Хост

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Хост

Через несколько дней вернулся в Кабул. Скоро предстоял вылет на операцию в округ Хост.

19.07.1985 год. Ущелье Дехмикини, Панджер. У захваченной тюрьмы Ахмад Шаха, где накануне уничтожены 127 афганских военнослужащих. Советских военнопленных «духи» успели увести. Стоят справа налево: второй справа замначальника разведки 40-й ОА Олег Хватынец, рядом тележурналист Михаил Лещинский. Второй справа — ст. инструктор ПО 40-й ОА Николай Шаблыко.

Его территория — самая восточная часть Афганистана, треугольным выступом вдающаяся в сторону Пакистана. В одноименном городке — центре округа были дислоцированы части 25-й пд, 666-я бригада коммандос и 2-я погранбригада. Лишь 56-й пехотный полк 25-й пд находился в полутора десятка километров западнее, в кишлаке Надиршахкот.

Хост и его гарнизон были в постоянной осаде ввиду усиленных попыток лидеров контрреволюции овладеть этой территорией и провозгласить там свое «истинно афганское» правительство. Наиболее ожесточенные бои шли за попеременное овладение горой Торегарегар, господствовавшей над более-менее равнинной округой. Занимавший довольно обширную территорию Хост был изолирован от остальной части страны внушительным горным массивом, где проживало могущественное племя Джадран. По различным данным, его численность составляла чуть ли не 600 тысяч человек. Притом, как подчеркивали афганцы, женщины и дети не учитывались. Одним из наиболее авторитетных командиров у джадран являлся известный Джелалутдин. Племя занимало позицию «вооруженного нейтралитета», то есть непосредственного участия в нападениях на органы власти и гарнизоны не принимало, молодежь в чужие бандгруппы не направляло, но и кабульскую власть не признавало и в свои владения не допускало. Одновременно его отряды охраняли базовые районы южнее Хоста, о чем речь еще будет идти.

Части 3-го ак и советская 56-я дшбр, дислоцировавшиеся в Гардезе, племя также не беспокоили. Тем не менее трасса Кабул — Гардез — Надиршахкот — Хост, известная по кинофильму «9-я рота», была наглухо блокирована Джадраном. Сообщение и все снабжение хостинского гарнизона вынужденно осуществлялось лишь по воздуху — продовольствием, вооружением, боеприпасами, техникой, ГСМ, почтой. Подчеркиваю — гарнизона, но никак не округа, как будут позже утверждать некоторые полководцы.

В южной части округа, на самой границе с Пакистаном, размещалась важнейшая для мятежников база Джавара. В условиях ведения необъявленной войны она играла для них не меньшую роль, чем Термез и Хайратон для ОКСВ и народной власти, вместе взятые. Некоторое представление о Джаваре дается в книге генерала армии В.И. Варенникова «Неповторимое». Я же подчеркну, что почти вся масса оружия и боеприпасов для моджахедов, поставлявшихся им американцами и другими через Пакистан, немедленно переправлялась в Джавару, которая своими тылами непосредственно выходила на сопредельную территорию. Для ДРА это был исключительно труднодоступный «медвежий угол», до которого впервые по-настоящему афганским войскам при поддержке 40-й армии удалось добраться лишь в апреле 1986 года. То есть ровно через семь лет после Апрельской революции.

Режим Зия-уль Хака, играя важную роль в борьбе против ДРА, тем не менее особого энтузиазма от превращения Пуштунистана в пороховую бочку при этом явно не испытывал. Пуштунский вопрос для Пакистана всегда являлся проблемным. Поэтому Джавара была для него удобной во всех отношениях, куда немедленно, от греха подальше, отправлялись все эти арсеналы. База представляла собой обширную высокогорную территорию с оборудованными подземными хранилищами-пещерами глубиной местами в сотни метров, куда большегрузные транспорты могли заходить чуть ли не колоннами. Благо и пути подвоза были удобными. Толщина массивных горных пород обеспечивала неуязвимость хранилищ от ударов с воздуха, не говоря уже об артиллерии. Есть основания полагать, что именно Джавара какое-то время являлась убежищем для неуловимого бен Ладена, за которым американцы тщетно и долго гонялись в окрестностях Джелалабада и других районах.

