Агентурно-оперативные мероприятия органов Госбезопасности по пресечению деятельности украинских националистов на территории страны в современный период

Агентурно-оперативные мероприятия органов Госбезопасности по пресечению деятельности украинских националистов на территории страны в современный период

Выявление и пресечение попыток проведения организованной враждебной деятельности

Главная задача органов государственной безопасности в отношении украинских националистов в настоящее время состоит в том, чтобы не допустить воссоздания националистических антисоветских организаций, чтобы, используя благоприятную политическую обстановку, провести такие агентурно-оперативные и идеологические мероприятия, в результате которых украинские националисты больше не представляли бы собой силы, способной при каких бы то ни было условиях организованно выступить против Советской власти.

Поэтому в борьбе с украинскими буржуазными националистами внимание органов государственной безопасности сосредоточивается:

• на разработке бывших националистических главарей и авторитетов, которые могут выступить в роли организаторов националистической деятельности, и наблюдении за ними;

• на проверке сигналов о группировании националистических элементов;

• на предотвращении и пресечении открытых враждебных действий националистических элементов;

• на перехвате выявляемых в процессе агентурной разработки каналов связи националистических элементов с зарубежными эмигрантскими центрами.

Для того чтобы получить некоторое представление об объеме чекистской работы по этой линии, достаточно напомнить, что только на территории западных областей Украины учтено свыше тысячи бывших главарей и лагерных националистических авторитетов. Многие из них сразу после возвращения из заключения пытались проводить активную антисоветскую деятельность, подстрекать своих единомышленников на открытые вражеские проявления, влиять на политическую обстановку в некоторых населенных пунктах западных областей республики.

Органами государственной безопасности в 1937–1958 годах были привлечены к уголовной ответственности несколько десятков бывших националистических главарей, занимавшихся такой деятельностью. Некоторые активные в прошлом националисты, пытавшиеся после досрочного возвращения из заключения развернуть антисоветскую деятельность, были в законном порядке водворены в места заключения для отбытия полного срока наказания.

В 1956 году из заключения досрочно вернулся амнистированный украинский националист, бывший руководитель одного из районных «проводов» ОУН Луцык. По данным агентуры, он и в местах заключения занимался антисоветской националистической деятельностью и на Украину прибыл с враждебными намерениями. Для изучения поведения Луцыка использовался его солагерник агент «Соловьев» и другие агенты.

В результате оперативной проверки Луцыка установлено, что он с первых дней нахождения на Украине стал восстанавливать связи с бывшими солагерниками, проживавшими в то время в Львовской и Ивано-Франковской областях. При встрече с этими лицами он требовал от них, чтобы они включились в активную антисоветскую работу.

По данным «Соловьева», Луцык преследовал цель сколотить группу националистов, оборудовать подпольную типографию, организовать изготовление и распространение антисоветских документов. Луцыку хотелось все это сделать как можно быстрее, чтобы фактом распространения листовок дать понять бывшим единомышленникам, что условия для антисоветской борьбы имеются, что националистические элементы продолжают активно действовать, и тем самым увлечь их на путь активных враждебных действий. Бывшие единомышленники Луцыка, в том числе и использовавшиеся по делу агенты, критически отнеслись к возможности безнаказанных открытых действий националистической группы в современной обстановке. После этого Луцык решил уйти на нелегальное положение, и в одиночку совершать действия, демонстрирующие «несломленную волю к борьбе» украинских националистов.

Благодаря правильно разработанной линии поведения агент «Соловьев» сохранил возможность участвовать в разработке Луцыка и после ухода последнего на нелегальное положение. Через «Соловьева» органы Комитета государственной безопасности были осведомлены о вероятных местах укрытия Луцыка, о его связях и враждебных замыслах.

Хотя Луцыку и не удалось увлечь за собой своих единомышленников, однако продолжительное пребывание его на нелегальном положении было нежелательно. В связи с этим были приняты меры к его задержанию. Получив через агента «Соловьева» сведения о предстоящем приходе Луцыка в село на встречу со связником, органы госбезопасности организовали в этом месте засаду и захватили Луцыка с оружием и антисоветскими документами.

Стремление к быстрейшему развертыванию антисоветской борьбы проявили в те годы, подобно Луцыку, и многие другие бывшие националистические главари и лагерные авторитеты, досрочно возвратившиеся из мест заключения. Но убедившись в том, что национализм основательно скомпрометирован, не пользуется поддержкой у народа и что условий для антисоветской борьбы сейчас практически нет, многие из них, как указывалось ранее, изменили тактику, сосредоточили усилия на накапливании сил, на идейном сплочении единомышленников. Сами бывшие главари и лагерные авторитеты ведут себя очень конспиративно, осмотрительно, чтобы не дать повода для применения к ним репрессивных мер. Отдельные из них даже утверждают, что при сложившейся обстановке можно в некоторых случаях, по соображениям конспирации, заявлять представителям власти об осуждении своей прошлой националистической деятельности, чтобы ослабить внимание к себе органов государственной безопасности.

