Примерно в 15:20, после того как угнанный самолет совершил посадку на территории Ливии, ситуация стала понемногу проясняться. Увы, как и следовало ожидать, поступающая информация не внушала оптимизма. Неизвестные террористы угнали французский пассажирский самолет, на борту которого находится свыше 80 граждан Израиля. К этому часу совершенно не было известно, какая именно террористическая группировка организовала захват пассажирского авиалайнера, количество угонщиков, их требования, а также дальнейшие планы. Несмотря на то что в распоряжении кабинета министров не было прямых доказательств того, что угон самолета совершила одна из палестинских террористических организаций, ни у кого из присутствовавших на заседании не возникло особых иллюзий на этот счет. Ситуация вокруг угнанного самолета была более чем критической. Никогда еще с начала арабо-израильского противостояния в заложниках у палестинских террористов не оказывалось такое большое количество граждан Израиля.

Премьер-министр Израиля Ицхак Рабин первым делом распорядился привести в боевую готовность весь личный состав диверсионно-разведывательного спецподразделения Генерального штаба Армии Обороны Израиля «Сайерет Маткаль», а также созвать особый комитет из пяти членов его кабинета, в который вошли тогдашний министр обороны Шимон Перес (Shimon Peres), министр юстиции Хаим Цадок (Haim Zadok), министр «без портфеля» Исраэль Галили (Israel Galili), а также министр иностранных дел Игаль Алон (Igal Alon) и министр транспорта Гад Яакоби.

В течение получаса в Генштабе Армии Обороны Израиля собрались высшие офицеры армии и спецслужб во главе с бывшим командиром «Сайерет Маткаль», а в тот момент начальником оперативного отдела военной разведки «Аман» полковником Эхудом Бараком. Именно ему начальником Генштаба было приказано взять под свой личный контроль ситуацию с угнанным самолетом. Кабинет министров поручил группе высокопоставленных офицеров проанализировать сложившуюся ситуацию и предложить конкретные варианты дальнейших действий. В первую очередь, как того и следовало ожидать, военные предложили провести высадку в аэропорту Бенгази и силой отбить заложников. Однако при более детальном рассмотрении этого варианта возникла масса вопросов. Как выяснилось, в распоряжении Генштаба, кроме обычных, общедоступных карт и старых аэрофотоснимков аэропорта Бенгази, не оказалось никакой серьезной разведывательной информации, позволяющей подготовить спасательную операцию. Пока «Моссад» и «Аман» решали, какими путями восполнить всплывший пробел, в Генштаб поступила новая шифровка, сообщавшая о том, что угнанный самолет вместе с террористами и заложниками в 21:30 покинул пределы Ливии и вылетел в направлении Уганды. Таким образом, дальнейшее обсуждение ситуации было лишено всякого смысла, высадка «Сайерет Маткаль» в аэропорту Бенгази потеряла свою актуальность.

К сожалению, с наступлением ночи подтвердились самые мрачные опасения аналитиков израильских спецслужб. Первая достоверная информация поступила из Лондона. Тридцатилетней англичанке Патрисии Хейман, находившейся в числе пассажиров захваченного аэробуса, удалось путем обмана уговорить террористов отпустить ее в ливийском аэропорту. Она была на восьмом месяце беременности. Симулировав симптомы осложнения из-за невыносимых условий, в которых содержались заложники, и начало преждевременных родов, Патрисия Хейман вынудила террористов выпустить ее из самолета. Среди заложников находился французский врач, который подтвердил, что женщина находится в критическом состоянии и в любой момент у нее могут начаться сложные роды. Угонщики самолета не захотели обременять себя лишними заботами. По большому счету в их планы входил только захват израильтян, граждане других стран их не интересовали. Одного не знали террористы: Патрисия Хейман была английской еврейкой и имела двойное, британское гражданство. Более того, она родилась и выросла в городе Петах-Тиква, входящим в район так называемого Большого Тель-Авива. В свою очередь, ливийский диктатор полковник Муаммар аль-Каддафи (Muammar al-Qaddafi), не желая брать на себя ответственность, поспешил выпроводить проблемную заложницу первым же самолетом, летящим в Великобританию.

