Глава 32. Из огня, да в воду

Глава 32. Из огня, да в воду

Я стоял на крыше резервуара, заглядывая сквозь люк в его тёмное чрево, и размышлял, где бы могла быть заложена бомба.

Шли первые недели моей работы министром водного и лесного хозяйства в 1999 г. Из кабинета я был вырван сообщением, что в водоводе вблизи Претории обнаружена бомба.

К счастью, детонатор безвредно хлопнул вне основного заряда. Неудачная диверсия явно была приурочена к последним всеобщим выборам. Я дал указание Майку Мюллеру, моему управляющему, усилить охрану плотин. Майк принадлежал к новому поколению госслужащих, а до этого в Мозамбике он управлял водной системой в Бейре, а также был подпольным членом АНК.

Он с усмешкой отметил, что моя новая работа началась с грохота взрывов и что инженеры из его управления с интересом ждут моей оценки мер по охране. Учитывая мою диверсантскую карьеру, всё это прозвучало достаточно иронично.

АНК выиграл вторые всеобщие выборы с огромным отрывом, превзойдя даже итоги выборов 1994 года.

После торжественного вступления Табо Мбеки на пост президента, он в тот же вечер по-одному вызывал бывших министров и их заместителей, чтобы сообщить о дальнейшей нашей судьбе.

Мбеки всегда отличался ровным поведением. И вот в три часа ночи он спокойно сообщил мне о новом назначении: после 40 лет солдатской службы мне явно полагалось что-нибудь другое.

Это другое можно описать как «из огня, да в воду». Кое-кто подшучивал: «из красных, да в зелёные». Я, несомненно, собирался обеспечить обделённых и томимых жаждой этими ценными ресурсами.

Джо Модисе уходил в отставку. В прощальном выступлении он сказал, что моя партизанская карьера дала мне глубокие познания по части лесов и вод нашего региона, и это послужит большим подспорьем в моей новой работе. Я вспомнил о временах, когда мы забрасывали партизан через границы, и как в одной трудной ситуации возле реки Лимпопо мне удалось разрядить обстановку, процитировав ему строчку из Киплинга: «Большая, бурая, брызгучая и бурная речища Лимпопо, заросшая акацией болотной».

Моим предшественником на новом посту был Кадер Асмал, ставший министром просвещения. В своём прощальном выступлении он представил меня сотрудникам департамента и вручил мне водяной пистолетик. Пока он исполнял свою лебединую песнь, я успел набрать в пистолет воды и по окончании речи стал гоняться за ним по сцене, изрядно вымочив уходящего министра.

Вскоре я объездил всю страну и познакомился со своим новым полем деятельности. Посещал леса и ирригационные системы, плотины и водоочистные станции, а также новые системы, предназначенные для снабжения чистой водой миллионов людей, о которых никак не заботились во времена господства белых.

В Восточной Капской провинции, в селении Лучеко, расположенном у подножья гор Дракенберг, жителями мне был оказан самый горячий приём. Статная председательница деревенского водяного комитета торжественно провела меня по системе. Воду качали из скважины, пробуренной возле высохшего русла в нескольких километрах от селения, и по трубам разводили по колонкам, стоящим не далее 200 метров от любого жилища.

Расходы на работу системы и её обслуживание, включая стоимость солярки для насосов и зарплату обслуживающего персонала, составляли примерно десять рандов на хозяйство в месяц — около одного доллара США.

Деревенский комитет считал необходимым введение оплаты. Небольшая плата будет стимулировать экономию воды. Данная система показалась мне образцовой и это помогло мне справиться с первоначальным приступом наивного ужаса, возникшим, когда я узнал, что предполагается какая-то плата за воду. Разве вода не падает с неба бесплатно? Но это если не учитывать стоимость её хранения, очистки, доставки и обслуживания оборудования. Можно сказать, стоимость поставок увеличивается, т. к. Господь забыл проложить трубы и соорудить колонки.

Возле пересохшей речушки я увидел несколько женщин, черпавших мутную воду из выкопанных ими ямок. С одной из них, с узелком на спине, я остановился поговорить. В узелке оказался двухнедельный младенец. Почему же они не берут воду из деревенского водопровода, спросил я. Причина оказалась простой. Муж у неё безработный. Десять рандов нужны были, чтобы поставить что-то на стол. Если потратить время на поиск воды, то можно сэкономить деньги. Вопрос о чистоте воды не ставился. И с тем же я столкнулся и в других сельских районах.

Мы обсудили данную проблему с президентом Мбеки и была сформулирована новая политика. На каждое хозяйство шесть тысяч литров воды в месяц будут выделяться бесплатно. Для семьи в восемь человек это составляет по 25 литров на человека в день. Расход воды свыше этого будет оплачиваться по ступенчато-возрастающему тарифу, так что более обеспеченные будут помогать бедным. Был решён вопрос и о базовом количестве бесплатного электричества.

В 1994 году, когда проводились наши первые демократические выборы, 14 миллионов чёрных сельских жителей — треть населения страны — не имели водоснабжения. К 2004 году водой было обеспечено около 10 миллионов человек, а к 2008 году воду получат все — гораздо раньше, чем записано в «Программе развития» от 2000 года.

Однако необходима не только чистая вода, но и улучшение санитарии или — прямо говоря — нормальные туалеты.

Если в 1994 году миллионы южноафриканцев не получали чистой воды, то более 20 миллионов проживали в антисанитарных условиях. Хотя проведение водопроводов было обычно первым требованием сельчан, а за водой в порядке приоритетов следовали электричество, мощёные дороги, школы и детские сады и ясли, глубоко личный вопрос о туалетах почти или совсем не упоминался. Во всём мире эта тема оказывается как бы запретной. Большинство сельских жителей обходились хлипкими будочками над открытой ямой или вообще ходили в кусты.