Вместе с Луцыком в лагерях находился бывший член окружного «провода» Ваневич. Он, как и Луцык, проводил активную антисоветскую работу в местах заключения и возвратился на Украину с намерением организовать активную националистическую деятельность. Но Ваневич быстро понял, что для безнаказанной деятельности условий нет, на особую поддержку окружения рассчитывать не приходится, так как бывших националистов население встречает не как героев, а как уголовных преступников.

На первых порах Ваневич мало заботился о конспирации своих встреч с бывшими солагерниками, но после ареста органами государственной безопасности ряда известных ему националистов, незадолго до этого досрочно освобожденных из заключения, он резко изменил свое поведение. Через агентуру, разрабатывавшую Ваневича, было известно, что он продолжает стоять на антисоветских позициях, однако до минимума сократил встречи и переписку с единомышленниками и никаких практических мер к возобновлению враждебной деятельности не предпринимает.

Для того чтобы выяснить замыслы Ванеанча, была проведена комбинация по вводу в его разработку проверенного и квалифицированного агента «Тернопольского» через одного из солагерников, пользующихся доверием Ваневича и известного также агенту.

Конспиративное поведение «Тернопольского» (он перед окружением скрывал свое пребывание в заключении, был осторожен в выборе связей и т. д..), сдержанность в беседах с Ваневичем расположили последнего к агенту, и через некоторое время он открыл ему свои взгляды и намерения.

По данным «Тернопольского», Ваневич считает, что в настоящее время главное — это сохранить себя националистом, присматриваться к окружающим, изучать их, умело обрабатывать в антисоветском духе, враждебными замыслами делиться только с особо доверенными людьми, соблюдать строжайшую конспирацию при встречах с бывшими солагерниками, не допускать открытых националистических антисоветских действий, которые позволили бы органам государственной безопасности заподозрить националиста в нелояльности к Советской власти.

Ваневич надеется на возможность образования «самостоятельной Украины», что может произойти, по его мнению, в результате военного столкновения двух мировых общественно-политических систем. Он считает, что в результате этого столкновения ослабнет Советский Союз, чем должны воспользоваться националисты. Поэтому главная задача националистов состоит в том, чтобы уже теперь готовиться к предстоящей борьбе.

В ходе агентурной разработки Ваневича особое внимание уделялось документации его враждебной деятельности с целью ее пресечения.

Большинство идейно не разоружившихся бывших главарей украинских националистов рассуждает и действует как Ваневич. Поведение этих главарей не дает видимых оснований для их активной агентурной разработки, свои планы и намерения они раскрывают только особо доверенным лицам.

Достаточно сказать, что по реализованным в последние годы на Украине групповым агентурным разработкам, как правило, бывшие главари не проходили, хотя их осведомленность об этих группах и влияние на их деятельность не исключалась. Так же редко удается фиксировать органам госбезопасности связи бывших главарей с украинскими националистами, проживающими за границей, что объясняется прежде всего их осторожностью.

Поэтому было бы неправильно из этого сделать вывод, что агентурно-оперативная работа в отношении бывших главарей и лагерных авторитетов отходит на второй план. Агентурно-оперативное наблюдение за этой категорией лиц должно быть постоянным и тщательным, ибо в сложившейся обстановке они могут эпизодически поддерживать хорошо законспирированную связь с закордонными центрами и выступать в роли тайных инспираторов деятельности националистических группировок, хотя сами организационно с группами не будут связаны. Бывшие главари внимательно изучают своих бывших сообщников, периодически встречаются с ними, выясняют их политические взгляды, определяют пригодность для борьбы против Советской власти в настоящее время или в будущем. Изучение проводится как лично бывшими главарями, так и через их доверительные связи.

Часто бывает трудно отличить бывшего активного участника ОУН, отказавшегося от враждебных взглядов, от приспособленца, идейно не разоружившегося бывшего главаря. Некоторые из таких приспособленцев уезжают в места, где их никто не знает, умело внедряются в коллектив, старательно выполняют служебные обязанности, внимательно следят за политическими событиями, охотно разъясняют их окружающим, пользуются авторитетом на работе.

Не все бывшие главари ОУН одинаково относятся к Советской власти. Многие из них, как и большая часть рядовых националистов, навсегда порвали с прошлой антисоветской деятельностью, некоторые не преодолели до конца националистических убеждений, но немало еще и таких, которые исподволь готовятся к новому этапу борьбы с Советской властью в случае международных осложнений. Поэтому органы госбезопасности обязаны знать, что представляет собой в этом отношении каждый бывший националистический главарь.

Согласно приказам КГБ на бывших националистических главарей заводятся наблюдательные дела, если нет оснований для заведения дел агентурной разработки. Отдельные работники представляют себе наблюдательное дело как менее важный вид оперативного учета. Однако, учитывая современную тактику украинских националистов и их враждебные замыслы, следует сделать вывод, что ведение наблюдательного дела на каждого главаря не менее важно, чем ведение агентурной разработки.

В настоящее время агентурно-оперативные мероприятия органов государственной безопасности направлены на выявление и пресечение деятельности националистов, которые пытаются создавать группы, «союзы», обрабатывают в националистическом духе идейно неустойчивых лиц, распространяя националистическую литературу. В этих же целях украинские националисты стараются восстанавливать старые и завязывать новые связи антисоветского характера без деления при этом на бандеровцев, мельниковцев и иные течения ОУН; пытаются подчинить своему влиянию другие преступные элементы; наладить связь с униатскими и автокефальными священниками; вербуют новых сообщников, а также устанавливают контакт с националистами в других республиках Советского Союза.