От нее же поступила первая конкретная информация о дальнейших планах террористов. В лондонском международном аэропорту Хитроу она сообщила сотрудникам британского Скотленд-Ярда о том, что сразу после вылета авиалайнера из Афин немецкая пара и как минимум двое арабов захватили самолет. Ей удалось подслушать разговор между немцем и арабом, из которого она заключила, что в дальнейшие планы террористов входит перелет в район Центральной Африки. Тщательно проанализировав показания свидетельницы, а также информацию, поступающую из других источников, специалисты из Скотленд-Ярда пришли к окончательному выводу. Угонщиками самолета являются палестинские террористы из НФОП, а также члены западногерманской левоанархистской террористической организации РАФ, известной также как «Банда Баадер – Майнхоф».

Тем временем поздней ночью 28 июня 1976 года угнанный самолет французской авиакомпании «Air France» вместе с четырьмя террористами и 242 заложниками приземлился в угандийском аэропорту Энтеббе. По иронии судьбы именно израильскими строительными подрядчиками он был спроектирован и возведен недалеко от береговой черты озера Виктория, в самом центре африканского континента. В Уганде к угонщикам присоединились еще 6 палестинских боевиков НФОП. Всех заложников тут же вывели из самолета на взлетно-посадочную полосу и под конвоем вооруженных террористов погнали к старому, уже давно не используемому пассажирскому терминалу.

Выбор Вади Хаддада, лично разрабатывавшего все детали предстоящего угона самолета, не случайно пал на Уганду, центрально-африканскую страну, в которой уже пять с половиной лет правил безумный диктатор Иди Амин Дада Уме (Idi Amin Dada Umeh). Не без помощи израильских военных советников в январе 1971 года Иди Амин совершил государственный переворот в Уганде, став фактически абсолютным монархом и диктатором страны. С Израилем у него были налажены более чем дружеские отношения. Некоторое время он даже жил вместе со своей семьей в Тель-Авиве и одну из своих дочерей назвал Шарона, в честь того, что она родилась в тель-авивской гостинице «Шарон». Однако спустя несколько лет после прихода к власти Иди Амин неожиданно изменил своим бывшим покровителям и переметнулся в «арабский лагерь». Предлогом послужило то, что израильтяне отказались оказать поддержку Уганде в ее войне с соседней Танзанией, которую Иди Амин все же получил со стороны Ливии. На международное давление рассчитывать не приходилось. Его Превосходительство Пожизненный Президент, Фельдмаршал Аль-Хаджи, Доктор Иди Амин, VC, DSO, MC, Повелитель Всех Зверей на Земле и Рыб в Море, Завоеватель Британской Империи в Африке в общем и Уганды в частности – как сам себя любил величать бывший помощник повара британской армии Иди Амин Дада Уме, был абсолютно неуправляем и совершенно непредсказуем. Фактически заложники оказались во власти безжалостного африканского маньяка-убийцы, людоеда и садиста, бросавшего своих политических оппонентов на съедение крокодилам. Он сам открыто признавался в том, что ему неоднократно приходилось есть человеческое мясо: «Я ел человеческое мясо. Оно очень соленое, даже более соленое, чем мясо леопарда…» Этот тщеславный психопат, страдавший не только последней стадией сифилиса, но и острой формой паранойи, представлял для израильтян гораздо большую опасность, чем палестинские террористы.

Прошло более 24 часов со времени угона самолета. 28 июня выдался самым напряженным днем. Кроме сведений, полученных от Патрисии Хейман, в распоряжении полковника Эхуда Барака и его группы не было никаких новых данных о развитии ситуации. Угнанный самолет погрузился в настоящий информационный вакуум. Кроме того, что все заложники находятся в Уганде, предположительно в аэропорту Энтеббе, совершенно ничего не было известно. Молчали и террористы. К исходу вторых суток они так и не выдвинули никаких требований. Казалось, угонщики затеяли с израильтянами психологическую войну на истощение, желая измотать кабинет Рабина еще до того, как начнется «торг». Тем временем премьер-министр Израиля Ицхак Рабин решил взять инициативу в свои руки. Вызвав к себе в канцелярию директоров «Амана» и «Моссада», он отдал распоряжение начать собирать информацию об аэропорте Энтеббе на случай возможной высадки израильских десантников на территории Уганды.

Спустя полчаса после того, как руководители израильской разведки покинули канцелярию премьера, Эхуд Барак вызвал в свой кабинет Амирама Левина, Муки Бецера и Гади Зоара (Gadi Zohar), входивших в группу планирования операций Генштаба. Сбор предварительной разведывательной информации Барак поручил заместителю командира «Сайерет Маткаль» майору Амираму Левину. В самые ближайшие часы премьер-министр хотел получить ответ на два основных вопроса:

• Сможет ли израильский спецназ провести в аэропорту Энтеббе антитеррористическую операцию по освобождению заложников?

