Силовые структуры
Силовые структуры
В ноябре 1941 года почти весь Крым был захвачен немецко-румынскими войсками, после чего на его территории началось создание органов оккупационной администрации. И хотя бои с регулярными частями Красной армии продолжались еще до июля следующего года, основной задачей новых властей стало умиротворение полуострова и устранение всех противников нового общественного порядка, наиболее активными из которых были крымские партизаны и подпольщики.
Немецкая оккупационная администрация на территории генерального округа «Таврия», частью которого являлся Крым, складывалась из трех основных ветвей: гражданской, военной и полицейской. Однако, в силу разных причин, наибольшее развитие получили только две последние. Их борьба с советским движением Сопротивления и есть основное содержание всего периода оккупации полуострова (ноябрь 1941/июль 1942 – апрель/ май 1944 года).
Вооруженной опорой созданного нацистами режима являлись силы по поддержанию общественного порядка, при помощи которых они пытались подавить партизанское и подпольное движение. Под этим общим названием подразумеваются силовые структуры, которые находились в подчинении каждой из указанных ветвей оккупационной администрации. Прежде всего это оккупационная группировка вермахта (армейские части и подразделения, в различное время оперировавшие на полуострове) и формирования, действовавшие под юрисдикцией полицейских властей.
Оккупационные части, находившиеся в подчинении командующего войсками вермахта в Крыму, состояли из следующих структур:
• собственно части и соединения вермахта;
• части и соединения союзников Германии – Румынии и Словакии, которые входили в состав или находились в оперативном подчинении немецких объединений и соединений;
• подразделения военной разведки – абвера;
• подразделения армейской службы порядка (полевая жандармерия и тайная полевая полиция).
Первые две категории представляли собой так называемые полевые войска, на плечах которых лежала основная ответственность по защите Крымского полуострова и обеспечению на нем общественного порядка. Части и соединения вермахта и его союзников несли гарнизонную службу, обеспечивали охрану побережья, а также участвовали в операциях против партизан. С декабря 1941 по май 1944 года их группировка и ее динамика выглядела следующим образом (если национальная принадлежность соединения не указана, это значит, что оно немецкое)[107]:
Еще одной структурой вермахта была военная разведка – абвер (Abwehr), которая на территории Крымского полуострова была представлена следующими подразделениями.
Весной 1941 года, почти перед самым нападением на СССР, каждой немецкой группе армий были приданы абверкоманды (Abwehrkommando), а армиям – подчиненные этим командам абвергруппы (Abwehrgruppe). Согласно своим функциональным обязанностям, каждая из абверкоманд (и абвергрупп) должна была заниматься разведывательной, диверсионной или контрразведывательной деятельностью. Поэтому в своей номенклатуре они имели, соответственно, цифру 1, 2 или 3, которые обозначали номер отдела в Главном управлении разведки и контрразведки (абвера). Именно эти подразделения и подчиненные им спецшколы являлись основными органами разведки и контрразведки на всем протяжении Восточного фронта. Из них на территории Крыма с 1941 по 1944 год действовали следующие:
• в распоряжении штаба групп армий «Юг» и «А» – 101, 201 и 301-я абверкоманды, а также абверкоманда IWi/153 и зондеркоманда принца Ройса, которые занимались экономической разведкой;
• в распоряжении штаба 11-й полевой армии – 201-я и 301-я абвергруппы;
• в распоряжении штаба 17-й полевой армии – 106, 202, 302 и 320-я абвергруппы[108].
• Абвергруппы и абверкоманды представляли собой оперативные части, которые были приданы полевым частям и действовали на территории Крыма только в определенный период. После же оккупации полуострова здесь были созданы стационарные организации военной разведки, имевшие в 1941–1944 годах следующую структуру:
• главной организацией, отвечавшей за проведение разведывательных, диверсионных и контрразведывательных операций в генеральном округе «Таврия» была местная резидентура «Украина-Юг» (Abwehrnebenstelle Ukraina-S?d), которая располагалась в Николаеве и подчинялась главной резидентуре «Украина» (Abwehrstelle Ukraina) (штабквартира в Ровно). Как нетрудно догадаться, обе эти организации занимались своей деятельностью в сфере юрисдикции гражданской оккупационной администрации;
• поскольку Крым так и не вошел в эту сферу, а оставался в ведении военных властей, при штабе командующего войсками вермахта на полуострове была создана своя главная резидентура – «Крым» (Krim), которая действовала в Симферополе с июля 1942 по ноябрь 1943 года[109].
