«Проклятое дерьмо»
«Проклятое дерьмо»
В течение осенних месяцев 1941 г. германские бомбардировщики в основном выполняли задачи поддержки сухопутных войск. Для стратегических налетов на тыловые объекты выделялись лишь небольшие группы самолетов либо отдельные «экипажи-разрушители». Правда, и их зачастую было вполне достаточно. Советская промышленность, несмотря на годы индустриализации, оставалась весьма отсталой по сравнению с немецкой или английской. Типовой завод состоял из двух-трех корпусов с котельной и парой складов. Поэтому в некоторых случаях даже одной бомбы крупного калибра было достаточно, чтобы вывести стратегический объект из строя. Давно отработанная тактика приносила значительные успехи.
Правда, не обходилось и без накладок. В начале октября командир II./KG55 «Грайф» Эрнст Кюль получил приказ уничтожить танковый завод в г. Краматорск. Согласно данным, полученным дальней разведкой, на местном военном заводе развернулось массовое производство танков для Красной армии. Авиаудар должен был нарушить его.
Согласно немецким данным, речь шла об «одном из крупнейших танковых заводов в Северном Донбассе», расположенном в центральной части города между рекой Казенный Торец и железнодорожной станцией. На самом деле это был Старокраматорский машиностроительный завод имени Орджоникидзе, построенный немцем Карлом Гамрером еще в 1896 г. Первоначально выпускал железнодорожное оборудование. В годы индустриализации предприятие было модернизировано, а после начала войны перешло на выпуск военной продукции. В цехе № 4 производили авиабомбы, в цехе № 2 – снаряды, в ремонтно-механическом цехе автоматы ппш, в цехах № 1 и 3 – судовые артиллерийские установки. И никаких танков!
По воспоминаниям летчиков 55-й эскадры, ранее никто из них даже не слышал о городе с таким названием, а тут несколько дней все разговоры только и шли вокруг темы Краматорска. Эскадра в тот момент базировалась на аэродроме Кировоград, и расстояние до цели составляло около 400 км, то есть чуть больше часа полета бомбардировщика. Первый удар по заводу был назначен вечером 1 октября. Согласно плану первыми над целью должны были появиться три Не-111 из 5./KG55, которые выполняли роль цельфиндеров. Затем уже остальные самолеты эскадрильи атакуют объект фугасными бомбами.
Вначале все шло согласно графику. Первое звено под прикрытием облачности появилось над заводом на закате с последними лучами солнца и сбросило на завод зажигательные бомбы. Затем уже в сумерках с большой высоты цель атаковали еще шесть «Хейнкелей». Объект был четко различим, летчики отчетливо видели заводские корпуса, дымящие трубы и зенитные батареи вокруг него. Используя высотный прицел «Лёфте», самолеты сначала сбросили 500-килограммовые бомбы с внешних держателей, затем развернулись и, открыв бом-болюки, со второго захода сбросили кассеты с зажигательными бомбами. Летчики отчетливо видели, что цель была поражена и была охвачена пожаром. При этом один Не-111 W.Nr. 4415 получил повреждения от разрывов зенитных снарядов, но все же смог благополучно вернуться на базу.
Около 3:00 ночи все экипажи залезли в свои спальные мешки и «уснули глубоким сном».
Однако отдых был недолгим. В 9:00 на аэродроме прозвучал сигнал тревоги. Все летчики II./KG55 были вызваны на срочное обсуждение прошедшего вылета. Сонные, они брели на построение, не понимая, к чему такая спешка. Один из летчиков вспоминал: «Дядя Эрнст выступил с докладом. Оказывается, самолет-разведчик, пролетевший утром над Краматорском, сообщил о густом дыме в районе цели. Однако он шел не из цехов, а из дымовых труб. Оказывается, в 20 км к югу нами был уничтожен другой завод… Проклятое дерьмо! Значит, из-за первого звена целеуказателей мы сбились с курса и сбросили бомбы не на ту цель»[160].
В результате группа получила приказ заново атаковать цель. Днем того же дня девять «Хейнкелей» снова взяли курс на Краматорск. На сей раз в небе стояла плотная облачность, а внизу над землей стелился туман. На первом отрезке маршрута бомбардировщики летели на высоте 2000 м. При этом визуального контакта между машинами не было. Опасаясь столкновения, все члены экипажа внимательно смотрели по сторонам. Так прошел почти час, однако туман все не рассеивался. Тогда немцы стали постепенно снижаться. Однако и на 100, и на 200 м по-прежнему было ничего не видно. Только на высоте 60 м появились просветы и стала видна земля. Вскоре летчики заметили внизу полотно однопутной железной дороги Лозовая – Славянск. Это говорило о том, что цель близка. Достигнув окрестностей Славянска, «Хейнкели» повернули на юг.
Один из летчиков вспоминал: «Теперь курс на Краматорск. Внезапно слева появляется вторая машина, затем в 300 м впереди мы видим и третью. Через некоторое время из тумана появляются разветвленные железнодорожные пути, краны и цеха, а также стоящие рядом с ними танки. Мы летим на высоте дымовых труб и отчетливо видим голубое мигание сварочных аппаратов через световые фонари цехов. С первого захода каждая машина сбрасывает по 32 бомбы SC50. После этого мы набираем высоту и снова уходим в облака. На высоте 2000 м появляется солнце»[161].
II./KG55 в течение 3–6 октября произвела еще несколько налетов на Старокраматорский машзавод. В результате прямых попаданий два корпуса предприятия были сильно разрушены, погибли и были ранены сотни рабочих. «Хейнкели» действовали на небольшой высоте, и в результате во время последнего удара Не-111Н-6 «G1+CT» лейтенанта Матиаса Бермадингера из 9-й эскадрильи был серьезно поврежден зенитной артиллерией. При этом получили ранения бортмеханик и бортстрелок. Бермадингер все же смог дотянуть до своего аэродрома в Кировограде и приземлиться. Однако бортмеханик Карл Мюллер все же скончался от большой потери крови[162].
Немцы полагали, что «снесли» завод и тем самым прервали выпуск там танков для Красной армии. За успешно выполненное задание командир группы Эрнст Кюль даже получил в качестве «презента» сигару из штаба флота. Однако если первое было правдой, то второе нет.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.