После вспышки холеры в провинции Квазулу-Наталь стало ясно, что нужна не только чистая вода. Чтобы остановить желудочно-кишечные заболевания, нужны и достаточная санитария, и просвещение в части гигиены. Исследования показали, что простое мытьё рук может на 40 % ослабить распространение инфекции. Анализ показал, что эпидемия холеры вызвана не просто зараженной водой. Передача инфекции была связана с плохими гигиеническими обычаями.

При распространении холеры путь её шел не вдоль рек, а вдоль дорог. Это показывало, что люди, зачастую ещё не почувствовшие заболевания, передавали заразу с грязных рук в рот. Новые вспышки часто появлялись после больших общественных событий типа свадеб или похорон, где пиво и пищу брали из общей посуды.

Во вспышке 2000–2001 года в Квазулу-Натале было зафиксировано более 100 000 заболевших. То, что умерло только 215 человек, характеризует самоотверженную работу департамента здравоохранения, возглавляемого министром Манто Тшабалала-Мсиманг. Я ездил с ней в лечебные центры, где больным быстро возвращали здоровье. Вспышка холеры послужила тревожным звонком, ускорившим кампанию по строительству нормальных туалетов в сельской местности. Это дало повод Тревору Мануэлю, министру финансов, наградить меня титулом «министра канализации».

Запомнился случай, когда в одной деревне я осматривал вновь построенные туалеты, гордо окрашенные в цвета национального флага, и вдруг какая-то крестьянка запела гимн страны. Воскресная газета вышла с огромным заголовком: «По стойке «смирно» перед новёхоньким туалетом».

Срочно требовался способ преодоления дефицита канализации. В заграничных поездках я старался узнать, как другие развивающиеся страны решают эту проблему. И здесь меня ждало разочарование. Если мои хозяева торопились показать свои работы по водоснабжению, то во всех странах, кроме Индии, им не удалось привести меня к сельскому туалету. Дело дошло до того, что в поездках по сельским районам я начинал изображать, что мне «срочно надо», но во всех случаях меня с бешеной скоростью и под завывание сирен мчали к ближайшей современной гостинице.

Одним из достижений йоханнесбургской Всемирной конференции по устойчивому развитию, проведённой в сентябре 2002 года, было принятие в повестку дня, наряду с водоснабжением, проблем канализации и постановка задачи сократить к 2015 году вдвое число тех, у кого нет канализации.

Мы привлекли к своей работе даже Нельсона Манделу — в качестве «звезды». Он выступал в рекламных роликах, подчёркивая необходимость мыть руки ради сохранения здоровья. От нашей пропаганды было не скрыться. На конференции даже на рулонах бумаги в туалетах были напечатаны воззвания: «Боритесь за лучшую канализацию! Требуйте от лидеров хороших туалетов! Гигиена — не пустое дело! Личные мгновения — всемирная проблема!»

Конференция глав государств была выдающимся успехом. Делегация Южной Африки, возглавлявшаяся министром иностранных дел Нкосазаной Дламини-Зумой и министром природы и туризма Мохаммедом Вэлли Мусой, участвовала в «марафонских» сессиях переговоров.

Мне досталась приятная обязанность быть хозяином международной выставки по водоснабжению, разместившейся в сверкающем «Водяном храме», которая была открыта нашими тремя «водяными кудесниками». Это были Нельсон Мандела, коронный принц Вильям Оранжский из Нидерландов и Салим-Салим, бывший генеральный секретарь ОАЕ. По моему знаку они втроём повернули штурвал, запустивший подсвеченный неоновыми лампами водопад.

Принц Оранжский с удовольствием посещал новостройки, и я возил его по системам сельского водоснабжения. Представляя его сельчанам, я сказал, что хотя его цвет оранжевый, а мой — красный, но вода может объединить всех, поскольку она бесцветная. В толпе я заметил двух красиво одетых женщин. Одна была в оранжевом, а другая в красном. Аудитория разразилась аплодисментами, когда я указал, насколько близки цвета принца и мой, а принцу шутка явно понравилась.

В «Водяном храме» открылась специальная сессия новообразованного Совета африканских министров по водным проблемам. Между Мозамбиком, Свазилендом и Южной Африкой было подписано историческое соглашение о совместном использовании рек Инкомати и Мапуту. Это дало мне возможность сослаться на высказывание Марка Твена, что «вода — для драк, а виски — для выпивки». Мы продемонстрировали, однако, что вода может быть средством укрепления мира и сотрудничества.

Африка, ведомая президентом Мбеки и президентом Нигерии Обасанджо, на йоханнесбургской конференции и в других случаях продемонстрировала свой вклад в установление более справедливого мироустройства и стремление преобразовать континент и посредством Новой экономической программы развития Африки повернуть его развитие.

В ходе визита в Нигерию меня удостоили редкой чести получить титул вождя. Это случилось на церемонии в селении в штате Ривер Стейт. Мой титул — Emere Nyine Onona 1» — переводится как «Вождь добрых дел». Меня одели в традиционное платье, увенчанное цилиндром, а красиво одетая супруга нового вождя Элеонора стояла рядом.

Мы с министром иностранных дел Дламини-Зумой были отмечены наградами кубинского общества дружбы за многолетнее сотрудничество.

В моей старой школе имени короля Эдуарда меня вместе с Али Бачаром, судьёй Ричардом Голдстоуном и Гари Плеером попросили председательствовать на праздновании столетия школы. Остановившись, чтобы глотнуть воды из питьевого фонанчика, я увидел на нем табличку в честь моего любимого учителя Тедди Гордона, оказавшего такое большое влияние на мою жизнь.