21 октября 1941 года

21 октября 1941 года

В течение ночи на 21 октября соединения и части 33-й армии продолжали вести тяжелые оборонительные бои с наступавшим противником, которому накануне удалось окружить ряд подразделений и частей 110-й СД и 151-й МСБр. Особенно тяжелым было положение 1289-го СП 110-й СД, попавшего в окружение севернее разъезда Башкино.

151-я МСБр, сдерживая натиск врага, вела бой на рубеже: Новоникольское, Алексино, Симбухово. В 4 км севернее ее, в районе Петрищево, держал оборону отдельный кавалерийский полк.

В оперативной сводке за день командир бригады докладывал:

«Доношу, что высланное для 151-го МСБР пополнение, в количестве 750 чел., до сих пор ко мне не поступило. Мои попытки разыскать не удаются, т. к. неизвестно, по какому маршруту оно следует.

В то же время доношу, что я вынужден выполнять не ту задачу, которую имею Вашим приказом, т. к., несмотря ни на что, СИМБУХОВО входит в полосу 222-й СД, последняя занимает оборону в р-не НАЗАРЬЕВО. Для того чтобы не открыть дорогу противнику через СУББОТИНО-СИМБУХОВО на МИНСКОЕ шоссе, я вынужден оборонять указанные пункты, на что сил у меня недостаточно.

Командир 151-й МСБр майор ЕФИМОВ»[16].

222-я СД продолжала удерживать рубеж Субботино, Потаращенков, Смолинское, Семидворье. Отдельные подразделения противника, обойдя левый фланг дивизии, действовали в его тылу, угрожая перерезать коммуникации дивизии.

Командир 5-й танковой бригады подполковник М.Г. Сахно

175-й МСП 1-й Гв. МСД под командованием подполковника П.В. Новикова, усиленный взводом танков, занял оборону на рубеже: северная окраина Городище (сейчас это район улицы Найдова-Железова. – Прим. автора), западная окраина Наро-Фоминска, высота с отм. 201,8, далее на восток до реки Нара. Одновременно полк готовился к наступлению, которое планировалось командованием армии на утро 22 октября.

1-я рота 175-го МСП, под командованием лейтенанта Мирадонова и политрука Кожухова, направленная по распоряжению командира дивизии в разведку по шоссе Москва – Киев в направлении Балабаново, в районе д. Щекутино неожиданно столкнулась с противником. Почти три часа рота вела с ним бой и только под прикрытием темноты смогла отойти в исходное положение. 4-я рота этого же полка, направленная в разведку на Каменское, достигнув Атепцево, была остановлена сильным минометным огнем противника. Это означало, что населенные пункты, находившиеся всего в 3–5 км от Наро-Фоминска, были заняты противником.

Два батальона 6-го МСП в первой половине дня заняли оборону по южной окраине Наро-Фоминска, станция Нара, совхоз «Овощной» (сейчас ряд улиц города Наро-Фоминска на восточном берегу реки Нара южнее железнодорожного моста, включительно до улицы Погодина. – Прим. автора), Афанасовка. Местонахождение штаба полка и первого батальона, заблудившихся во время совершения марша со станции выгрузки Апрелевка, было неизвестно.

Военный комиссар 5-й тбр, Герой Советского Союза, старший батальонный комиссар A.B. Котцов

Главная ударная сила дивизии – 5-я танковая бригада, имевшая в своем составе 38 танков и 8 бронемашин, в полном составе прибыла к утру в указанный район сосредоточения, 1 км северо-западнее деревни Ново-Федоровка. Командовал бригадой подполковник М.Г. Сахно, военным комиссаром бригады был Герой Советского Союза A.B. Котцов, удостоенный этого высокого звания еще за Халхин-Гол.

Таким образом, незащищенный войсками участок полосы обороны 33-й армии на направлении наиболее вероятного наступления противника оказался надежно прикрыт.

113-я СД всю ночь занималась инженерным оборудованием занятого ею рубежа обороны по р. Истья на участке: Шилово, Старо-Михайловское, Киселево, совхоз «Победа». Артиллерия дивизии (5 орудий 109-го ГАП) заняла огневые позиции по западной опушке леса восточнее Алопово.

Командир сводного отряда, затем 1289-го сп, майор Н.А. Беззубов. Фото 1935 г.

Командование армии по-прежнему самую большую тревогу испытывало за судьбу 110-й СД, от которой в течение дня так и не поступило никакой информации, а посланные в дивизию делегаты связи в штаб армии не возвратились. В это время основная часть подразделений 1287-го и 1291-го СП и штаб дивизии уже находились на восточном берегу р. Нара в прилегающих к ней лесах.

Сильно поредевшие подразделения 1289-го СП, вырвавшиеся ночью из окружения, отбиваясь от противника штыками и гранатами, мелкими, разрозненными группами отошли в направлении Башкино, Рождество, Котово. У деревни Котово остатки полка вновь оказались в кольце врага, но, несмотря на это, бойцы и командиры продолжали мужественно сражаться с ним. После того как раненными попали в плен командир полка подполковник И.А. Галагян и комиссар полка старший политрук А.М. Терентьев, небольшая группа красноармейцев и командиров смогла в ночь на 22 октября прорваться из окружения и выйти в районе деревни Конопеловка, 1,5 км северо-западнее Наро-Фоминска.

Почти в это же время, несколько правее участка обороны 175-го МСП, в районе ташировского поворота, с отрядом в 150 человек вышел из окружения командир 1283-го СП 60-й СД майор H.A. Беззубов.