Как и его оперативные части, стационарные организации абвера имели такие же функции, но с учетом того, что они действовали в глубоком тылу немецких войск. В целом эти функции заключались в следующем: организация борьбы с разведкой Красной армии, советскими парашютистами, радистами и подпольщиками, разведывательное и контрразведывательное обеспечение антипартизанских операций. Для работы на определенной территории в структуре каждой местной (а иногда и главной) резидентуры были предусмотрены специальные внешние резидентуры (Aussenstelle). У главной резидентуры «Крым» они, например, располагались в следующих населенных пунктах: Симферополь, Геническ, Юшунь, Сейтлер и Биюк-Онлар[110].
Особую роль в системе силовых структур на оккупированных советских территориях выполняли все формы армейской службы порядка. В Крыму они были представлены следующими подразделениями.
Полевая жандармерия (Feldgendarmerie) осуществляла функции полиции порядка в войсках и в зоне ответственности военной администрации. Обычно в ее задачи входило:
• борьба с партизанами в районе дислокации;
• регулировка движения войск на марше;
• установка контрольно-пропускных пунктов, проверка документов, конвоирование военнопленных;
• охрана портов и аэродромов;
• приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов.
Кроме того, двигаясь непосредственно за регулярными войсками, полевая жандармерия руководила созданием на захваченных территориях местных органов власти, проводила поиск дезертиров, собирала беженцев и военнопленных, охраняла трофеи от разграбления и контролировала сдачу местным населением оружия[111].
При группах армий и армиях состояли батальоны (Abteilung) жандармерии, находившиеся в подчинении соответствующего начальника тыла, а при штабах корпусов и дивизий – отряды (Truppe). Каждый батальон состоял организационно из трех рот. Рота делилась на три взвода, в каждом из которых было 4 офицера, 90 унтер-офицеров и 22 рядовых. Все подразделения полевой жандармерии были полностью моторизованы. Старший по званию офицер всей жандармерии находился в подчинении генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск[112].
На территории Крыма полевая жандармерия действовала при соответствующих воинских формированиях и административных структурах. В областных центрах функционировали жандармские управления, в районных центрах – жандармские посты, а в сельской местности за порядком следили служащие опорных пунктов. Так, в течение 1941–1944 годов на Крымском полуострове оперировали следующие батальоны полевой жандармерии:
• 694-й батальон – в распоряжении штаба группы армий «Южная Украина»;
• 683-й батальон – в распоряжении штаба 11-й полевой армии;
• 593-й батальон – в распоряжении штаба 17-й полевой армии[113].
• Будучи составной частью вермахта, тайная полевая полиция (Geheime Feldpolizei) осуществляла военно-полицейские функции, являясь, по сути, армейским аналогом гестапо. В ее задачи входило:
• организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов и личная охрана высшего командного состава;
• наблюдение за военной корреспонденцией, контроль за почтовой, телеграфной и телефонной связью гражданского населения;
• содействие в охране почтовых сообщений;
• розыск оставшихся на оккупированной территории военнослужащих армий противника;
• проведение дознания и надзор за подозрительными лицами в зоне военных действий[114].
Подразделения тайной полевой полиции были представлены группами (Gruppe) при штабах групп армий, армий и полевых комендатурах и комиссариатами (Kommissariate) – при штабах корпусов, дивизий и некоторых местных комендатурах. Группы и комиссариаты подчинялись шефу тайной полевой полиции соответствующей группы армий и офицеру армейской разведки (согласно штабной номенклатуре эта должность называлась 1c) соответствующих штабов и/или комендатур. Каждая группа имела в своем составе от 2 до 5 комиссариатов, которые, в свою очередь, делились на внешние команды (Aussenkommando). Численность групп была разной. Если в 1939–1940 годах она состояла из 50 человек (руководитель, 32 сотрудника среднего звена и 17 человек вспомогательного персонала – шоферы, стенографисты, охрана), то во время войны против СССР их численность увеличилась до 95 человек (руководитель, 54 сотрудника среднего звена и 40 сотрудников вспомогательного персонала). Кроме того, при подразделениях этой полиции были группы штатных агентов и небольшие воинские формирования для карательных операций против партизан, проведения облав, охраны и конвоирования арестованных. Все группы были полностью моторизованы. Главным руководящим органом для всех частей тайной полевой полиции была специальная группа отдела военной администрации генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск. До самого конца войны ее возглавлял СС-оберфюрер и полковник полиции В. Кирхбаум[115].
