Операция 1-й армии в октябре 1914 г
Операция 1-й армии в октябре 1914 г
ОПЕРАЦИЯ 1-Й АРМИИ в октябре месяце 1914 г. (из дневника командира VI армейского корпуса)
VI армейский корпус 5 октября был расположен в Пултуске. Корпус с I Туркестанским корпусом, расположенным в районе Рожан, и гарнизоном Новогеоргиевской крепости составлял особую Наревскую группу под начальством коменданта крепости. Назначение этой группы было обеспечивать тыл войск, действующих от Варшавы на левом берегу Вислы, от немцев со стороны Торна.
В Пултуске корпус простоял до 10-го числа, и ему было приказано укрепить позицию впереди городов для обеспечения мостов через реку Нарев. 10-го числа корпус перешел в Насельск, а I Туркестанский – в Маков. Впереди корпусов находились: в д.д. Кадзидло и Прасныше – 15-я кавалерийская, в Цеханове – 4-я Донская казачья и в Рационже – 6-я кавалерийская дивизии, а в Плоцке особый конный отряд.
Немцы занимали Млаву, Серпец, Липно, Влоцлавск и Илов. Против Илова на левом берегу Вислы с нашей стороны выдвинуты были 50-я и 79-я пехотные дивизии.
12-го числа корпус перешел в район Плонска, а I Туркестанский в район Цеханова, а 13-го числа последовало распоряжение из I Туркестанского, VI армейского, V и VI Сибирских корпусов и 6-й кавалерийской и 4-й Донской и Сводно-Гвардейской казачьих дивизий образовать 1-ю армию под командой генерал-адъютанта Ренненкампфа.
V Сибирский корпус был образован из 50-й и 79-й пехотных дивизий, а VI Сибирский должен был сформироваться из войск, пришедших из Сибири. На армию возлагалось вытеснить немцев из пределов России и обеспечивать правый фланг и тыл армий, действующих на левом берегу Вислы.
В указанных выше пунктах в это время были незначительные силы немцев и главным образом из ландштурмских частей. На границе даже были команды арестантов, одетых в военную форму.
Между тем наши корпуса простояли на месте до 21-го числа, выжидая сосредоточения VI Сибирского корпуса и упуская из виду, что немцы за это время успеют сосредоточиться, и мы уже будем иметь дело не с ландштурмом, а с полевыми войсками, как оно в действительности и вышло. За время нашего стояния у Плонска противник на левом берегу отступил от Влоцлавска и Торна, а на правом все время производил фуражировки, забирая все, что только возможно у населения (хлеб, овес, ячмень, скот), и увозил все это в Германию. Даже из Германии привозили специально молотилки, чтобы обмолачивать зерно, а кавалерия наша только наблюдала и доносила, что там-то и там-то обозначалось наступление немецкой пехоты, которая затем отошла назад.
21 октября армии приказано было двинуться вперед, причем направление корпусам дано непонятное. Приказано: 6-й кавалерийской дивизии перейти к Серпцу, 4-й казачьей в Млаву, I Туркестанскому корпусу к г. Млаве, VI армейскому корпусу в район Рационжна и Дробина, V Сибирскому корпусу в Гостынин и VI Сибирскому корпусу в Цеханов. Таким образом кавалерия должна была перейти в пункты, занятые противником, которого она выбить оттуда не могла. VI армейский корпус отрывался от V Сибирского и занимал пункт, который никакой стратегической роли на театре операций не играл, а VI Сибирский становился в затылок I Туркестанскому, как видно, составляя армейский резерв.
Такое развертывание армий давало возможность немцам, сосредоточившись у Торна, выставить большие заслоны против VI армейского корпуса и I Туркестанского, обрушиться превосходными силами на V Сибирский корпус, разбить его и выйти во фланг армиям, действующим на левом берегу Вислы. Казалось бы, более рационально, если бы VI армейский корпус был переведен в Плоцк, а VI Сибирский в Плонск, причем последний можно было бы двинуть уже в зависимости от того, куда немцы направят главный удар, или тоже в Плоцк или к Млаве. Бояться же, что немцы двинутся массой на Серпец и Плонск, нельзя было, так как они тогда подставляли бы свои фланги ударам корпусов, расположенных в Плоцке и Млаве, и находили на Новогеоргиевскую крепость.