Как уже ранее указывалось, тенденция к созданию групп наиболее характерна для современной тактики националистических элементов внутри страны. Такая тенденция отмечается по всему Советскому Союзу. Например, в последнее время националистические группы выявлены и вскрыты органами госбезопасности не только в западных областях Украины, но и в Донбассе, Днепропетровске, Киеве, Харькове, в Коми АССР. Обычным является наличие у националистических групп организационных связей в других областях, республиках, а иногда и в сопредельных странах народной демократии.

При выявлении и разработке националистических групп полезно учитывать некоторые особенности. Одна из таких особенностей состоит в том, что националисты, прошедшие серьезную школу борьбы с Советской властью, при создании групп в последние годы, как правило, не соблюдают формальных организационных атрибутов, не разрабатывают и не подвергают коллективному обсуждению программных документов, не ведут никакого учета участников группы. Группы же, созданные молодежью, подпавшей под антисоветское влияние в последние годы, хотя тоже присягают к приемам конспирации и зашифровки своей деятельности, тем не менее, дают больше материала для определения характера и содержания их преступной деятельности. Во многих из них разрабатываются программы, уставы, собираются членские взносы и учитывается их поступление, практикуется также проведение коллективных конспиративных сборищ, характер которых можно определить, даже не имея агента-внутренника.

Из 62 националистических групп, вскрытых органами госбезопасности за последние шесть лет, только в четырех группах участники изготовляли и распространяли листовки и в двух группах вывешивали националистические флаги.

Такой характер действий националистических групп определяет некоторые особенности их разработки. Как правило, нельзя рассчитывать на добычу материальных доказательств преступной деятельности групп, состоящих из опытных националистов. Во многих случаях органам госбезопасности приходится выявлять и документировать преступные действия, не позволяющие собрать материальных доказательств преступления. Поэтому непременным условием является наличие внутри разрабатываемой группы агента, завербованного из числа ее участников или введенного в нее.

Для полного выявления характера действий группы желательно использование оперативной техники, ибо даже хорошо подготовленный агент не сможет достаточно подробно и безошибочно воспроизвести содержание многочасового разговора большой группы националистов. Для документации такого рода действий органы госбезопасности прибегают к отбору заявлений от связей участников группы, а также от лиц, подвергавшихся враждебной обработке.

В 1962 году органами госбезопасности Ровенской, Черновицкой и Ивано-Франковской областей Украины было реализовано дело на группу, в создании которой принимал участие сотрудник одной из советских районных организаций Ровенской области Суховарский. Полученные данные свидетельствовали об антисоветской обработке им целого ряда своих знакомых. Проверка его враждебной деятельности проводилась с помощью ввода в разработку трех агентов, сходных по своим личным данным с лицами, которых, по первичным сообщениям, Суховарский вовлекал в антисоветскую группу.

Агенты органов государственной безопасности работали, как бы продолжая деятельность друг друга, но ни один из них не заходил в отношениях с разрабатываемыми так далеко, чтобы его поступки носили характер враждебных действий. В местах предполагавшегося проведения Суховарским вербовочных бесед устанавливалась оперативная техника, а документация была проведена путем опроса организационных связей Суховарского.

То обстоятельство, что подавляющее большинство разоблаченных националистических групп вынашивало планы антисоветской борьбы, проводило идейную враждебную обработку и что очень немногие группы совершали открытые, дерзкие враждебные проявления, объясняется также и тем, что многие группы разоблачены на ранней стадии их формирования, они еще не успели сложиться, определить свои возможности и средства враждебной работы и тем более не успели приступить к реализации своих замыслов. Упоминавшаяся группа Суховарского находилась в агентурной разработке всего четыре месяца, а первый сигнал в КГБ о проведении Суховарским вербовок в националистическую группу получен вскоре после того, как Суховарский твердо условился со своим наиболее близким по идейным убеждениям сообщником о необходимости организационно оформить их враждебные замыслы, подбирать людей и готовиться к практической антисоветской деятельности. Первичный сигнал был получен от доверенного лица, которому сообщник Суховарского предложил присоединиться к ним.

В тех случаях, когда органы госбезопасности не имеют оперативных средств для своевременного выявления враждебных намерений, националистам удается совершать преступления, раскрытие которых затягивается на длительное время.

С июня 1959 года по декабрь 1960 года в одном районе Кировоградской области семь раз распространялись листовки за подписью «Украинского рабоче-крестьянского союза освобождения» и «Союза борьбы», в которых возводилась клевета на советскую действительность и содержались призывы к организованной борьбе против Советской власти. Кроме того, отмечено четыре случая, когда на стенах домов и заборов райцентра мелом и углем было сделано 49 надписей враждебного содержания.

Из материалов расследования, а также заключения экспертизы было видно, что изготовлением и распространением антисоветских листовок занимается группа молодежи.