С 1941 по 1944 год на территории Крыма действовали следующие группы тайной полевой полиции:
• 647-я группа – в распоряжении штаба 11-й полевой армии;
• 312-я группа – в распоряжении штаба 17-й полевой армии;
• 711-я и 720-я группы – в распоряжении штаба командующего войсками вермахта в Крыму[116].
Полицейская оккупационная администрация также имела свои вооруженные формирования, которые в Крыму были представлены частями и подразделениями полиции порядка и полиции безопасности.
Местные отделения начальника полиции порядка были созданы в Крыму несколько позже, чем на остальной территории генерального округа «Таврия», – только в августе 1942 года. До этого ее функции выполняли соответствующие подразделения полевой жандармерии 11-й армии. Всего местных отделений насчитывалось восемь, и располагались они в следующих населенных пунктах: Симферополь, Бахчисарай, Ялта, Алушта, Карасубазар, Зуя, Евпатория и Феодосия. Основными частями полиции порядка, которые осуществляли его охрану, соответственно, в городах и сельской местности, были охранная полиция и жандармерия. На 25 ноября 1942 года на территории Крыма имелось следующее количество немецких полицейских, разбросанных по всем местным отделениям: 348 человек – в охранной полиции и 421 человек – в жандармерии[117].
В распоряжении немецкой полиции находилась «русская вспомогательная полиция», которая формально подчинялась органам местного самоуправления. Например, на территории Севастополя ее структура выглядела следующим образом. Высшим органом являлось Главное управление вспомогательной полиции, руководителем которого являлся главный полицмейстер. С июля 1942 года на этой должности находился Б.В. Корчминов-Некрасов. Для осуществления полицейских мероприятий на местах было создано три районных отделения: Центральное, Корабельное и Северное. Кроме этого, в распоряжении главного полицмейстера находилась пожарная команда и паспортные столы. Личный состав «русской вспомогательной полиции» Севастополя первоначально насчитывал 120 человек. К 1944 году его численность возросла до 400 полицейских[118].
При Главном управлении вспомогательной полиции была создана так называемая «следственно-разыскная часть», или криминальная полиция. В декабре 1942 года ее вывели из подчинения полиции порядка, переименовали во «вспомогательную полицию безопасности» и передали в ведение СД. В подчинении начальника «русской полиции безопасности» находилось два отдела – политический и криминальный[119].
В целом структура «вспомогательной полиции» других городов и районов Крыма была аналогичной и повторяла структуру севастопольской полиции.
13 марта 1941 года состоялось совещание между начальником Главного управления имперской безопасности (РСХА) СС-группенфюрером Рейнхардом Гейдрихом и генерал-квартирмейстером Генштаба сухопутных войск генерал-майором Э. Вагнером. Результатом их переговоров стало создание так называемых оперативных групп (Einsatzgruppe) Службы безопасности (СД), которые должны были действовать в тыловых районах групп армий и выполнять следующие функции:
• обеспечивать сохранность документов, архивов, картотек подозрительных лиц, организаций и групп;
• задерживать лидеров эмиграции, саботажников, террористов;
• обнаруживать и уничтожать враждебные элементы (обычно под это определение подпадали евреи, коммунисты, цыгане и др.) и предотвращать враждебную деятельность со стороны местного населения;
• информировать армейское командование о политическом положении на оккупированной территории[120].