По прибытии в район своего расположения VI армейский корпус должен был выставить три авангарда: один впереди Дробина, другой впереди Рационжа и третий в сторону Бежуня, так как немцы занимали Серпец, деревни к востоку от него и Бежунь. Ввиду того, что в Серпце немцы укрепились, я решил 22-го числа атаковать их, но получил приказание остаться на месте, а немцы, узнав о подходе корпуса, очистили Липно, Серпец, Бежунь и отошли к границе. Узнав, что немцы очистили Серпец, я выслал туда полк пехоты с батареей и донес об этом командующему армией. Распоряжение это было одобрено, но полк подчинили начальнику 6-й кавалерийской дивизии.
До 25-го числа VI Сибирский корпус простоял на месте, а I Туркестанский атаковал все время Млаву и овладел ею только 24-го числа. 25-го числа корпус перешел в Серпец, выставив два авангарда: один в направлении на Рыпин у Близно, а другой на Липно – у Гуйска. I Туркестанский и VI Сибирский оставались на своих местах, а V Сибирский продвинулся вперед. 6-я кавалерийская дивизия заняла: 6-й Донской казачий полк Журамин и Околово, 6-й уланский Волынский полк – Рыпин, а остальные полки – Липно. Кроме того, командующим армией было приказано выдвинуть один батальон и два орудия в деревню Бежунь и один батальон и два орудия к Яношиц. Расположение этих отрядов, особенно к Яношицу, не оправдывалось ничем. Отряд такой малой силы в Бежуне никакого значения не имел и разве мог задержать только кавалерию, которой у германцев на этом фронте почти не было, а при наступлении пехоты корпус поддержать его не мог, так как он был удален от него на 25 верст, а отряд в Яношице стоял в тылу корпуса.
К этому времени выяснилось, что на правом берегу Вислы немцы отступили за границу и очистили все, а на левом берегу остались только в Влоцлавске, но и то стали отходить на Торн. Вероятно, это усыпило штаб армии, так как корпус мой оставался на месте, выслав только полк и десять орудий в Рыпин и полк и десять орудий в Липно. I Туркестанский корпус двинулся вперед и стал брать Сольдау. VI Сибирскому корпусу приказано перейти в Плоцк, где и соорудить предмостное укрепление, а V Сибирский корпус двинулся вперед к Влоцлавску. На VI армейский корпус возлагалось не допускать немцев до Добржина Вислянского, Серпца и Бежуня, наблюдая до линии Добржин Древнинский, Липно и Божеево исключительно, а 6-й кавалерийской дивизии та же задача от этой линии включительно до Вислы, так что кавалерия выполняла ту же самую задачу, но только сзади пехоты. Между тем кавалерийские полки были расположены: 6-й Донской казачий в Околово и Журомине, 6-й уланский Волынский – в Рыпине, т. е. впереди корпуса, а 6-й драгунский и 6-й гусарский со штабом 6-й кавалерийской дивизии отошли к югу от Липно и стали против Влоцлавска. Таким образом кавалерия действовала в районе корпуса и исполняла с ним одну и ту же задачу, но от командира последнего была независима, а когда я просил для согласования разведки и действий подчинить мне эту кавалерию, то отвечали, что это еще несвоевременно.
Пока мы так стояли и чего-то ждали, а Туркестанский корпус брал Сольдау, немцы стали сосредоточиваться, и по агентурным сведениям большие их силы прибыли в Нешаву, Лаутенбург, Страсбург, Добржин Древинский, Гуржо, Бринкс и Зелюнь, а мелкие их части были замечены на линии Осек, Ракитница, Околевка и Плоцично, т. е. на фронте около 40 верст. Получены сведения и о том, что и Збойко, севернее Кикола, занято тоже их пехотой.
Все это давало повод думать, что немцы сосредоточились в больших силах, и корпус мой, таким образом, оказался в центре дуги (Збойко, Добржин, Страсбург, Зелюнь), по которой расположились их силы, и я мог ожидать одновременного наступления со стороны Бринкс – Зелюнь, Страсбург – Рыпин – Добржин и Збойко – Липно.