На дальних подступах к Джаваре в 30 километрах южнее Хоста, где начинался горный массив, был оборудован оборонительный район с тремя рубежами — база Постакацца с долговременными, эшелонированными инженерными сооружениями, бетонными укреплениями, врытыми танками, артиллерией, мощной системой ПВО. Но и предполье самой Постакаццы между ней и Хостом также представляло собою сплошную оборону противника — настолько важна была безопасность Джавары. Именно там первый раз был сбит и катапультировался в расположение афганских войск командующий армейской авиацией полковник А. Руцкой. После этого, явно опасаясь ПВО мятежников, ориентированной на встречу воздушных атак с севера и северо-запада, было решено атаковать Джавару и Постакаццу с тыла, неизбежно вторгаясь в воздушное пространство Пакистана. Разведка противника быстро вычислила, что в налетах участвует высокопоставленное лицо. На Руцкого была организована охота, он был опять сбит и пленен пакистанской стороной. Благодаря предпринятым мерам был выкуплен, по слухам, за сумму в несколько миллионов долларов и отправлен на учебу в Академию Генштаба с почти одновременным присвоением звания Героя Советского Союза. Но это было позже.

В августе 1985 года афганской армии предстояла крупнейшая самостоятельная операция без участия советских войск. Помимо дивизий 3-го ак привлекались соединения 1-го ак и 37-я бр коммандос, группировка ВВС. Руководил операцией начальник генерального штаба ДРА генерал-лейтенант Шах Наваз Танай, который впоследствии, в начале 1990 года, заслуженно станет министром обороны своей страны. Сам Танай был родом из племени Тани, проживавшего между Хостом и Постакаццой. На фоне виденных мною в деле многих афганских генералов он заметно выделялся — энергичный, волевой, умный и грамотный. Дотошно вникал во все детали, держал все под личным контролем. Повседневно общаясь с ним на КП, несколько раз видел, как, засомневавшись в достоверности поступавших из дивизий докладов и поматерившись по-русски, он садился в вертолет и вылетал на передний край для уточнения обстановки. К нам, советским, он относился хорошо. Честно говоря, очень сожалел, когда его халькистский мятеж против Наджибуллы в марте 1990 года не удался. К счастью, сам он успел скрыться в Пакистане. Кстати, туда же почти одновременно свалил и родной брат Наджибуллы.

Перелистывая дневники, вдруг обнаружил, что рабочие записи по хостинской операции заняли у меня едва ли не треть блокнота за 1985 год, хотя находился там всего лишь чуть более полутора месяцев (август — конец сентября).

Наряду с деблокацией Хоста и разгромом там крупных бандформирований конечной целью ее являлся замах на овладение и уничтожение обеих баз — Постакаццы и Джавары. Определенные успехи были достигнуты, особенно в отношении Постакаццы. Но сил было мало. Кое-где добрались и до Джавары. Преодолевая эшелонированную оборону противника пешком в горах, пехота тащила все на своих изнуренных плечах. Поэтому появившиеся было победные реляции о «взорванных» тогда, осенью 1985 года, душманских арсеналах — нереализованные мечты. Не произошло этого и в апреле 1986 года, если верить скромному умолчанию об этом в воспоминаниях В.И. Варенникова. Ведь для уничтожения сети подземных хранилищ Джавары потребовалось бы громадное количество взрывчатки. По словам Варенникова, при ее взятии склады оказались пусты — их успели вывезти, благо Пакистан был через дорогу. Расчет на трофеи не оправдался. Доставить взрывчатку на своих двоих по таким горам было нереально.

Как бы там ни было, в Хост мы собирались основательно. В дополнение к имевшимся в Хосте агитроте 25-й пд и агитвзводу 2-й пгбр по воздуху туда перебросили еще одну станцию ЗС-72Б и ОЗС-78, значительное количество материальной помощи, в том числе 800 кг чая, 4,5 тонны сахара, 3 тонны растительного масла, полторы тонны мыла, 1200 кг медикаментов, спички, агитлитературу. Естественно, продовольствие брали с собой не затем, чтобы спасать народ от голода, а в качестве поощрения активистов, оказания помощи семьям погибших офицеров и других военнослужащих. В нашу группу были привлечены сотрудники ЦК НДПА, Министерства племен и народностей, ПУ царандоя, 5-го управления ХАДа, ЦК ДОМА, Улемов, Афганрадио и телевидения, агентства Бахтар. Агитроты остальных дивизий не привлекались ввиду сложности доставки по воздуху.