Всего было создано четыре оперативные группы: «А», «Б», «Ц» и «Д», каждая из которых была придана соответствующей группе армий. В тыловом районе группы армий «Юг» действовала оперативная группа «Д» (Einsatzgruppe D), штаб которой располагался сначала в Кишиневе, а с ноября 1941 по август 1942 года – в Симферополе. Основной зоной деятельности этой группы за весь период ее существования были Молдавия, юг России, Крым и Северный Кавказ. Ее первым начальником стал СС-штандартенфюрер О. Олендорф, который находился на этой должности с июня 1941 по июль 1942 года[121].
Обычно состав оперативной группы насчитывал от 550 до 1200 человек, в число которых входили: сотрудники СД, гестапо, криминальной полиции, полиции порядка, военнослужащие войск СС и вспомогательный персонал (радисты, мотоциклисты и т. п.). С августа 1941 года в такие группы стали также принимать и местных добровольцев (в качестве переводчиков и исполнителей «грязной работы»)[122].
Организационно оперативные группы состояли из нескольких подразделений. Например, оперативная группа «Д» включала в себя:
• специальную команду 10-а (Sonderkommando 10a);
• специальную команду 10-б (Sonderkommando 10b);
• специальную команду 11-а (Sonderkommando 11a);
• специальную команду 11-б (Sonderkommando 12b);
• оперативную команду 12 (Einsatzkommando 12);
• специальную команду «Астрахань» (Sonderkommando Astrachan), создана в октябре, а расформирована уже в декабре 1942 года. Оперировала на территории Калмыкии в зоне ответственности группы армий «А»[123].
Каждое из указанных подразделений действовали вполне самостоятельно, и с ноября 1941 по август 1942 года располагались в следующих населенных пунктах Крыма:
Одной из первых акций оккупантов после занятия Крыма стали регистрация и уничтожение «враждебных» (коммунисты) и «расово неполноценных» (евреи, крымчаки, цыгане) элементов. Эти функции были возложены на оперативную группу «Д». Ее подразделения действовали в Симферополе и крупных населенных пунктах полуострова, уничтожив к началу 1942 года более 20 тыс. мирных жителей.
Постоянным местом казней в Симферополе гитлеровцы избрали противотанковый ров в Курцовской балке, в двух километрах от города, балку у села Дубки и так называемый «картофельный городок». Сюда пригоняли на расстрелы мирное население.
Совхоз «Красный» был превращен в лагерь смерти, в котором находились тысячи заключенных – советских военнопленных и жителей Крыма. Ежедневно здесь совершались расстрелы, которые за годы оккупации забрали жизни более чем 8 тыс. человек.
В других городах и селах нацисты также устраивали жестокие расправы. Так, местами массовых расстрелов мирных жителей стали Красная горка в Евпатории, Аджимушкайские каменоломни и Багеровский ров в Керчи.
Всего же за время своего пребывания в Крыму гитлеровцы расстреляли 72 тыс. человек, а более 18 тыс. крымчан замучили в тюрьмах и лагерях. Кроме того, на территории Крыма оккупанты уничтожили 45 тыс. советских военнослужащих, которые оказались в плену.
Оперативная группа «Д» была расформирована 15 июля 1943 года[124].
Как уже говорилось выше, помимо своих основных функций, эта группа также занималась созданием местных органов полиции безопасности и СД. Более того, поскольку боевые действия на полуострове закончились намного позднее, чем был создан аппарат фюрера СС и полиции «Таврия», оперативная группа «Д» и являлась здесь, по сути, этой ветвью полицейской администрации почти до августа 1942 года. А ее начальник Олендорф исполнял обязанности местного руководителя полиции безопасности и СД. В отдельных населенных пунктах Крыма эти функции выполняли указанные специальные команды и их руководители[125].
Полевые войска, разведка и полиция имели в целом постоянный характер. Однако для поддержания порядка оккупанты могли создавать и временные структуры, которые прекращали существование после выполнения своей задачи. К таким из них относится так называемый Штаб по борьбе с партизанами, который, несмотря на свой временный характер, просуществовал до конца оккупации.
История его создания, вкратце, такова. Поздней осенью 1941 года советские партизаны, по словам генерал-фельдмаршала фон Манштейна, стали вполне реальной угрозой. Чтобы справиться с ними, командующий 11-й армией предпринял целый ряд мер: от создания стационарных постов до системы конвоев, которые сопровождали транспортные колонны на горных дорогах[126].