В ходе проведения розыскных мероприятий было обращено внимание на Свистуна, рабочего механического завода, и Лаенко, лицо без определенных занятий, учащегося 10-го класса вечерней школы, так как они вызывали подозрение в причастности к изготовлению и распространению листовок.

В отношении Свистуна от агента «Быстрого» поступили данные, что, находясь вместе с ним в одном автобусе, Свистун говорил сидящему рядом молодому человеку: «Надо писать, надо поднимать народ, это посчитают хулиганством с нашей стороны и дадут всего лишь по 2 года».

В отношении Лаенко имелись данные, что б ноября 1960 года, в день появления антисоветских надписей, он должен был принимать участие в концерте самодеятельности, однако на концерт не явился. По этому поводу он дал доверенному лицу Р. путаные объяснения. Мать Лаенко сказала, что к сыну приезжали два молодых человека и забрали его с собой в город.

20 ноября 1960 года, также в день появления надписей, Лаенко, по данным доверенного липа, провожая знакомую девушку, шел по тем улицам, где были обнаружены антисоветские надписи.

Проверка данных, поступивших на Свистуна и Лаенко, через агентов «Борисова», «Быстрова» и доверенных лиц укрепили возникшие подозрения. Они были взяты в активную агентурную разработку с использованием квалифицированной агентуры, средств оперативной техники и наружного наблюдения.

В конце ноября 1960 года в разработку Свистуна был введен опытный агент «Федоров», который быстро вошел в доверие к объекту, и уже во время второй встречи Свистун сообщил ему, что листовки изготовил и распространил Лаенко с двумя сообщниками.

20 декабря 1960 года в результате произведенного у Лаенко обыска обнаружены и изъяты: «программные записи», различные заметки антисоветского содержания, флакон жидкости с признаками кислоты, следы которой имелись на одной из распространенных листовок, и записи, принадлежащие некоему Малыку, написанные почерком, сходным с почерком некоторых листовок.

Во время обыска у Малыка обнаружены и изъяты печатные рукописи, исполненные черной тушью, плакатные перья, имевшие сходство с теми, которыми изготовлены листовки, и флакон с остатками черной туши.

В ходе допроса с использованием уликовых данных была вскрыта действовавшая в районе антисоветская группировка националистического толка, состоявшая из учащейся молодежи. Дальнейшим расследованием установлено, что группировка складывалась в течение 1959–1960 годов по инициативе Лаенко, антисоветские взгляды которого формировались на протяжении ряда лет.

Вынашивая планы активных антисоветских выступлений, Лаенко подготовил набросок программы, на основе которой должна была сложиться и действовать глубоко законспирированная организация.

В целях вовлечения других лиц в антисоветскую борьбу он встал на путь создания группировки, изготовления и распространения антисоветских листовок. Такие листовки первый раз были им изготовлены и распространены в июле 1959 года. Затем он вовлек в антисоветскую группу Малыка и Овчука, с участием которых изготовил и распространил листовки в ноябре 1959 года.

В 1960 году в группировку были вовлечены остальные участники. Летом того же года Лаенко провел несколько нелегальных сборищ всех участников группы, на которых ставились вопросы ее организационного оформления и активизации враждебной работы, обсуждалось содержание подлежащих распространению листовок и антисоветских надписей.

На этих же сборищах было принято решение об уплате членских взносов и принятии клятвы, в которой участники группировки обязались соблюдать строгую конспирацию. Участники группировки, действуя по указанию Лаенко, выезжали по 2–3 человека для распространения листовок — в августе, в октябре, ноябре и в декабре 1960 года, дважды вносили членские взносы по 3 рубля.

Таким образом, антисоветская группа более года активно действовала, прежде чем попала в поле зрения органов КГБ.

Нередко в органы госбезопасности поступают первичные сообщения о группировании враждебно настроенных лиц, не содержащие никаких данных о возможном характере встреч этих лиц, так как источнику первичной информации доступны были только чисто внешние признаки общения. Значение этим признакам было придано потому, что некоторые из систематически общающихся друг с другом лиц при каких-то обстоятельствах допускали враждебные высказывания. Когда речь идет о бывших националистах, необходимо обращать внимание даже на такие сообщения.

Иногда при проверке такого рода первичных сообщений допускается ошибка, состоящая в том, что проверяется, например, поведение этих лиц в селе, отношение их к работе, мнение о них сельского актива. Однако само собой разумеется, что если эти лица составляют националистическую группу и действительно вынашивают враждебные намерения, они не дадут повода местному активу плохо думать о себе. Чтобы проверить такой сигнал по существу, надо в каждом случае внедрять агента в группу.

В тех случаях, когда оперативные работники пытались принимать решения в отношении группы без этого, они нередко допускали ошибки. Были случаи, когда на основании поверхностных данных делался вывод об отсутствии антисоветской деятельности, работу по изучению группы прекращали, дело сдавали в архив, а через несколько лет возвращались к нему, так как получали данные о далеко зашедшей подрывной деятельности участников группы.