В ходе операции наши группы работали в Горбозе, Тани, Локане, Джаджи-Майдане, Торе-Мангале, Надиршахкоте, районе Торегарегар, в самом Хосте и в своих же частях.

Необходимость работы со своими была очевидна. Например, 10.09 с высоты 1772 позорно бежал весь 82-й пехотный полк и его оставленные позиции с утра 11.09 восстанавливала 7-я пд. Операция проходила с переменным успехом, и «духи» порой огрызались чувствительно. Так, в ночь с 4 на 5 сентября одновременному нападению подверглись командные пункты с подразделениями обеспечения 7-й и 8-й пд, 37-й бр «К», учебный батальон. Были потери убитыми и ранеными, сожжено 14 автомобилей, 1 БТР, 1 танк.

Эти эпизоды воспел Куценко В.П. в песне «О, Хост!»:

…Высоты переходят из рук в руки,

Сегодня на них наши, завтра «духи»…

Поэтому нашим группам приходилось принимать участие и в поддержании морального духа сарбозов.

Наше расположение в течение первых двух недель тоже регулярно и ежедневно обстреливалось реактивными снарядами, обычно часов в 6 утра. Очевидно, по расчетам стрелявших, в это время был шанс «накрыть» тех, кто еще не успел проснуться. Мы размещались в разбросанных по обширному саду коттеджах, построенных там западными немцами еще до революции. Обстрелы шли с юга и прекратились по мере продвижения войск к Постакацце — дальность уже не позволяла. Затем они эпизодически стали появляться с востока. Но за весь период ни один из НУРСов в цель почему-то так и не попал — все разрывы случались между строениями, страдали лишь деревья.

Немаловажным являлся фактор обратной связи, когда мы ежедневно и оперативно могли использовать информацию окрестных жителей об обстановке во многих бандах, чьи родственники находились там, были убиты или ранены. Таких сведений было предостаточно.

Как нигде ранее удачно использовалось радио Хоста, ежедневно передававшее сводки о ходе боевых действий, потерях противника, наших трофеях, разброде и снижении морального духа в конкретных бандах и у них в тылу, в пакистанском Мирамшахе. Со своим обращением выступил руководитель операции Шах Наваз Танай. По его инициативе на КП были приглашены старейшины родного племени. Беседа продолжалась около двух часов. За это время скромно находившийся здесь же, в уголке, советник начальника инженерных войск полковник Куценко В.П. (вскоре генерал, бард и автор-исполнитель многих «афганских» песен) набросал портрет главного старейшины. По завершении встречи он вручил его старику. Тот был в шоке, возможно, впервые в жизни увидев собственный портрет, да еще из рук «шурави». Вообще отношение этого племени было доброжелательным, что вполне естественно ввиду высокого авторитета и положения их земляка.

В отличие от многих других операций, например, панджшерских, когда мы практически не имели обратной связи и звукостанции работали наугад, в «пустоту», а в распространявшихся листовках было мало оперативной информации, здесь же конкретики было с избытком. И наиболее эффективными оказывались передачи радио Хоста, которое уже вечером транслировало результаты боевых действий за истекший день. На местное радио мы делегировали толкового офицера нашего управления — старшего капитана Лалутдина Мангала. Говорят, сейчас он преуспевающий бизнесмен в Новосибирске.

Вот, например, данные разведки: «13.09.85. В районе Тани и Горбоза пропаганда приносит результаты, особенно радио. Люди отказываются помогать бандформированиям… Мятежники запрещают собирать листовки, но жители все равно их подбирают…

Душманы ведут пропаганду, что войска Постакаццу не возьмут и уйдут, а партизаны останутся…. Из Панджшера прибыло несколько руководителей бандгрупп из «Джамиатэ ислами» в качестве советников по ведению боевых действий по обороне базовых районов, но они, кроме беготни по горам, ничего не умеют…» Наверное, оценки «духами» пришлых «спецов» были объективными и искренними, так как именно такой тактикой «ускользания» характеризовался А. Шах. Но здесь-то задача заключалась в упорном удержании районов, невзирая на потери. Главной ценностью были не люди, а неприступность Джавары. Поэтому этот факт и растущие потери душманов, данные о них в радиосводках, программах звукопередач и оперативных листовках, индивидуальных и групповых беседах, на митингах всегда били в «точку», воспринимались населением обостренно и внимательно. Мы владели информацией о суматохе в Мирамшахе, о метаниях Джелалутдина, состоявшихся похоронах убитых мятежников в тех или иных кишлаках (мусульманин должен быть похоронен в тот же день) и так далее.