• Какова роль диктатора Иди Амина Дада Уме в захвате самолета и оказывают ли угандийские солдаты помощь террористам в охране заложников?

Неоценимым оказался личный опыт Муки Бецера. В свое время, после окончания службы в «Сайерет Маткаль», он был направлен военным инструктором в Уганду. Он полагал, что в Уганде объективно можно сделать намного больше, чем это могло бы показаться на первый взгляд. Уровень подготовки и боевая мощь угандийских вооруженных сил, по его мнению, не могли создать сколько-нибудь серьезную проблему для израильских десантников. По его словам, в Энтеббе при удачном стечении обстоятельств «можно было бы развернуться».

Однако все выглядело далеко не столь обнадеживающим. Агентура «Моссада» сообщала о том, что аэропорт Энтеббе, а также подступы к нему охраняются батальоном местной службы безопасности, укрепленным отборными частями Угандийской гвардии, общей численностью в 21 тысячу хорошо вооруженных и обученных солдат. В свою очередь военная разведка «Аман» докладывала, что в распоряжении Амина в районе Энтеббе имеется 267 единиц бронетехники, а также 50 боевых самолетов советского производства МиГ-17 и МиГ-21, базирующихся непосредственно в самом аэропорту. Но и эта информация носила отрывочный характер, недостаточный для того, чтобы сложить воедино общую картину. К примеру, практически ничего не было известно об угандийских ПВО, а также месте их дислокации. Судя по массовым поставкам оружия, можно было заключить, что в распоряжении Иди Амина находится значительное количество ракет класса «земля – воздух», а также дальнобойной гаубичной артиллерии и минометов. При ином раскладе, не прикрывайся Иди Амин заложниками, израильские ВВС превратили бы угандийскую армию в труху. Но сейчас для Израиля все складывалось на редкость скверно. Считаные дни, отведенные на подготовку десанта, а также немыслимо огромное расстояние в 3800 километров от собственных границ сводили шансы израильских десантников вернуться домой живыми практически к нулю. Складывалась неутешительная картина, при которой силовая операция объективно выглядела безумием.

Краткая географическая справка

Уганда – государство в экваториальной Восточной Африке. На севере граничит с Суданом, на западе – с Заиром, на востоке – с Кенией, на юге – с Руандой и Танзанией. Территория страны имеет довольно разнообразный рельеф – от горных плато до засушливых низменностей, от обширных экваториальных лесов до болот. На юго-западе страны расположена горная цепь Рувензори, где находится высочайшая точка страны гора Маргарита (5109 м). Большая часть южного региона покрыта лесами, на севере же преобладает саванна. На юго-востоке страны в обширной неглубокой впадине лежит крупнейшее в Африке озеро Виктория, северный и северо-западный берега которого находятся в Уганде. Площадь страны составляет около 237 тыс. кв. км.

На третий день, во вторник 29 июня 1976 года, поступила тревожная информация. Террористы стали проводить селекцию среди заложников. Израильтяне и евреи были изолированы от остальных пассажиров, которые в тот же день были отпущены на свободу и вылетели во Францию. На территории аэропорта Энтеббе, в старом пассажирском терминале, оставались 106 заложников, включая 12 членов французского экипажа, отказавшихся от свободы в знак солидарности с израильтянами, несмотря на то, что террористы хотели оставить только двух пилотов. Можно себе представить, что испытали израильские заложники, многие из которых уже однажды испытали на себе нацистскую селекцию. Известие об этом буквально переполнило негодованием все израильское общество. Десантники были готовы лететь куда угодно, даже на верную смерть.

Вместе с тем израильская внешняя разведка совершенно иначе прореагировала на это сообщение. Террористы преподнесли израильским спецслужбам и в первую очередь штабу по подготовке антитеррористической операции неоценимую услугу, неосознанно организовав массовую утечку информации. Это означало, что не позднее чем через 12 часов Генштаб получит от освобожденных заложников ценнейшую информацию о численности террористов и солдат угандийской армии, а также внутренней планировке старого пассажирского терминала. Без подобной информации вообще сложно представить себе подготовку антитеррористической операции по спасению заложников.