Первоначально руководство борьбой с партизанами было возложено на начальника разведки штаба 11-й армии. Но уже через три недели после оккупации Крыма выяснилось, что этих усилий недостаточно. Поэтому уже 29 ноября 1941 года фон Манштейн отдал приказ «Об организации и методах борьбы с партизанами». Согласно этому приказу был создан специальный оперативный орган – Штаб по борьбе с партизанами (оригинальное немецкое название «Штаб по борьбе с бандитизмом» – Stab f?r Bandenbek?mpfung). Цель этой структуры: обеспечение «единообразия методов получения сведений о действиях партизан (на территории Крыма) и содействие частям и соединениям вермахта в выполнении возложенных на них задач». То есть штаб должен был являться планирующим и координирующим органом для борьбы с партизанским движением. Начальником штаба был назначен майор К. Штефанус, служивший до этого в оперативном отделе штаба 11-й армии. Помимо Штефануса, в составе этого органа имелось еще два сотрудника: заместитель начальника штаба и офицер-связист, который отвечал за все телефонные переговоры и переписку. Располагался штаб в Симферополе[127].
Как свидетельствуют документы, Штефанус получил очень широкие полномочия, а также – значительное количество войск для решения поставленных перед штабом задач. Например, в докладе фон Манштейна командующему группой армий «Юг» (от 5 декабря 1941 года) указаны такие подразделения и части, выделенные для борьбы с партизанами:
«В настоящее время действуют:
а) Штаб по борьбе с бандитизмом (майор Штефанус). Задача: получение разведывательных данных и предложений по дальнейшим действиям;
б) румынский горный корпус с 6-й кавалерийской бригадой (без мотокавполка) и 4-я горная бригада;
в) противотанковые дивизионы: 24, 52 и 240-й;
г) в полосе 30-го армейского корпуса: румынский кавалерийский полк и части 1-й горной бригады;
д) в районе Керчи: саперный батальон и части пехотных полков 46-й дивизии;
ж) заставы и команды прикрытия на дорогах и в горах»[128].
До сентября 1942 года Штефанус подчинялся начальнику штаба 11-й армии (формально, в действительности же – непосредственно фон Манштейну). А после создания на территории Крыма нормальной полицейской администрации эта структура была переподчинена фюреру СС и полиции «Таврия»[129].
Немецкий оккупационный режим на территории СССР вообще и Крыма в частности имел много особенностей. Одной из них было то, что значительную роль в его военном обеспечении играли коллаборационистские или добровольческие формирования, созданные различными ветвями германских вооруженных сил и формами оккупационной администрации.
В целом их можно условно классифицировать по следующим показателям:
• были ли они сформированы на территории Крыма, прибыли сюда в качестве усиления местного военно-полицейского аппарата или отступили вместе с немецкими войсками;
• национальный признак;
• под юрисдикцией какой формы оккупационной администрации они действовали и, соответственно, какой власти подчинялись.
Процесс создания и использования коллаборационистских частей на территории Крыма был в целом похож и имел в своей основе те же политические и военные причины, которые сыграли роль в создании подобных формирований в других оккупированных регионах СССР. Однако он имел и свои отличительные черты, зависевшие от особенностей оккупационного режима в Крыму и его положения как многонационального региона. Эти особенности позволяют нам выделить здесь два этапа в процессе создания и использования добровольческих формирований. На первом из них (октябрь/ноябрь 1941 – октябрь/ декабрь 1943) главной задачей немецких оккупационных властей было умиротворение полуострова. Этой задаче должны были быть подчинены все проводимые здесь мероприятия, включая и попытки по привлечению к сотрудничеству местного населения. Поэтому процесс создания и использования добровольческих формирований приобрел в Крыму в первую очередь форму организации «местных полицейских вспомогательных сил» для поддержания общественного порядка. Главной отличительной чертой добровольческих формирований этого этапа было то, что практически все они создавались из представителей местного населения.