Наконец немцы, сосредоточились, сами перешли в наступление, признаками этого наступления были: упорное сопротивление их I Туркестанскому корпусу у Сольдау, атака V Сибирского корпуса на левом берегу Вислы со стороны Торна и наступление их на Рыпин и Липно.
В каком положении были дела в районах других корпусов, мне было неизвестно. Известно было только, что I Туркестанский корпус взял Сольдау, но от Гуржо и Зелюня две колонны немцев двинулись в направлении на Сольдау и Млаву, т. е. во фланг и тыл ему, V Сибирский корпус потерпел неудачу и стал отходить, а VI Сибирскому корпусу было приказано немедленно перебросить свои дивизии на левый берег Вислы, но мост готов еще не был, и переправа должна была совершаться на пароходах.
Что же касается VI армейского корпуса, то в его районе положение дел было следующее: 30-го числа немцы в больших силах повели наступление на Рыпин и обрушились на находящийся там 61-й пехотный Владимирский полк, который сдерживал их до наступления темноты, а 6-й уланский полк, выйдя вперед, сдерживал обходную их колонну до Садлова, а затем к вечеру отошел на пехотный полк в Рыпин. Начальник Рыпинского отряда, видя перед собою превосходные силы и обойденный с правого фланга, решил отступить на Серпец, а кавалерийский полк ушел в Скуджаны.
Получив обо всем этом донесение в восемь часов вечера, я остановил 61-й полк в Каменке, с авангардом у Дылева, а всю 16-ю пехотную дивизию ночью двинул на Рыпин с целью отбросить немцев к границе, стать в более близкое соприкосновение с ними и занять фланговое положение относительно их отрядов, занимавших Гуржно, Зелюнь и тех, которые могут двинуться из Добржана на Липно. Но 31-го числа получил приказание отменить свое распоряжение, 16-ю дивизию остановить и расположиться на прежнем месте. Вследствие чего 31-го числа дивизия была остановлена в 10 часов утра почти у самого Рыпина, а 1 ноября отодвинута за линию Скрвильно и Оржулево.
Хотя я не имел сведений о наступлении немцев на Липно, но так как 6-я кавалерийская дивизия отошла к югу от Липно и очистила фронт к северу от него, то опасаясь за 14-й пехотный Олонецкий полк, расположенный в этом городе и удаленный более чем на 30 верст от корпуса, я ему 31-го числа приказал также отойти к Скемпе. Но к своему удивлению вечером получил донесение, что и на этот полк обрушились немцы и сторожевое его охранение, выдвинутое начальником 6-й кавалерийской дивизии до Кикола, т. е. почти на десять верст от полка, все время отходило с боем, а от агентов, что на Кикола двинулось 9 батальонов немецкой пехоты при более чем 80 орудиях. В то же время получено донесение о том, что немцы, понеся в бою накануне у Рыпина большие потери и, вероятно, узнав о движении 16-й пехотной дивизии, отошли к границе и Рыпин вновь занят 16-м уланским полком.
С рассветом 1-го ноября на помощь Олонецкому полку был двинут 13-й пехотный Белозерский полк, но немцы в этот же день повели наступление на Скемпе. Олонецкий полк отбил их все атаки, штыками опрокинул их и к вечеру занял их позиции у Ходоронжеск, Карнкова и Ржухова. Попытка одного батальона занять Липно ночью не удалась, так как немцы около Липно встретили его в превосходных силах. В это время отряд генерала Роппа был в Радомине, но поддержку полку не оказал.
13-й пехотный Белозерский полк подошел к Скемпе, пройдя 28 верст только к вечеру 1-го числа. Этого же числа по приказанию командующего в Мохово в распоряжение генерала Роппа был выдвинут 16-й пехотный Ладожский полк с двумя батареями. 2 ноября отряд у Скемпе под начальством начальника 4-й пехотной дивизии повел наступление на Липно. Перед этим я через начальника штаба корпуса обратился к командиру уланского полка с просьбой выйти на Киколь, на сообщение немцев, но получил ответ, что он этого не может, так как имеет особую задачу. Начальник 4-й пехотной дивизии в это же время обратился к генералу Роппу с просьбой зайти в тыл Липно, но генерал Ропп дошел до Малишево, т. е. совсем в тыл немцев, но почему-то не атаковал их.