Примерно через час после того, как была отпущена часть заложников, в открытый радиоэфир неожиданно вышел главарь террористов Вильфред Безе. Обращаясь к правительствам Израиля, Франции и Западной Германии, он зачитал ультиматум, выдвинутый угонщиками самолета. Террористы потребовали от Франции 5 миллионов долларов отступных за угнанный пассажирский авиалайнер «Air France», а Израиль и Западная Германия должны были выпустить на свободу 53 заключенных, 40 из которых содержались в израильских тюрьмах. Первыми в списке заключенных, отбывавших длительные сроки в израильских тюрьмах, шли имена таких опасных международных террористов, как:

• Кодзо Окамото – член японской промарксистской террористической организации «Армия Красной Звезды». Летом 1972 года он был приговорен к пожизненному заключению за организацию кровавой бойни в израильском международном аэропорту им. Бен-Гуриона, в результате которой погибли 24 человека.

• Фатима Барнави (Fatima Barnawi) – активный член ФАТХ, в 1968 году подложившая взрывное устройство в иерусалимском кинотеатре «а-Цион».

• Архиепископ Илларион Капуччи (Illarion Capucci) – глава грекокатолической общины Восточного Иерусалима, активный член ФАТХ, многократно перевозивший в своем автомобиле оружие и взрывчатку, пользуясь дипломатической неприкосновенностью. В 1974 году приговорен к 12 годам тюремного заключения.

• Вильям Джордж Нассер (William George Nasser) – активный член ФАТХ, осужденный в 1968 году на пожизненное заключение за бесчисленное количество терактов.

• Муциа Камиль Никола (Muzua Kamil Nicola) – медсестра, активный член ФАТХ, занимавшаяся сбором информации о потенциальных объектах террористических актов, а также вербовкой новых членов ФАТХ.

Список также включал в себя лидеров западногерманской левоанархистской террористической организации РАФ Андреаса Баадера и Ульрику Майнхоф. Кроме того, известных активистов НФОП и других палестинских террористических организаций и группировок, содержащихся в тюрьмах Франции, Кении, Западной Германии и Швейцарии.

Срок ультиматума истекал в четверг 1 июля 1976 года, ровно в 14:00.

В тот же день в кабинете премьер-министра Израиля Ицхака Рабина состоялось экстренное заседание правительства, на которое также были приглашены начальник Генерального штаба Армии Обороны Израиля генерал Мота Гур и директор «Моссада» Ицхак Хофи (Yitzhak Hofi). Рабин в очередной раз задал тот же вопрос: насколько реально провести военную операцию по освобождению заложников? Встав из-за стола, генерал Мота Гур со всей уверенностью заявил, что если правительство примет такое решение, его десантники готовы в этот же вечер вылететь в Уганду. Однако заверения начальника Генштаба не имели под собой никакой почвы. Совершить шестичасовой перелет под носом у враждебно настроенных к Израилю стран и остаться незамеченными было нереально. Ситуация выглядела как абсолютно проигрышная. Это понимал не только генерал Мота Гур, но и все члены правительства, включая самого премьер-министра, пришедшего в большую политику из кабинета начальника Генштаба. Но все присутствовавшие на заседании вполне отдавали себе отчет в том, что любая, даже самая незначительная уступка террористам поставит под удар все государство. Именно по этой причине премьер-министр Ицхак Рабин отдал распоряжение командующему воздушно-десантными войсками генералу Дану Шомрону (Dan Shomron) подготовить план возможной военной операции в центре африканского материка.

За предшествующие сутки оперативная группа, созданная заместителем начальника военной разведки «Аман» полковником Эхудом Бараком, несмотря на крайне сжатые сроки, успела провести колоссальную по объему работу. В первую очередь были опрошены инженеры израильской строительной кампании «Солель-Боне», которая в конце 60-х годов прокладывала дороги и возводила здания в странах Центральной Африки, в том числе и на территории Уганды. Как уже упоминалось выше, именно израильские инженеры-строители возводили аэропорт Энтеббе. Таким образом, в руки военной разведки «Аман» попали точные чертежи пассажирских терминалов. Однако за столько времени на территории аэропорта Энтеббе могли произойти значительные изменения. Внести некоторую ясность помогли фотографии со спутников, предоставленные Пентагоном. В оперативный штаб были срочно вызваны сотрудники «Моссада» и «Амана», принимавшие непосредственное участие в подготовке военного переворота в Уганде, в результате которого к власти пришел Иди Амин Дада Уме, а также армейские офицеры, которые до 1973 года занимались обучением угандийских солдат. Опрашивались все, кто имел хоть какое-то отношение к работе в Уганде, даже туристические операторы. К концу первого дня группа полковника Эхуда Барака собрала значительное количество разведывательного материала, однако его было недостаточно, чтобы приступить к разработке военной операции.