Например, в Тернопольской области органы госбезопасности еще в 1957–1958 годах получали данные о группировании националистически настроенных лиц вокруг некоего Богуся. Поверхностная проверка этих данных ничего не дала, и дело было прекращено. В 1961 году, когда в группу начали вовлекать агента, к ее разработке возвратились. Оказалось, что это сложившаяся группа, неоднократно обсуждавшая вопросы борьбы против Советской власти, имеющая проект программы и активно занимающаяся вербовочной работой. В 1962 году разработка группы была закончена, ее активные участники арестованы и осуждены, а вовлеченные в группу идейно незрелые лица профилактированы. Подобные примеры не единичны.

Для того чтобы в органы госбезопасности своевременно поступали сигналы о группировании националистических элементов, необходимо организовать как наблюдение за бывшими националистами, заслуживающими оперативного внимания, так и изучение течений и настроений в среде молодежи, на которую главным образом пытаются воздействовать националисты. Националисты, как и другие враждебные элементы, делают ставку на молодежь потому, что у нее политические взгляды еще не выработаны, не устоялись, их легче пошатнуть.

Националистические взгляды на историю и современность проникают в среду молодежи:

• из-за границы посредством радиопередач, засылки литературы, листовок;

• в результате чтения националистической литературы, сохранившейся у многих граждан республики, в спецфондах библиотек;

• в результате устной националистической пропаганды, проводимой националистически настроенными лицами старшего поколения, бывшими участниками ОУН, отдельными представителями старой интеллигенции, не отрешившимися полностью от националистических взглядов.

Из числа лиц, особенно из молодежи, которые плохо разбираются в национальной политике, враждебные элементы вербуют себе сообщников и заблуждавшегося могут превратить во врага.

Чтобы этого не случилось, необходимо знать, кто, почему и в какой мере заблуждается. Для этого нужна агентура, а также широкая сеть доверенных лиц.

В закрытых за последние шесть лет органами госбезопасности Украины 62 националистических группах были 20 бывших активных оунонцев, 58 человек, состоявших ранее в националистических организациях, но не подвергавшихся репрессиям, 56 родственников бывших активных националистов и более 200 человек из молодежи, ранее не участвовавшей в антисоветской деятельности и не имевшей в прошлые годы связей с националистами.

Внимание оперативных работников постоянно направлено на своевременное предотвращение и пресечение открытых враждебных действий наиболее озлобленных националистических элементов. Как и прежде, особое значение придается проверке сигналов о намерениях националистов совершить террористический или диверсионный акт, о наличии у них оружия, которое может быть использовано во враждебных целях, а также об их намерениях бежать за границу.

Дело в том, что украинские националисты до сего времени не отказались и от применения таких форм подрывной деятельности против Советской власти, как расправа с партийно-советскими активистами, диверсии и т. п. Они пытаются создавать материальную базу для антисоветской работы, приобретают деньги, оружие и оборудование для подпольных типографий.

В целях пресечения враждебной деятельности украинских буржуазных националистов органами КГБ, милиции и прокуратуры в 1956–1957 годах арестованы свыше 500 человек, главным образом из числа отбывших наказание за антисоветскую националистическую деятельность и успевших совершить новые преступления. Одновременно по ходатайству органов КГБ Президиум Верховного Совета СССР отменил решения своих комиссий о досрочном освобождении 60 бывших оуновских главарей и бандитов-террористов, и они вновь были заключены под стражу.

Президиум Верховного Совета Украинской ССР 9 ноября 1956 года издал Указ, запрещающий бывшим главарям ОУН, бандитам и террористам проживать на территории западных областей УССР, что ограничило приток на Украину националистических элементов. Это была временная мера, вызванная имевшими в то время место попытками националистов организовать активную антисоветскую борьбу.

В последние годы, несмотря на предупредительные меры, хотя и намного реже, но были случаи распространения националистических листовок, убийств партийных и советских активистов. Такие случаи рассматриваются как чрезвычайные происшествия, для их расследования в большинстве случаев создаются оперативные чекистские группы, привлекаются при необходимости сотрудники милиции и другие силы.

В западных областях Украины некоторые националистические элементы иногда угрожают сельским активистам, а нередко допускают хулиганские действия по отношению к ним. Эти проявления пресекаются как репрессивными мерами по линии органов госбезопасности, а иногда милиции или прокуратуры, так и путем общественного воздействия. Даже в тех случаях, когда внешне действия по отношению к активу выглядят как хулиганские, органы госбезопасности должны обратить особое внимание на лиц, совершивших их. Во Львовской, Тернопольской, Ровенской областях в последние годы были разоблачены националистические группы, которые занимались избиением активистов, повреждением общественных зданий и т. п.

Органы КГБ республики и сейчас проводят работу по розыску отдельных бывших участников оуновского подполья, которые скрылись в период разгрома националистических банд.

За 1956–1962 годы разысканы более 120 нелегалов ОУН, из которых двое убиты при оказании вооруженного сопротивления, 23 арестованы, а в отношении остальных проведены профилактические мероприятия, или же они взяты в агентурную разработку.

В 1960 году Управлением КГБ при СМ УССР по Тернопольской области разыскана вооруженная группа оуновских нелегалов во главе с бывшим участником подольского краевого «провода» ОУН по кличке «Петро».