После ликвидации Кубанского плацдарма одной из главных задач для немецкого военно-политического руководства на южном участке Восточного фронта стала оборона Крыма. Ее должна была осуществлять эвакуированная сюда в октябре – декабре 1943 года 17-я полевая армия. Эвакуация этой армии на полуостров – начало второго этапа в создании и использовании добровольческих формирований на его территории (октябрь/декабрь 1943 – май 1944). Главной характеристикой этого этапа является то, что в Крым вместе с 17-й армией прибыло большое количество добровольческих формирований, личный состав которых был укомплектован не местными жителями (всего же в этой армии проходило службу 28 436 «восточных» добровольцев, или 16 % от ее общей численности).
Особенности немецкой оккупационной политики в Крыму, а также общая ситуация на Восточном фронте привели к тому, что на территории полуострова было сформировано или побывало большое количество добровольческих частей, укомплектованных представителями разных национальностей. В связи с этим можно выделить следующие их основные категории, оставившие заметный след в истории оккупированного Крыма.
Национальный признак является наиболее существенным и охватывает оба последующих показателя. Согласно ему можно выделить следующие части и соединения коллаборационистских формирований, которые в период оккупации дислоцировались в Крыму:
Ostverb?nde[130]
Кроме того:
• в армейских частях, расквартированных на территории полуострова, несли службу многочисленные «добровольные помощники» («хиви»). Они делали это как в индивидуальном порядке, так и небольшими частями (например, летом 1942 года в 11-й армии их было 47 тыс. человек);
• части абвера, тайной полевой полиции и полевой жандармерии также привлекали в свои ряды местное население;
• и наконец, местные добровольцы служили в частях охранной полиции и жандармерии – или небольшими подразделениями, или в индивидуальном порядке (так, на 25 ноября 1942 года их численность в генеральном округе «Таврия», соответственно, составляла 676 и 6468 человек)[131].
Коллаборационистские формирования несли охрану общественного порядка по всей территории Крыма, находясь в распоряжении всех ветвей оккупационной администрации. В целом это выглядело так (хотя были и исключения):
• в подчинении командующего войсками вермахта в Крыму действовали в основном все «восточные» формирования, казачьи части, подразделения Восточных легионов, «хиви», добровольцы в частях абвера, тайной полевой полиции и полевой жандармерии;
• все крымско-татарские роты самообороны находились в подчинении начальника оперативной группы СД О. Олендорфа и были распределены между местными отделениями полиции безопасности генерального округа «Таврия»;
• крымско-татарские батальоны Schuma, а также другие части охранной полиции и жандармерии находились в подчинении начальника полиции порядка генерального округа «Таврия» и были распределены между ее местными отделениями[132].
Привлечение местного населения для вооруженной поддержки оккупационного режима являлось важной формой коллаборационизма. Существенная роль в этом процессе отводилась органам местного самоуправления и национальным комитетам. При их активном участии нацистам удалось сформировать вспомогательную полицию, самооборону, подразделения так называемых «добровольных помощников германской армии», а также множество других частей общей численностью до 50 тыс. человек.
Проанализировав систему обеспечения общественного порядка и ее силовые структуры на территории Крыма, можно сказать, что за весь период оккупации их численность не была одинаковой. Так, если в период боев за Крым в ноябре 1941 – июле 1942 года она была довольно значительной (более 200 тыс. человек), то в относительно спокойные август 1942 – октябрь 1943 года уменьшилась почти наполовину (90—100 тыс. человек). Существенный рост оккупационной группировки наблюдается только с ноября 1943 года, когда в Крым с Кубани была эвакуирована 17-я полевая армия. И далее, до самого освобождения полуострова Красной армией, ее численность оставалась довольно большой (до 200 тыс. человек). В целом общее представление о динамике количества личного состава немецкой оккупационной группировки и ее силовых структур дает следующая таблица[133]:
8 апреля 1944 года Красная армия начала освобождение Крымского полуострова. А уже 12 мая советские части закончили разгром последней группировки немецкорумынских войск в районе мыса Херсонес. Всего было пленено более 24 тыс. солдат и офицеров противника. Еще около 130 тыс. немецких и румынских военнослужащих были эвакуированы в ходе боев за полуостров, а все остальные нашли свой конец в крымской земле[134]. Таков итог деятельности немецкой оккупационной группировки на территории Крыма.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.