Командующий армией генерал Ефремов приказал майору Беззубову объединить под своим командованием остатки 1289-го СП и своего полка в отдельный отряд и занять оборону по восточному берегу реки Нара, правее 175-го МСП.

Отряду майора Беззубова волею судьбы будет суждено сыграть важную роль в обороне Наро-Фоминска. На протяжении всего периода боев на Наро-Фоминском направлении бойцы и командиры отряда с честью выполнят поставленные им задачи по обороне указанного участка, отразив не один десяток атак противника, нанеся ему большие потери. Большая заслуга в этом будет принадлежать умелому организатору, храброму и грамотному командиру, майору Беззубову[17] Николаю Александровичу, который уже через полтора месяца станет командиром 110-й стрелковой дивизии.

В это время штаб 110-й СД и штабные подразделения, численностью около 250 человек, сосредоточились в лесу южнее Сотниково, но об этом никто не знал. Штаб дивизии по-прежнему не имел связи со штабом армии и подчиненными частями.

В полночь из штаба Западного фронта была получена тревожная радиограмма:

«По имеющимся данным, противник небольшим количеством танков в 16.30 вышел в ТАШИРОВО (5 км сев. – зап. НАРО-ФОМИНСК).

КОМАНДУЮЩИЙ ПРИКАЗАЛ:

Немедленно выявить фактическое положение в районе ТАШИРОВО и сегодня же ночью выбросить противника из ТАШИРОВО и прикрыть направление на КУБИНКА, овладев и твердо закрепив за собой ПЛЕСЕНСКОЕ силами стрелкового батальона, танками до батальона; КУЗЬМИНКА – батальон пехоты с танками и не менее батальона иметь в ТАШИРОВО.

Исполнение донести к 8.00 22.10.41 г.»[18].

Некоторое время спустя была получена еще одна радиограмма штаба Западного фронта, обеспокоенного положением дел в районе Наро-Фоминска:

«Командующий приказал: немедленно установить фактическое положение 110, 113, 222 СД и 151 МСБР.

В течение ночи выбить противника из ТАШИРОВО и занять силами до батальона, усиленного танками каждый из следующих пунктов: ТАШИРОВО, ПЛЕСЕНСКОЕ, КУЗЬМИНКА и упорно оборонять, не допустить противника на КУБИНКА.

Организовать круговую оборону на участке между 222 и 11 °CД.

1 МСД немедленно сосредоточить НАРО-ФОМИНСК, подтянув эшелоны из АПРЕЛЕВКА и АЛАБИНО»[19].

К исходу дня штаб 33-й армии имел самые противоречивые сведения как о действиях и местонахождении противника, так и о положении своих соединений. Вносила свои коррективы в действие войск и погода. Дороги, вследствие осенней распутицы, были практически непроходимы для колесного транспорта, за исключением шоссе Наро-Фоминск – Кубинка и Наро-Фоминск– Бекасово.

Большинство немецких генералов в своих мемуарах, написанных после войны, раскрывая причины неудач немецких войск, очень много внимания уделяют «Ее Величеству Погоде», которая, по их мнению, стала чуть ли не первопричиной их поражения, забывая о том, что дороги пришли в негодность по обе стороны фронта. Мерзли от сильного холода не только немецкие солдаты и офицеры, но и наши бойцы и командиры.

Анализ трофейных документов показывает, что погодные условия стали тем фактором, который лишь осложнил ситуацию, которая начала складываться для соединений ГА «Центр» в результате усилившегося сопротивления войск Красной Армии. Не случайно в сводке ОКХ от 18 октября 1941 г. основное внимание было в первую очередь уделено именно «высокой обороноспособности русских», а не погодным условиям. На следующий день в очередной сводке командования сухопутных войск Германии появилась запись:

«…На фронте 4-й танковой группы противник по-прежнему оказывает упорное сопротивление и не сдает без боя ни пяди земли, ни одного дома…»[20].

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок еще 3 сентября 1941 г. отдал своим войскам распоряжение принять все необходимые меры для подготовки к действиям в условиях осенней распутицы и низких температур.

Исключительно сложная обстановка, сложившаяся на многих участках советско-германского фронта, вынудила командование Красной Армии принять ряд мер, которые неоднозначно оцениваются вот уже на протяжении многих лет после окончания войны. Одной из таких мер явилось создание заградительных отрядов. Приказ об их создании был издан Ставкой ВГК еще в середине сентября 1941 года, однако в силу отсутствия личного состава в армиях и дивизиях не спешили с его исполнением, как это ни парадоксально звучит. А там, где они были сформированы, зачастую участвовали в отражении наступления противника в одной цепи, вместе с боевыми подразделениями.

События последних дней в полосе действия Западного фронта, многочисленные факты самовольного оставления занимаемых рубежей, а порой просто бегства с поля боя заставили командование Западного фронта вновь вспомнить об этой «драконовской» мере. 21 октября 1941 года в адрес Военных советов армий ушел документ за подписью генерала армии Г.К. Жукова и члена Военного совета фронта H.A. Булганина, в котором требовалось в двухдневный срок сформировать в каждой стрелковой дивизии заградительный отряд численностью не более батальона, в расчете по одной роте на стрелковый полк, подчиненный командиру дивизии и имеющий в своем распоряжении, кроме обычного вооружения, средства передвижения в виде грузовиков, нескольких танков и бронемашин.

На заградительные отряды возлагалась следующая задача: «…прямая помощь ком. составу в поддержании и установлении твердой дисциплины в дивизиях, приостановка бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия, ликвидировать инициаторов паники и бегства, поддержка честных боевых элементов дивизии, не подверженных панике, но увлекаемых общим бегством»[21].