По распоряжению полковника Эхуда Барака в Париж, куда были доставлены отпущенные заложники, срочно вылетели майор Амирам Левин и советник премьер-министра по вопросам антитерроризма генерал запаса Рехавам (Ганди) Зеэви (Rehavam «Gandi» Zeavi). Они должны были встретиться с бывшими заложниками и получить от них самую свежую информацию.

Тем временем уже ближе к утру в канцелярии полковника Эхуда Барака подходило к концу совещание, на котором присутствовали командующий воздушно-десантными войсками генерал-лейтенант Дан Шомрон, высокопоставленные офицеры разведки, армии и спецназа. Обсуждался один вопрос: план возможной военной операции. Когда начало светать, в оперативном штабе созрело четыре-пять вариантов спасения заложников. Суть их сводилась к идее высадки парашютного и морского десанта в районе озера Виктория. Десантники должны были под покровом ночи зайти в тыл охране и, воспользовавшись фактором неожиданности, стремительным штурмом освободить заложников. Однако в этом варианте существовал один существенный недостаток. Была весьма велика вероятность погрешности. Никто толком не знал, где размещены угандийские силы. Этого не могли сообщить даже освобожденные заложники. Предлагалось высадить десантников прямо на взлетно-посадочную полосу, однако здесь отсутствовал главный элемент, залог успеха операции, – внезапность. Времени, необходимого для того, чтобы пробиться к старому пассажирскому терминалу, террористам вполне хватило бы для расправы с заложниками.

Выдвигались также самые невероятные и даже экзотические версии проведения антитеррористической операции.

• Предлагалось посадить на взлетно-посадочную полосу Энтеббе обычный гражданский пассажирский самолет, на борту которого будут находиться переодетые бойцы «Сайерет Маткаль». Генерал Бенни Пелед (Benni Peled), командующий ВВС Израиля, сообщил Бараку, что в его распоряжении имеются пилоты, неоднократно летавшие в Энтеббе, знающие тамошний аэропорт как свои пять пальцев.

• Попытаться достигнуть угандийского берега на кенийской рыболовной яхте через озеро Виктория. По большому счету этот вариант тоже не внушал доверия, поскольку береговая охрана угандийцев, учитывая всю специфику сложившейся ситуации, могла бы досмотреть судно. В итоге вновь пришлось бы пожертвовать фактором внезапности.

• Десантировать с воздуха в озеро Виктория боевых пловцов «Шайетет-13». Под покровом ночи они должны были достигнуть угандийского берега и тайно проникнуть на территорию аэропорта.

Каждый из этих трех вариантов имел свои плюсы и минусы и, в принципе, при определенной корректировке, мог лечь в основу антитеррористической операции. Мнение всех участников совещания сводилось к тому, что в Энтеббе необходимо свалиться на голову террористов, словно майский снег, чтобы предотвратить массовую резню заложников.

Достигнуть Уганды можно было только воздушным путем. При всей сложности эту задачу можно было попытаться разрешить. В крайнем случае свой аэропорт могла предоставить дружественная Кения. Основная проблема состояла в ином: каким образом подвести спецназ к старому пассажирскому терминалу, в котором содержались израильские заложники? Единственный, более или менее реальный путь для проникновения на территорию Энтеббе лежал через озеро Виктория, благо аэропорт был выстроен прямо на берегу.

Краткая географическая справка

Виктория (Виктория-Ньяса, Укреве) – озеро в Восточной Африке, на территории Танзании, Кении и Уганды. Расположено в тектоническом провале Восточно-Африканской платформы, на высоте 1134 м, второе по величине пресноводное озеро мира. 68 тыс. кв. км, длина 320 км, наибольшая ширина 275 км, глубина 80 м. Является частью водохранилища Виктория. Имеется множество островов. Впадает многоводная река Кагера, вытекает река Виктория-Нил. Процветают рыболовство и судоходство. Главные порты: Энтеббе (Уганда), Мванза, Букоба (Танзания), Кисуму (Кения), близ северного побережья расположена столица Уганды – Кампала.