В 2 часа дня в самый разгар боя, когда бригада уже подошла с боем к Липно, было получено приказание: вывести войска из боя и, оставив один полк с двумя батальонами в распоряжении генерала Роппа, остальные части 4-й пехотной дивизии двинуть к Шоцку с тем, чтобы там они были к вечеру 3 ноября; одну бригаду 16-й дивизии 3 ноября передвинуть в Вельск, а 4-го в Плоцк; другую же бригаду этой дивизии оставить в Серпце до прибытия туда бригады 63-й пехотной дивизии; в Бежуне оставить батальон, подчинив его командиру прибывающей туда Уссурийской конной бригады. На это я сообщил начальнику штаба армии, что вывести войска из боя не могу и прошу разрешения двинуть к Плоцку 16-й пехотный Ладожский полк из Мохова и 15-й пехотный Шлиссельбургский из Осувки, где он стоял в данное время, а одну бригаду 4-й пехотной дивизии оставить в Скемпе, так как с оставлением этого пункта немцы двинутся на Серпец и не дадут корпусу спокойно отойти к Плоцку, что по агентурным сведениям у Страсбурга и Добржина сосредоточились большие силы немцев, а в Липно их около 15 000 человек, и оставшиеся части корпуса при наступлении их с севера и запада окажутся в тяжелом положении, что I Туркестанский корпус, как видно, тоже находится в тяжелом положении, так как против него действуют превосходные силы и его обходят с фланга и тыла, и что я поэтому прошу ускорить подход бригады 63-й дивизии и указать то важное направление, по которому я должен в случае надобности отойти. Последнее я считал обязанным испросить, так как о положении дел на левом берегу и в I Туркестанском корпусе мне доподлино было неизвестно, а между тем я мог отойти к Плонску, Плоцку, на Новогеоргиевскую крепость и, наконец, в направлении на Радзаново или Рационж – Цеханув для поддержки I Туркестанского корпуса.
На это получил от командующего армией телеграмму с указанием, что агентурные сведения о противнике преувеличены, также преувеличены сведения о нем в Липно, что предрешать какие-либо вопросы об отходе преждевременно, что Туркестанский корпус взял Сольдау и там держится крепко и что я должен также держаться. На распределение же войск согласен и что Скемпе не отдавать немцам.
До этого я недели две как был нездоров, и состояние мое с каждым днем ухудшалось, а 2 ноября я дошел до такого состояния, что должен был слечь в постель и оказался неспособным к какой-либо работе, поэтому, 3-го числа сделав все соответствующие распоряжения, 4 ноября сдал командование корпусом старшему начальнику дивизии, подал рапорт о болезни, и меня эвакуировали из Серпца в Варшаву.
Насколько я помню, корпус я оставил в следующем положении: 2-я бригада 4-й пехотной дивизии, переправившись у Плоцка на левый берег Вислы, вступила в бой с немцами и была подчинена командиру VI Сибирского корпуса, 1-я бригада 16-й пехотной дивизии подошла к Плоцку, 1-я бригада 4-й пехотной дивизии стояла у Скемпе, имея против себя противника; 2-я бригада 16-й пехотной дивизии сосредоточилась у Серпца, немцы повели наступление из Рыпина на Серпец и 6-й уланский полк стал перед ними отходить, часть немцев обошла Липно и двинулась по правому берегу реки на Плоцк, и перед ними отряд генерала Роппа отступил, а V Сибирский корпус на левом берегу потерпел неудачу и отступил к Плоцку. Бригада 63-й дивизии с дороги тоже была повернута к Плоцку.
Из изложенного видно, что для выполнения задачи, поставленной армии, собственно говоря, строго продуманного плана не было выработано, точных сведений о противнике не имели, а агентурным данным не верили. Кавалерия только наблюдала за передовыми частями противника, и последний умело этим пользовался, скрывая все, что у него было за ними. Выставляя передовые части на широком фронте и оттесняя небольшими пехотными частями нашу кавалерию, производил фуражировки, что называется, у нее под носом.