При задержании нелегалы оказали вооруженное сопротивление, в результате перестрелки двое из них были убиты, а двое захвачены живыми и арестованы.

После ликвидации вооруженного подполья ОУН органами госбезопасности вместе с органами милиции из тайников у бывших участников ОУН и населения изъято до 20 тысяч стволов нарезного оружия. По данным на 1962 год, около 400 украинских националистов имеют оружие и 100 человек пытаются его приобрести.

Органами госбезопасности республики ведется работа по выявлению и изъятию имеющегося у националистических элементов и у населения огнестрельного оружия, которое может быть использовано в антисоветских целях.

В работе органов госбезопасности в отношении украинских националистов важное место занимают мероприятия по перехвату и оперативному использованию возможных каналов связи националистических элементов, проживающих в СССР, с зарубежными националистическими центрами. Речь идет о той работе, которая проводится контрразведывательными чекистскими подразделениями внутри страны.

Закордонные центры украинских националистов после разгрома подполья на территории республики продолжают поиски новых каналов связи с оставшимися на враждебных позициях бывшими оуновцами. Но и до последнего времени встречались случаи направления на Украину по нелегальным каналам агентов из числа эмигрантов. Такие случаи могут быть и впредь. Вполне вероятно, что для укрытия и легализации такого рода агентуры будут использованы родственные и прежние организационные связи.

Летом 1957 года органами КГБ были получены данные о том, что зарубежный центр ОУН готовит заброску на Украину группы оуновских эмиссаров для проведения националистической и шпионской деятельности. Поступавшие ранее в органы КГБ сведения (материалы ПК и агентурные сообщения) давали основание полагать, что по прибытии в СССР эмиссары могут использовать в качестве содержателя явочного пункта бывшего оуновца Романчука и через него попытаться установить связь с бывшими участниками разгромленного оуновского подполья.

По имеющимся данным, Романчук был хорошо известен главарям закордонного центра ОУН как родственник находившихся за границей активных националистов, слывший опытным конспиратором и не скомпрометировавшим себя перед Советской властью человеком.

В связи с этим Романчук после его всесторонней проверки и тщательного изучения был завербован органами КГБ под псевдонимом «Сокол». При проверке он подтвердил и уточнил полученные органами КГБ сведения о его связи с националистами за границей и дал согласие немедленно сообщить о появлении у него оуновских эмиссаров.

В августе «Сокол» обусловленным сигналом известил оперативного работника о том, что к нему прибыли из-за границы двое неизвестных, назвавшиеся «Кленом» и «Ясенем» и потребовавшие связать их с участниками подполья.

С целью выяснения конкретных целей заброски «Клена» и «Ясеня», выявления их возможных сообщников на Украине и определения целесообразности их перевербовки или ареста они были выведены на агентурную базу органов госбезопасности и подвергнуты разработке через подставленную им под видом оуновцев проверенную агентуру.

Группы агентов иностранных разведок, курьеров и эмиссаров закордонных националистических центров, которые прибывали в последние годы на заранее обусловленные явочные пункты, принимали меры к проверке ряда прошлых оуновских связей, чтобы выяснить, насколько они преданы национализму и пригодны для использования главарями эмигрантских организаций в подрывных целях, в том числе и в качестве содержателей явочных пунктов для последующих групп. Это следует учитывать в работе органов КГБ.

Органы госбезопасности иногда через закордонные агентурные возможности добывают данные о лицах, занимающихся по заданию разведок подбором и засылкой на Украину шпионов из числа националистически настроенных эмигрантов. В таком случае организуется тщательное изучение родственных и организационных связей этих лиц. Так, в настоящее время органами Комитета государственной безопасности Украины ведется разработка одного из главарей ЗЧ ОУН — агента английской разведки «Крота», активно занимающегося подбором и подготовкой эмиссаров ОУН для нелегальной заброски в СССР.

При изучении связей «Крота» в республике было обращено внимание на то, что его сестра через посредника в Польше поддерживает с ним регулярную письменную связь. Сестра и ее связи находятся под наблюдением органов госбезопасности, так как они могут быть использованы для вывода на Украину агентуры противника.

Органы КГБ в последнее время усилили наблюдение за старыми организационными и родственными связями одного из руководителей ЗП УГВР в связи с получением данных о том, что он нелегально, а также используя выезды по частным делам из Польши и туристские поездки, направляет на Украину своих представителей, прошедших разведывательную подготовку в школах американской разведки.

Разумеется, руководители закордонных центров могут засылать курьеров, эмиссаров, используя не только свои личные связи, но и организационные, родственные связи других активных участников эмигрантских националистических группировок.

Органы КГБ принимают меры к тому, чтобы взять под оперативный контроль каналы связи националистических элементов, проживающих в СССР, с зарубежными центрами.

Разрабатываемая органами госбезопасности активная украинская националистка «Карта» после возвращения в 1961 году из заключения начала изыскивать возможности для установления связи с националистами в Польше, а через них — с зарубежными центрами. По агентурным данным, «Карта» предпринимала эту попытку по поручению участников националистической группы, в состав которой она входила в ИТЛ.

Органами Комитета государственной безопасности к «Карте» был подставлен хорошо знавший ее по совместной националистической деятельности агент «Телеграфист», имевший возможности для выезда в Польшу.

