Служба в Монголии
Служба в Монголии
Монголия ликовала, да и Советский Союз чествовал своих храбрецов-воинов и военачальников. Газета «Красная звезда» публиковала восторженные материалы: «Любовь и восхищение вызывает имя заслуженного командира Героя Советского Союза комкора Г. К. Жукова. Прекрасный организатор, человек несгибаемой воли и безмерной отваги, он сумел спаять воедино людей, призванных выполнять боевые задания правительства». 29 августа он был удостоен звания Героя Советского Союза. А летчики Я. В. Смушкевич, С. И. Грицевец, Г. П. Кравченко стали тогда первыми в СССР дважды Героями Советского Союза.
Во второй декаде сентября Жуков из Монголии написал жене: «Я жив, здоров. Ты, наверно, из газет уже знаешь сообщения ТАСС о боях на монгольско-маньчжурской границе. Ты теперь, очевидно, понимаешь, почему так срочно мне пришлось выехать из Смоленска. Тебе также должно быть известно из сообщения ТАСС, что японские самураи разбиты как на земле, так и в воздухе. Но враг очень хитер, и от него приходится ждать всякой каверзы. Это мы хорошо учитываем и всегда готовы на его действия ответить двойным ударом… Как будут развиваться события в дальнейшем – сказать трудно. Мы готовы к полному уничтожению всей этой гадости. Вот Эрочка хотела, чтобы папочка подрался, – это удовольствие сейчас испытываю. Чувствую себя в действиях очень хорошо. Короче, так, как это было в нашу гражданскую войну…»
А для японцев настало время поиска виновных в провале и попыток сохранить лицо.
Газета «Асахи», 4 октября 1939 года
Народ должен воздать должное военным властям, которые откровенно признались в том, что они сделали все, что только смогли. Это заявление военных, до сих пор хранившееся в строгом секрете, рассеяло все подозрения. Такое объяснение принесло большую пользу. В то же время мы выражаем соболезнование жертвам, число которых неожиданно оказалось велико. Происшедшие события по размеру и серьезности настолько велики, что в один день всего не рассказать. Удивительно, как наши незначительные японские силы справились с крупными силами врага. Поэтому степь оказалась усыпанной трупами наших храбрецов…
Наши военные власти из этих событий вынесли поучительный урок о том, что в будущем военные приготовления нужно довести до совершенства. Военные власти достаточно глубоко продумали этот урок. Нужно до предела насытить армию моторизованными частями. В этом кроется глубочайший смысл сражений последнего времени. До сих пор народ не знал, до какой высокой степени оснащены моторизованные части войск Советского Союза. Теперь найдется немало людей, пораженных такой неожиданностью…
Нам нужно твердо усвоить урок, полученный в районе Номон-Хана. Нужно подготовиться, подтянуться и всеми силами стремиться к завершению обороны страны не только морально, но и материально. Мы почувствовали эту острую потребность. Это единственный путь, который воздаст долг императору и успокоит храбрые души павших у Номон-Хана жертв.
Урок оказался более чем доходчивым. Больше Япония на Советский Союз нападать не рисковала. Даже когда открытия фронта на Дальнем Востоке настойчиво требовал Гитлер.
Командование и штаб 1-й армейской группы были переведены в Улан-Батор. Жизнь входила в мирную колею. Александра Диевна вместе с Эрой-школьницей и трехлетней Эллой, покинув обжитой среднерусский Смоленск, отправилась в далекую Монголию. Путешествие было долгим.
«Семь дней мы ехали поездом до Улан-Удэ, а оттуда машиной до Улан-Батора, – вспоминала Эра Георгиевна. – Мне все было интересно, тем более что мы впервые имели отдельное купе, все в красном дереве и бархате, а вот маленькой Леке было невмоготу, и по ночам она просилась домой. Помню, как, проезжая ночью озеро Байкал, о котором писал папа, мы с мамой не могли оторваться от вагонного окна, наблюдая, как белая и пенистая волна озера почти подступает к железнодорожному полотну. Затем очень долго – 600 километров по пыльной дороге – до места назначения добирались на эмке. Папа нас не встретил, хотя, судя по письмам, такое намерение у него было».
Более того, даже в монгольской столице Александра Диевна с детьми не обнаружили мужа и отца. Правда, порученец Жукова их встретил, показал отличный, просторный светлый дом, который был выделен здешними властями для семьи халхин-гольского победителя. И помог обустроиться. Радушно встретили Александру Диевну и девочек соседи – рядом жили семьи других советских командиров. Появившись дома, Жуков объяснил все коротко и просто: служба, мол. Дело всегда было для него на первом месте.
Жуков считал события на Халхин-Голе важнейшим моментом в своей жизни и военной карьере. «…После завершения операции испытал большое удовлетворение, – признавался он. – Не только потому, что была удачно проведена операция, которую я до сих пор люблю, но и потому, что я своими действиями там как бы оправдался, как бы отбросил от себя все те наветы и обвинения, которые скапливались против меня в предыдущие годы и о которых я частично знал, а частично догадывался. Я был рад всему: нашему успеху, новому воинскому званию, получению звания Героя Советского Союза. Все это подтверждало, что я сделал то, чего от меня ожидали, а то, в чем меня раньше пытались обвинить, стало наглядной неправдой».
* * *
2 сентября 1939 года Совет Народных Комиссаров СССР утвердил план реорганизации Красной Армии на 1939–1940 годы. Планировалось, что общая численность армии в мирное время будет составлять 2 миллиона 265 тысяч человек. Предполагалось иметь 173 стрелковые дивизии. Необходимость реорганизации осознавалась многими еще до того, как 1 сентября Германия напала на Польшу. В августе на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение о развертывании новых войск. После этого нарком обороны Ворошилов просил разрешения вывести технику и оружие из так называемого неприкосновенного запаса, чтобы обеспечить армию. Разрабатывался также план назначения на ключевые должности в западных военных округах страны командиров, имеющих хороший боевой опыт. Среди тех, кто был намечен к повышению, значилось имя Георгия Жукова.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.