И действительно, главная задача армии была – прикрыть фланг и тыл наших армий, действовавших на левом берегу Вислы от Торна. Сама задача указывала на то, что действия армии должны были быть преимущественно пассивными. Для выполнения надо было прежде всего определить то направление, по которому противник может нанести удар, и на этом направлении дать армии такое положение, чтобы противник не мог игнорировать ее, и затем привлечь на себя все силы его и держать их около себя, пока не будут приняты меры к парированию этого удара. В данном случае такое направление для немцев было от Торна по левому берегу Вислы. Наступая по правому берегу, они ничего не выигрывали, так как нарывались на крепость Новогеоргиевск, а обходить ее с востока им было не по силам. Поэтому необходимо было сразу переправить два корпуса на левый берег Вислы; выбрать для них позицию, которую и укрепить; третий корпус держать на правом берегу у г. Плоцка всегда готовым перейти на левый берег, для чего построить мост, который хотя и был построен, но только 3 ноября, а четвертый корпус держать на правом берегу для помощи крепости в случае, если бы немцы двинулись к ней. Что же мы видим в действительности: три корпуса держатся на правом берегу Вислы вдали от переправы, и только в конце операции, чуть ли не спустя дней 10 по сосредоточении, VI Сибирский корпус выдвигают к Плоцку, и то не для занятия позиций на левом берегу р. Вислы, а для постройки и занятия предмостного укрепления у Плоцка. В общем вся операция ведется нерешительно и наполовину пассивная, наполовину активная. Наступление ведется слабо, и корпуса бесцельно стоят большую часть на местах, давая возможность немцам безнаказанно сосредоточиваться, а I Туркестанский корпус почему-то самостоятельно направляют в Германию на Сольдау и опять-таки вдаль от наивероятнейшего операционного направления немцев и продолжают брать его, несмотря на то, что там немцы оказывают упорное сопротивление и сосредоточивают свои войска у Лаутенбурга. VI армейский корпус держат у Серпца, на пункте, неимеющем никакого значения для операции, напротив, поставившим корпус в невозможное положение отбиваться от немцев, наступающих по радиусам на широком фронте с разных сторон, причем корпус удален от Плоцка на 60 верст, а от Сольдау около 100 верст. Корпуса действуют разрозненно и располагаются так, что подать помощи друг другу не могут. Самостоятельность корпусных командиров доводится до минимума, и всякое проявление этой самостоятельности парируется отменой приказаний. Например, если бы не отменили мое распоряжение о занятии 30-го числа Рыпина и если бы VI корпус занял его, то, наверное немцы не рискнули бы двигаться во фланг и тыл I Туркестанскому корпусу.
С агентурными сведениями о сосредоточении немцев в штабе армии не считаются и, как мы видим, считают их преувеличенными. Настолько не верят этим сведениям, что даже когда бригада 4-й пехотной дивизии у Липно вела с немцами бой, приказали все войска вывести из боя. Подобное распоряжение можно было отдать или при полной неосведомленности о противнике, или при полном пренебрежении к нему. Пехота и кавалерия, действуя в одном и том же районе и исполняя однородные задачи, объединены не были, а действовали самостоятельно. При этом в районе, где боевые действия вел VI армейский корпус часть конницы действует впереди пехоты, а часть – позади ее. Благодаря этому действия их были не согласованы, кавалерия помощи пехоте оказывать не могла, наступление немцев в больших силах на Липно и Плоцк для всех было большой неожиданностью, и кавалерия доносила о противнике тогда, когда находила на него или обратно противник на нее находил. Принимая же во внимание большие расстояния между частями армии, донесения эти приходили с большим опозданием и принятие мер к парированию действий противника было уже поздно, например, наступление немцев на Рыпин, на Липно и далее по правому берегу реки на Плоцк.
Что строго продуманного плана операции армии не было, видно уже из того, что в начале VI Сибирский корпус двигают в Цеханув, где он становится в затылок I Туркестанскому корпусу, а затем уже в конце переводят его в Плоцк, заставляя перерезать тыл VI армейского корпуса.
Конечно, благодаря всему этому 1-я армия не только не решала удовлетворительно свою задачу, но даже подвергалась опасности быть разбитой по частям, что в действительности, кажется, и случилось.