Идея высадки подразделения морских коммандос с озера Виктория выглядела самой перспективной в сравнении с другими предложенными версиями, поскольку бойцы «Шайетет-13» обладали колоссальным опытом в проведении подобного рода операций. По большому счету для израильских морских коммандос не имело принципиального значения, где действовать, – в Уганде или Ливане, в озере Виктория или Средиземном море. К тому же снимался вопрос о переброске десанта в Центральную Африку. Любой гражданский пассажирский самолет иностранной авиакомпании мог доставить бойцов «Шайетет-13» в соседнюю Кению под видом самых обычных туристов. Именно на этой версии настаивал командир «Шайетет-13» подполковник Гади Шефи, полагая, что его люди выполнят эту задачу намного лучше, чем спецназ Генштаба «Сайерет Маткаль». Однако в процессе детального обсуждения этого плана неожиданно родилось подозрение, что в водах озера Виктория могут обитать крокодилы. Подполковник Гади Шефи немедленно распорядился отправить в Кению секретную миссию, которую возглавил его личный заместитель майор Ханина Амишав. Перед ним была поставлена одна-единственная задача – исследовать озеро Виктория на предмет наличия в нем гигантских рептилий. Спустя 8 часов после вылета группы Амишава из Кении пришел более чем неутешительный ответ. Озеро Виктория буквально кишело крокодилами-людоедами. Морские коммандос были готовы к встрече с огромными акулами, могли часами неподвижно сидеть в зимней ледяной воде, но к схватке с африканскими крокодилами они просто не были психологически подготовлены. Таким образом, эта версия отпала автоматически и более не рассматривалась.

Подполковник Гади Шефи продолжал настаивать на задействовании его подразделения в операции по освобождению заложников. Он предложил второй вариант: использовать небольшую рыбацкую яхту для высадки на угандийском берегу. Но и эта версия после непродолжительного обсуждения была отметена. Небольшая яхта не могла вместить достаточное количество бойцов и освобожденных заложников. Следовательно, потребовалось бы зафрахтовать большое судно или несколько рыбацких шхун меньшего размера. И то и другое непременно привлекло бы к себе внимание угандийских пограничников. Фактор неожиданности был бы утрачен окончательно. Завершающую точку в споре поставил командующий ВВС генерал Бенни Пелед. Он заверил, что его пилоты, если понадобится, с минимальным риском смогут посадить огромные транспортные «Геркулесы» практически в любой указанной точке.

Идея попытаться посадить на взлетно-посадочную полосу аэропорта Энтеббе гражданский пассажирский самолет с переодетыми бойцами «Сайерет Маткаль» при более пристальном рассмотрении оказалась столь же неперспективной затеей. Аэропорт Энтеббе раскинулся на площади в несколько десятков километров, а действующая взлетно-посадочная полоса оказалась почти в противоположном конце от старого пассажирского терминала.

Неожиданное предложение, которое впоследствии и легло в основу антитеррористической операции в Энтеббе, внес один из офицеров «Сайерет Маткаль» майор Муки Бецер. Посадить в Энтеббе рейсовый пассажирский самолет нейтральной зарубежной авиакомпании, в трюме которого будет спрятан черный «Мерседес», внешне точная копия личного автомобиля диктатора Уганды. Не вызывая подозрения охраны аэропорта, преодолеть на нем «мертвую зону» и, приблизившись вплотную к старому пассажирскому терминалу, перестрелять террористов. Как и следовало ожидать, для выполнения этой миссии были предложены бойцы «Сайерет Маткаль».

Выслушав все предложения, начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Мота Гур остановился на последнем варианте майора Муки Бецера. Однако при разработке операции следовало учесть одну немаловажную деталь, которая могла поставить под удар всю антитеррористическую миссию спецназа. Никто не мог знать, сколько угандийских солдат находится в аэропорту и в ближайшем радиусе, часа езды от него. Вследствие этого начальник Генштаба распорядился существенно расширить количество спецназовцев, усилив десантную группу бойцами других элитных подразделений.

Одна из машин должна быть «Мерседесом» черного цвета – страсть высших угандийских чинов, включая самого диктатора Амина. Часть спецназовцев, по предложению майора Муки Бецера, переоденутся в пятнистую угандийскую военную форму и загримируются под негров. Этот «маскарад» был необходим, чтобы под видом президентского эскорта беспрепятственно приблизиться к старому терминалу. Остальные бойцы должны были вступить в бой с угандийскими солдатами и обеспечить прикрытие бойцам «Сайерет Маткаль» и заложникам.