Во время пребывания в ПНР агент по поручению «Карты» связался с проживающим там украинским националистом, поддерживающим, по ориентировке органов госбезопасности ПНР, связь с националистами Австрии, Франции, ФРГ и США и передал ему просьбу «Карты».

Если по этому каналу установится связь националистической группы с центром, то она будет под контролем КГБ, и органы госбезопасности смогут принимать решения в своих интересах.

Особенности приобретения и использования агентов органов Госбезопасности для разработки украинских националистов

Как и во всей оперативной деятельности органов государственной безопасности, одним из основных оперативных средств в борьбе с подрывной деятельностью украинских буржуазных националистов является агентура. Агентура сыграла большую роль в ликвидации вооруженного оуновского подполья. В настоящее время она участвует в выявлении и разработке националистически настроенных лиц, в предотвращении и пресечении их враждебных действий, а также оказывает идеологическое воздействие на лиц, которые по своей политической незрелости подпадают под влияние националистов.

В годы борьбы органов госбезопасности с вооруженным подпольем ОУН агентура вербовалась главным образом из числа участников банд, находившихся на нелегальном положении. Вся работа с агентом велась в таком направлении, чтобы он установил место укрытии бандитов и подвел банду под оперативный удар органов государственной безопасности.

Изменившаяся в связи с ликвидацией вооруженного подполья ОУН оперативная обстановка потребовала других форм и методов чекистской работы. Отпала необходимость в использовании агентурно-боевых групп, создании легендированных «проводов» и организаций, проведении чекистско-войсковых операций. Но значение агентуры в решении задач по пресечению враждебной деятельности украинских националистов еще более возросло.

Органы КГБ постоянно работают над укреплением агентурного аппарата, обучают агентов выполнению конкретных поручений, систематически пополняют агентурную сеть новыми агентами, способными проникать в националистическую среду и вскрывать глубоко законспирированную враждебную деятельность националистов.

Работа органов КГБ по обновлению агентурного аппарата — это постоянный, непрекращающийся процесс.

Агентура для работы среди украинских националистов вербуется как на патриотической основе, так и с использованием компрометирующих материалов. При этом учитывается, что агент, взгляды которого далеки от взглядов разрабатываемого, не может, как правило, рассчитывать на доверие этого лица и следовательно не сможет выполнять заданий органов госбезопасности по разработке объекта. Известны десятки примеров, когда разрабатываемые месяцами и даже годами проверяли вводимых в их разработку агентов.

Украинские националисты и прежде тщательно проверяли каждую новую связь, заботились о том, чтобы не допустить проникновений в свои ряды агентуры органов госбезопасности. В последнее время боязнь агентуры КГБ намного усилилась. Особенно подозрительно украинские националисты относятся к тем, кто проявляет инициативу в установлении контакта с ними. Стоящие на враждебных позициях бывшие оуновцы прекрасно знают, что большинство их прежних сообщников порвали с национализмом, поэтому на каждого, кто проявляет к ним интерес, смотрят прежде всего как на возможно подосланного агента органов госбезопасности.

Это обстоятельство следует иметь в виду как при подборе кандидатов на вербовку, так и при определении линии поведения агента.

Вербовка агентов среди украинских националистов имеет свои особенности. Они состоят в том, что украинские националисты в своем подавляющем большинстве, и особенно те, кто отбывал наказание в местах заключения, во-первых, хорошо осведомлены о методах чекистской работы, и в частности о приемах вербовки агентов из их среды; во-вторых, по идеологическим соображениям на вербовку идут крайне неохотно, а иногда сообщают главарям националистов о своей вербовке в агентурную сеть органов государственной безопасности.

Разумеется, эти особенности всегда необходимо учитывать при подборе к вербовке агентов.

На каждом этапе борьбы с украинскими националистами требуется агентурный аппарат определенного качества. Это не означает, что каждый раз прежнюю агентуру надо исключать из сети и вербовать новых агентов. Конечно, при возникновении иных оперативных задач какая-то часть агентов, использовавшихся ранее, окажется непригодной. Но многие агенты могут быть использованы и в изменившихся оперативных условиях для решения новых оперативных задач.

В последние годы требования, проявляемые к агентурному аппарату, еще более повысились в связи с резким изменением контингента разрабатываемых лиц.

Как известно, во второй половине 1956 года в связи с возвращением из мест заключения большого количества бывших бандитов и участников ОУН остро встал вопрос о приобретении из их числа агентуры, которая помогла бы органам КГБ выявить среди этого контингента националистов враждебно настроенных лиц и организовать их разработку.

Дело в том, что агентура, которая успешно использовалась в ликвидации банд, в большинстве своем оказалась неспособной в новых условиях проникать в националистическую среду и вскрывать ее преступные замыслы. Особенно трудно ей было работать среди националистов, возвратившихся из мест заключения, и националистически настроенных лиц из интеллигенции и молодежи.