Несколько раз практиковали использование открытых каналов связи для передачи «дезы» в виде «распоряжений» начальникам политорганов. Их советникам заранее по закрытым каналам ставились задачи подключиться к игре. Эти «радиоигры» наряду с элементами дезинформации (по срокам, составу войск, направлениям их действий) имели целью способствовать углублению имевшихся противоречий между гульбетдиновскими и другими группировками, особенно возникавших по поводу оказывавшихся на направлениях главных ударов и несших наибольшие потери. Из дивизий обязаны были по открытым каналам афганской связи постоянно докладывать «легенды» о бегстве без сопротивления гульбетдиновцев в полосе их действий и пр. Вот образец такого «распоряжения», направленного 29.08.85 из штаба руководства в войска:

«Распоряжение.

В последние дни поступает подробная информация о нежелании гульбетдиновских банд оборонять свои позиции. Это подтверждается беспрепятственным занятием войсками базового района Сарварай.

Предлагаю.

1. Провести политические информации: «Об очередном скандале в логове контрреволюции». Довести всем, что вслед за арестом Гульбетдина его отрядам прекращаются поставки оружия и боеприпасов, а его банды будут разоружаться группировками Гейлани, Халеса, Наби.

Сейчас гульбетдиновцы пытаются сохранить свои силы и уходят от столкновений с армией. Они готовятся повернуть оружие против тех отрядов, которые попытаются их разоружить.

Используйте это для улучшения политической работы среди войск, показа слабости контрреволюции.

2. В связи с Днем Пуштунистана 30–31 августа подвести итоги боевых действий, поощрить отличившихся, дать отдых войскам.

3. До 12.00 30.08 получить в штабе руководства листовки и звукопрограммы на племена Джадран и Мангал. Политорганам 13, 16-й пд, 49-й бр «К» подготовиться к ведению политической работы в районах Якуби — Замбир и Улусвали — Джанихейль — Мангал.

4. Об исполнении доложить на установленной частоте.

Подпись: 113-й»

Мы знали, что противник ведет радиоперехват сетей тактического звена. Он нередко выходил на частоты батальонов и рот, сколько бы их ни меняли. Поэтому мы пользовались такими возможностями. В представленном «распоряжении» дезинформацию содержит сообщение об аресте Гульбетдина, оставлении его отрядами позиций, предполагаемом их разоружении, отдыхе войск, нумерации дивизий, планируемых районах действий.

Ежедневно мы отправляли в Кабул оперативную информацию, готовые сообщения для кабульского радио и телевидения, тексты листовок. М. Андриенко со своей спецредакцией незамедлительно их редактировал и тиражировал. Одновременно с содержанием листовок мы выдавали ему из Хоста координаты районов залистования, а он с подсоветными организовывал их распространение силами авиации в заданных районах.

Опираясь на данные наших регулярных докладов, они инициативно разрабатывали свои материалы.

Был момент, когда мы перестарались. Это была моя ошибка. В Хосте сохранялись определенные симпатии к бывшему королю Захир-Шаху. Поэтому во взаимодействии с 7-м управлением ХАДа мы зачем-то выпустили в Кабуле красочный плакат-фотомонтаж, где король на природе якобы развлекался с несколькими девицами. Непристойностей в нем не содержалось, но народ отнесся с недоверием к расклеенным по городу и нескольким кишлакам плакатам. Да и вообще, как потом осознали, такие «потешки» были лишними — тема явно не являлась актуальной.

К сожалению, у меня не сохранились данные по количеству листовок, их тиражу и районам залистования авиацией афганских ВВС. Скажу лишь, что их было достаточно много и распространялись они в основном на племя Джадран южнее трассы Гардез — Хост, в окрестностях Хоста и горном массиве, где проходили оборонительные рубежи и находились базовые районы мятежников. Также мы проводили концерты, показывали кинофильмы, транслировали радиопередачи.

