Взгляд со стороны

Взгляд со стороны

В кругах белой эмиграции отношение к личности Л. Г. Корнилова было далеко не однозначным. Монархисты считали его ставленником Временного правительства и виновником ареста императорской семьи. Более того, ему также приписывались действия, направленные на развал дисциплины императорской армии.

Сторонники Л. Г. Корнилова были вынуждены всеми доступными им средствами опровергать эти утверждения. Так, в сборнике, посвященном 50-летию Кубанского похода, была помещена специальная статья, построенная на воспоминаниях бывшего начальника особого отдела по назначению высших чинов (начальника отдела кадров) Главного штаба генерал-лейтенанта Архангельского. В ней он свидетельствует, что назначение генерала Корнилова на должность командующего войсками Петроградского военного округа произошло не по воле Временного правительства, а по решению императора Никола II за два дня до его отречения. Так, Архангельский утверждал, что «за два дня до отречения Государя генерал Михневич, как начальник Главного штаба, и я приехали на заседание Совета министров… чтобы выяснить вопрос снабжения боевого фронта. Во время переговоров выяснилось, что главные затруднения следуют от революционных комитетов и враждебно настроенных боевому фронту рабочих, которые всячески саботируют доставку на фронт боевых и жизненных припасов». Именно тогда Архангельский предложил назначить на должность командующего Петроградским военным округом генерала Л. Г. Корнилова, «овеянного боевой славой и популярного как в армии, так и среди народных масс, и особенно после его легендарного побега из австрийского плена. Эта кандидатура тут же была одобрена всеми присутствующими, не исключая и Керенского, занимавшего тогда пост министра юстиции».

По предложению генерала Архангельского тут же было решено послать две телеграммы – одну в корпус Л. Г. Корнилова, другую в Ставку генералу М. В. Алексееву с просьбой испросить высочайшего соизволения Государя на это назначение. «На посланную генералом Алексеевым Государю Императору телеграмму Государь положил резолюцию «исполнить», что произошло накануне его отречения от престола.

На этом основании утверждения о назначении Корнилова на должность командующего Петроградским военным округом по воле Временного правительства сторонники генерала призывали считать беспочвенными. Правда, они не учитывали тот факт, что в то время Николай II, озабоченный беспорядками в стране, судьбой собственной семьи, оторванный от столицы и от родных, уже практически не принимал никаких серьезных самостоятельных решений.

Похороны М. В. Алексеева.

Также неубедительно звучат и опровержения в убийстве неким унтер-офицером Кирпичниковым своего офицера в первые мартовские дни 1917 года и награждение его за этот «подвиг» Л. Г. Корниловым. Опять-таки, ссылаясь на свидетельства генерала Архангельского, который не был очевидцем данного случая, сторонники Л. Г. Корнилова пишут:

«Что касается вопроса о награждении унтер-офицера Кирпичникова якобы за убийство своего офицера – это сплошной вымысел. Генерал Архангельский свидетельствует, что гвардии капитан Лашкевич был убит выстрелом из чердака одним из вольноопределяющихся, личность которого не установлена (курсив – авт.) Унтер-офицер Кирпичников никакого отношения к этому убийству не имеет и был награжден Георгиевским крестом за боевые подвиги на фронте. Награждение это, как и других чинов запасного батальона, состоялось согласно представлениям из действующей армии… во время посещения генералом Корниловым запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка.

Унтер-офицер Кирпичников не был даже революционно настроен и пользовался в батальоне репутацией строгого начальника, о чем свидетельствует данная ему солдатская кличка «мордобой». Впоследствии он присоединился к Добровольческой армии, но, к сожалению, туда с ним пришла и незаслуженная им клевета, что он убил своего офицера. Генерал Кутепов, в войска каторого он попал, не разобравшись в сущности всего дела, поверил слухам и приказа его расстрелять…»

(Вестник первопроходца. С. 73–74.)

Таким образом, и данные доводы построены на весьма слабой доказательной базе. Безусловно, по своему характеру генерал Корнилов не мог поощрять солдата, поднявшего руку на своего командира. Но в данной истории слишком много условностей, для того чтобы брать ее на веру. И, в частности, решение генерала Кутепова о расстреле унтер-офицера Кирпичникова было построено не на личных эмоциях, а на свидетельствах многих очевидцев.

В 1927 году штабом РККА была издана книга Е. И. Мартынова «Корнилов. Попытка военного переворота». В ней было подробно описано следственное дело Корнилова, приведены отрывки из его приказов, речей и т. д. В характеристике генерала Л. Г. Корнилова автор отмечает такие его недостатки, как честолюбие, крайнее самолюбие, болезненную обидчивость, плохой подбор людей, излишняя наивная доверчивость к этим людям.

Жетон Корниловского полка.

В то же время он пишет: «Крупным достоинством Корнилова было отсутствие в нем корыстолюбия. Чрезвычайно умеренный в своих привычках, равнодушный не только к роскоши, но даже к простому комфорту, он не чувствовал потребности в деньгах и посреди той вакханалии воровства и хищений, которая характеризует закат царской монархии, остался безупречным до конца».

Генерал А. П. Богаевский, давая значительно позже характеристику личности и оценку деятельности Лавра Георгиевича, отмечал: «Россия в лице генерала Корнилова потеряла великого патриота, талантливого полководца, сильной воли и ума государственного человека. Лавр Георгиевич положил первый камень возрождения новой, великой, единой, неделимой России и отдал за нее жизнь… Имя его навсегда останется достоянием истории человечества, проявившего беззаветную храбрость и крепкую любовь к родной земле».