Оперативная обстановка, создавшаяся на Украине в связи с возвращением из мест заключения части идейно не разоружившихся украинских националистов, потребовала от органов КГБ принятия неотложных мер по пресечению попыток националистов активизировать антисоветскую деятельность. Перед органами госбезопасности встала задача создать сильный агентурный аппарат за счет вербовки агентов, в первую очередь из среды националистов, которые прибыли из лагерей и хорошо знали тактику враждебной деятельности националистического подполья и располагали широкими связями.

Необходимость вербовки такой агентуры вызывалась не столько увеличением числа националистических элементов на Украине, сколько тем, что прибывшие из лагерей бывшие бандиты и их пособники объединялись в группы, как правило, с лицами, известными им по совместному пребыванию в ИТЛ, и старались избегать новых знакомств. Особенно настороженно относились они к бывшим участникам оуновского подполья, которые не привлекались органами Советской власти к уголовной ответственности за совершенные ранее преступления. Значительная же часть агентуры, имевшейся в органах КГБ, состояла именно из таких лиц.

В течение 1956–1957 годов органы КГБ провели большую работу по вербовке агентов из числа вернувшихся из лагерей оуновцев, и эта агентура сыграла положительную роль в изучении националистов, освобожденных из лагерей. Среди агентов, завербованных в 1956–1957 годах для борьбы с украинскими националистами, более 60 % составляли возвратившиеся из лагерей.

В последующие годы стало очевидно, что имеющаяся в органах госбезопасности республики агентура не обеспечивает решения задачи по выявлению и пресечению антисоветской националистической деятельности среди лиц, ранее не состоявших в организациях украинских националистов, в среде интеллигенции и молодежи. Для работы в этом направлении потребовались агенты иного типа: завербованные из этой же среды.

Как уже упоминалось, бывшие украинские националисты идут на вербовку крайне неохотно. Те, кто не порвал до конца с национализмом, естественно, будут уклоняться от сотрудничества с органами госбезопасности, ибо выполнение заданий КГБ противоречит их убеждениям и целям. Те же, которые твердо решили больше враждебной деятельностью не заниматься, тоже неохотно идут на сотрудничество с КГБ, боясь мести со стороны бывших сообщников за «измену» и за «предательство».

Как показывает опыт, приобретение агентов из числа лиц, возвратившихся из мест заключения, в ряде случаев сопряжено с большими трудностями. Некоторые освобожденные из заключения националисты под различными предлогами не дают согласия на сотрудничество с органами государственной безопасности.

Чтобы разобраться в причинах отказа от сотрудничества с органами государственной безопасности лиц, вернувшихся из мест заключения и ссылки, следует прежде всего иметь в виду, что в тюрьмах, лагерях и местах ссылки бывшие оуновские главари проводили большую работу по выявлению и уничтожению агентуры органов государственной безопасности. Они много рассказывали заключенным, зачастую в извращенном виде, о некоторых методах чекистской работы, обучали их способам выявления агентов органов госбезопасности, настойчиво прививали им навыки конспирации. Именно этим объясняется то, что процесс вербовки в агентурную сеть бывших украинских националистов является длительным и сложным, требует от оперативного работника большой выдержки, умения тонко воздействовать на психику вербуемых, чтобы сломить их сопротивление.

Редко встречаются случаи, когда бывший украинский националист после первой же беседы дает согласие на вербовку. Вербовочных бесед почти всегда бывает несколько. В одном случае их лучше проводить с перерывом в несколько дней, в другом — гораздо чаще, чтобы закреплять каждый сдвиг во взглядах вербуемого, не дать ему отступить, если уже заметно, что он готов решиться на сотрудничество.

В 1958 году Комитетом госбезопасности Украины был завербован агент «Федоренко», имеющий широкие связи в националистической среде. «Федоренко» был осужден в 1950 году за то, что, подпав под националистическое влияние одного из своих сослуживцев по армии, допускал антисоветские высказывания. В лагерях его приблизили к себе националистические главари и лагерные авторитеты Логвин, Степанюк, Горошко и укрепили его антисоветские взгляды. Перед освобождением из заключения в 1956 году он получил от них задание устроиться на жительство в Киеве, установить связь с находящимися на свободе националистами, продолжать враждебную деятельность.

В ходе проверки было установлено, что «Федоренко» возвратился из лагерей с враждебными намерениями, принимал меры к выполнению полученных от главарей заданий.

Органы госбезопасности учитывали, что отец «Федоренко» был членом КПСС с 1918 года, являлся партийным работником. Три брата его — участники Отечественной войны, один из них погиб на фронте. Сам «Федоренко» в возрасте 14 лет добровольно вступил в Советскую армию, участвовал в боях. Было замечено, что в последнее время он поглощен устройством семейных дел, заботится об упрочении своего положения на работе.

Складывалось впечатление, что он тяготился заданиями националистов, выполняет их без интереса, как повинность.

Для органов госбезопасности «Федоренко» представлял интерес потому, что многие украинские националисты знали о его враждебных убеждениях, о доверии к нему авторитетных главарей. Такой агент может не только разрабатывать свои близкие организационные связи, но и проникнуть в среду ранее неизвестных ему лиц.

Поэтому было решено завербовать «Федоренко».

Для установления контакта с «Федоренко» была использована возможность призыва его на краткосрочные сборы для военной переподготовки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.