Сегодня с полной уверенностью можно сказать, что до самой последней минуты никто из участников антитеррористической операции, включая тех, кто ее планировал, не верил в положительный исход. Ее подготовка проходила в атмосфере тяжелой депрессии, поскольку для тех, кому придется лететь в Уганду, это было равносильно самоубийству. Еще большую нервозность добавляло полное неведение. Брешь в разведке была просто колоссальная. Все, на чьи плечи ложилась основная, самая тяжелая часть операции, были опытными бойцами, имевшими в своем активе огромное количество опаснейших вылазок в тыл врага. Именно поэтому каждый из них понимал, что успех подобного рода операций на 90 процентов зависит от разведданных. Никто не верил, что правительство даст разрешение на реализацию антитеррористической операции, а скорее всего, примет ультиматум и пойдет на обмен заложников.

Параллельно с подготовкой военной операции правительство не прекращало попыток достичь урегулирования конфликта дипломатическими методами, а также путем так называемой частной дипломатии. Основным инициатором переговорного процесса выступил министр обороны Израиля Шимон Перес. Он считал, что необходимо вступить в личный контакт с диктатором Иди Амином и добиться от него если не помощи, то хотя бы невмешательства в антитеррористическую операцию израильского спецназа.

Никто в правительстве не верил, что уговорами можно убедить бесноватого диктатора, тем не менее переговоры были крайне важны для затягивания времени. Необходимо было выиграть время, чтобы как можно лучше подготовиться к операции. Само тщеславие Иди Амина играло на руку израильским спецслужбам. Тщеславие угандийского диктатора являлось залогом неприкосновенности заложников. Пока заложники живы, правитель захудалой африканской страны приковывал к себе внимание всего мирового сообщества. Он буквально утопал в лучах сомнительной славы, наслаждаясь каждым мгновением.

Посредником в официальных переговорах выступил посол Сомали в Уганде. Однако главным персонажем закулисных переговоров являлся скромный владелец одного из тель-авивских магазинов, отставной полковник Барух (Борка) Бар-Лев (Baruh (Borka) Bar-Lev), бывший глава военной миссии в Уганде. Несмотря на разрыв дипломатических отношений, он продолжал оставаться личным другом Иди Амин Дада Уме. Барух Бар-Лев часами удерживал угандийского диктатора на телефонной линии, теша его самолюбие:

«Вы самый значительный политик африканского континента…», «На вас лежит огромная ответственность…», «К вам приковано внимание всей планеты. В ваших руках сосредоточена жизнь 106 заложников…», «Благодаря вашему безграничному великодушию вы могли бы рассчитывать на получение Нобелевской премии мира…».

Купаясь в сладких речах опытного Борки, как любили называть полковника Баруха Бар-Лева в узком кругу друзей, черный диктатор даже не догадывался, какая титаническая работа проводится у него под самым носом израильскими спецслужбами.

Центральная Африка традиционно привлекала внимание израильской внешней разведки. Такие страны, как Нигерия, Заир и Кения, давно представляли собой форпост израильской внешней разведки на африканском континенте. В Найроби, столице Кении, представители «Моссада» давно и чрезвычайно плодотворно поддерживали деловые отношения со спецслужбами этих африканских стран. Одной из ключевых фигур сложной закулисной игры израильской внешней разведки был белый фермер, бизнесмен и близкий друг кенийского президента Джомо Кениаты (Jomo Kenyatta), британский подданный Брюс Маккензи (Bruce McKenzie). Именно ему пришлось сыграть одну из главных ролей в подготовке антитеррористической операции «Шаровая молния», впоследствии ставшей известной под названием «Операция Энтеббе». С приходом к власти Джомо Кениаты Брюс Маккензи стал одним из самых влиятельных людей в стране, создав, а затем возглавив личную службу безопасности президента. Ни одно важное решение 85-летний президент Джомо Кениата не принимал без предварительного обсуждения с Брюсом Маккензи. Однако мало кому было известно, что самая влиятельная фигура кенийской политической жизни долгие годы являлся (по некоторым сведениям) резидентом британской внешней разведки МИ-6. Именно через него «Моссад» осуществлял взаимодействие с британской внешней разведкой. Относясь с симпатией к государству Израиль, Маккензи помог израильтянам установить тесные контакты с кенийскими спецслужбами. Недаром после его трагической смерти офицерами израильских спецслужб в Иерусалиме была заложена зеленая аллея в честь Брюса Маккензи. Роль этого человека в построении израильской разведывательной сети в Центральной Африке сложно переоценить.

* * *

В 70-е годы единственным белым, входившим в правительство Кении, был бывший офицер британских ВВС Брюс Маккензи, обосновавшийся в Африке в качестве фермера. На самом деле он являлся резидентом МИ-6. Многие считают, что он вполне мог претендовать на славу второго Лоуренса Аравийского, если бы не печальный конец его карьеры.