Наряду с вышеизложенным хочу рассказать о роли некоторых наших СМИ. Накануне операции я встречался со спецкором «Известий» Германом Устиновым. Его корпункт располагался в уютной вилле по шоссе к Дар-уль Аману, наискосок от советского посольства, невдалеке. Не сообщая о замысле операции, проинформировал его о предстоящей командировке в Хост и предполагаемых спецпропагандистских мероприятиях, о складывавшейся там обстановке, посетовал на отсутствие наземной дороги и трудностях снабжения того гарнизона по воздуху. Предложил ему слетать вместе, посмотреть, подготовить хороший материал по самостоятельным действиям афганских войск, тем более что подобных публикаций в нашей прессе было не так уж много.

Он поучительно ответствовал, что стиль «Известий» — не статьи, а краткие очерки, в которых, как он выразился, «через малое показывается большое, главное…».

В Хост он так и не полетел, зато очерк вскоре появился. Но это был настоящий антишедевр, подлинный образец вранья, журналистского мошенничества и очковтирательства. В моем досье хранится эта вырезка из «Известий», но фабулу кратко перескажу, поскольку она заслуживает внимания не только современников, но и потомков.

Итак, подпитавшись информацией о существовании где-то округа Хост и нелегких его буднях, Устинов, видимо, вообразил, что его богатый опыт и верная муза не подведут. Корпункт он не покидал — все эти афганские кишлаки и гарнизоны одинаковы, газета — орган авторитетный, сойдет и так, поверят. Заодно и случай козырнуть знанием глубинки, где вообще кроме вояк-советников редко кто бывал. Поднатужившись, борзописец изобразил картину, как осажденный гарнизон Надиршахкота мужественно, из последних сил отражает непрерывные атаки противника…. Закончились боеприпасы, продовольствие… Помощи из Кабула нет и нет, погода нелетная, а иначе туда не добраться. Но комендант аэродрома капитан… (даже имя выдумал!) надежды не теряет. Каждый день вновь и вновь готовит полосу к приему самолета… И вот вдруг сквозь разрывы туч послышался гул самолета, и долгожданный «Ан-12» совершил посадку… К изумлению измученных защитников, из чрева самолета вместо требуемых боеприпасов и продовольствия появился Ансамбль песни и пляски (!)… Запели музы, воспрянув духом воины двинулись в атаку (без боеприпасов, которые по сюжету закончились!) и сокрушили врага.

Автора вроде и дураком или клоуном не назовешь, но изображать тем самым идиотами мнимых афганских руководителей, которые вместо позарез необходимых снарядов и патронов якобы прислали музыкантов, да еще самолетом — на такую оригинальную чушь не всякий бы отважился.

Мне приходилось бывать в этом полку. Расстояние между Надиршахкотом и Хостом сравнительно небольшое. Любая помощь 56-му пп от своего комдива всегда была близка и гарантированна, тем более что банд в этом промежутке не было. Но для этого автору нужно было владеть обстановкой, побывать на месте. Да и его «кругозор», видимо, предполагал, что всякая помощь отдаленному гарнизону должна идти лишь из Кабула.

Но еще интереснее: крохотный Надиршахкот располагался в таких предгорных складках, что не только аэродром (тем более для «Ан-12», которые и в Хосте не принимали!) — вертолетную площадку там было почти невозможно соорудить. Поэтому в сентябре 1985 года мы добирались туда бронегруппой, заодно доставив полку кое-что из необходимого.

Завершив выстраданный очерк, автор, не моргнув глазом, подписал: «Г. Устинов. Надиршахкот — Хост — Кабул».

В действительности же обстановка для «осажденного» полка была относительно спокойной. Проживавшие в кишлаке и неподалеку джадранцы, как уже говорилось, сохраняли статус-кво «вооруженного нейтралитета» вплоть до декабря 1987 года, когда начавшаяся операция «Магистраль» все перевернула.

По прошествии времени эта публикация с очередной почтой добралась и до Надиршахкота. Изумленные советники, в глаза не видевшие журналистов вообще, не говоря уж об Устинове, возмутились непорядочностью автора в такой степени, что немедля сочинили «телегу» в ЦК КПСС. Устинов же вскоре, по слухам, получил орден. Вот так. От каждого по способностям, каждому — по труду.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.