В 1976 году палестинские террористы захватили аэробус авиакомпании «Эр Франс» с 250 заложниками на борту и посадили его в соседней с Кенией Уганде в Энтеббе, причем с одобрения местного диктатора Иди Амина. Именно Маккензи удалось договориться с кенийцами о предоставлении израильскому спецназу базы для подготовки к операции. Позднее она стала известна как «Чудо в Энтеббе», поскольку израильтянам удалось освободить всех заложников практически без потерь. Среди спецназовцев погиб только подполковник Йонатан Нетаньяху, брат Беньямина Нетаньяху.

Между тем за пять лет до этих событий, когда в 1971 году в Уганде к власти пришел Иди Амин, впоследствии самый жестокий диктатор Африки, именно Маккензи убеждал английское правительство в том, что Амина надо поддержать: «…не стоит упускать такой рынок сбыта оружия». Тогда Амин еще не успел поссориться с британцами и израильтянами.

По иронии судьбы через пять лет Маккензи был убит по прямому приказу Иди Амина. Агент МИ-6 и министр по совместительству прилетел в Уганду в составе торгового представительства Кении сразу после рейда израильтян в Энтеббе, чтобы как-то поправить отношения с Амином. К несчастью, тот прекрасно знал о роли Маккензи в освобождении заложников. В конце встречи диктатор преподнес британцу традиционный угандийский дружеский подарок – голову антилопы. Когда самолет Маккензи приземлился в Найроби, голова взорвалась. В ней было установлено взрывное устройство, изготовленное бывшим офицером ЦРУ Фрэнком Терпилом, специалистом-взрывником. После ухода из американской разведки Терпил сбежал на Кубу и впоследствии продавал свои услуги ливийцам и палестинцам, а потом и Амину. (По данным www.agentura.ru – Прим. ред.)

* * *

Парадокс состоял в том, что Иди Амин Дада Уме пришел к власти в Уганде благодаря ошибке Брюса Маккензи. Именно Маккензи убедил британское руководство сделать ставку на Амина. Через него же в Уганду попали израильские военные советники, подготовившие и осуществившие военный переворот. Однако после войны Судного дня 1973 года черный диктатор отвернулся от израильтян и британцев, поддержавших его приход к власти, и переметнулся на сторону арабо-мусульманского мира.

Связавшись с Брюсом Маккензи, израильтяне попросили его убедить президента Джомо Кениата предоставить территорию Кении в качестве плацдарма для подготовки антитеррористической операции. Дело в том, что тяжелые военно-транспортные самолеты на своем горючем могли достигнуть только самой Уганды, однако на обратном пути им требовалась дозаправка. Такое разрешение было получено от кенийских властей, но при одной оговорке: вся операция должна быть обставлена как обычная дозаправка самолетов, зафрахтованных авиакомпанией «EL-AL». Таким образом, пусть даже формально будут соблюдены все международные юридические нормы, что позволит Кении отмежеваться от высадки израильского десанта в угандийском аэропорту Энтеббе.

В четверг 1 июля сотрудники «EL-AL» наконец-то смогли установить точные списки израильских пассажиров, в то злополучное воскресенье поднявшихся на борт угнанного французского авиалайнера. Сотрудники израильской службы безопасности ШАБАК тут же навестили родственников заложников и убедительно попросили их сохранять в строжайшей тайне то, что их близкие удерживаются в Уганде. Израильские спецслужбы небеспочвенно опасались, что у заложников в Израиле и за рубежом могут оказаться высокопоставленные, весьма влиятельные родственники, что еще более усложнит ситуацию, поскольку террористы получили бы дополнительное преимущество. За рубежом, как и в самом Израиле, у палестинских террористов было достаточно глаз и ушей. Поскольку в демократическом обществе пресса практически не контролируется органами государственной безопасности, самой незначительной утечки информации было вполне достаточно, чтобы она попала на страницы газет.

Подобная тактика, предпринятая сотрудниками ШАБАК, как нельзя лучше оправдала себя в последующие дни. Так выяснилось, что среди заложников находилась некая Нили Толифман, единственная дочь Йосефа Толифмана (Joseph Tolifman), директора израильского ядерного центра в Димоне. Террористы даже не догадывались, какая «козырная карта» находится в их «прикупе». Дочь одного из самых засекреченных людей Израиля. Жутко даже подумать, каковы могли быть последствия, если бы эта информация каким-либо образом просочилась к террористам.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.