В начале операции, судя по направлению корпусов, особенно Туркестанского на Млаву и Сольдау и VI Сибирского в Цеханув, можно было предположить, что решение задачи армии будет активное. Но тогда следовало бы пользоваться вначале тем, что против армии были только слабые силы немцев, и притом разбросанные, и 13-го числа VI армейским и I Туркестанским корпусом перейти в решительное наступление и, перейдя границу, занять Сольдау, Лаутенбург и Страсбург; VI Сибирский держать сзади этих корпусов в резерве, а V Сибирским занять позицию у Гостынина и укрепиться на ней. Тогда немцы, сосредоточившись у Торна, должны были бы большую часть своих сил обратить на эти корпуса. В противном же случае они подставляли фланг и тыл своих войск этим корпусам.
Сводка материалов из дела штаба армий Северо-Западного фронта о действиях 1-й армии с 11 октября по 19 ноября 1914 г.
11 октября 1914 г. последовало распоряжение Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта о подчинении всех войск, входивших в состав 1-й армии, а также кр. Ковно, командующему 10-й армией генералу Сиверсу и о сформировании с 12 часов дня 13 октября новой 1-й армии в составе корпусов: VI армейского, I Туркестанского, V и VI Сибирских с подчинением этой армии генерал-адъютанту, генералу от кавалерии Ренненкампфу.
Во исполнение изложенного распоряжения Главнокомандующего 12–13-го того же октября происходило формирование штаба 1-й армии и переезд его на ст. Яблонну, причем согласно секретному перечню за № 9 состав этой армии определился следующим образом.
1) VI армейский корпус – генерал-лейтенант Балуев – 4-я и 16-я пехотные дивизии, 6-й мортирный дивизион, 2-й дивизион 2-й тяжелой артиллерийской бригады, 10-й саперный батальон, 22-й Донской казачий полк, 14-я отдельная Донская казачья сотня и одна пешая сотня Ломжинской бригады.
2) I Туркестанский корпус – генерал от инфантерии Ерофеев I и II Туркестанские стрелковые бригады, 11-я Сибирская дивизия, 1-я и 2-я отдельные Сибирские горные батареи, 1-я и 2-я отдельные Сибирские мортирные батареи, 1-й Туркестанский саперный батальон, 5-й Сибирский казачий полк и Туркестанский конный полк.
3) VI Сибирский корпус – генерал-лейтенант Васильев – 13-я (на пути из Варшавы походным порядком) и 14-я (начинала прибывать по железной дороге из г. Седлеца) Сибирские стрелковые дивизии и отдельная саперная рота.
4) V Сибирский корпус – 6-я Сибирская стрелковая дивизия (находилась в пути и начинала прибывать в район сосредоточения армии около 17 октября) и 50-я пехотная дивизия.
5) Части, не входящие в состав корпусов: 6-я кавалерийская дивизия – генерал-лейтенант Ропп, 4-я Донская казачья дивизия – генерал-майор Свешников, 5-я и 27-я отдельные саперные роты (находилась в районе 10-й армии), 3-я отдельная телеграфная рота, 1-я Сибирская искровая рота, команда мотоциклистов, 4 пехотных сотни пограничной стражи, 4 авиационных отряда (1-й полевой, 5-й, 13-й и 15-й корпусные), 1-й полевой жандармский эскадрон и одна ополченская бригада.
Состав конницы, входившей в 1-ю армию, был пополнен 15 октября включением в число частей, действовавших вне корпусов, сводной казачьей дивизии под начальством генерал-лейтенанта Казнакова. Затем согласно перечню № 10, приложенному к приказу по 1-й армии от 15-го того же октября за № 38, в состав V Сибирского корпуса вошла Уссурийская конная бригада (Приморский драгунский полк, 1-й Нерчинский полк Забайкальского казачьего войска и Уссурийский казачий полк).
Как видно из приказов по 1-й армии от 13-го и 15 октября за № 35, 36 и 37 по сведениям, сообщенным штабом бывшей Наревской группы, части противника группировались главным образом на фронте Шренск – Бежунь – Серпец и в районе Цехоцинка, Нешава, Влоцлавск и Кутно. Причем, согласно п. 2 приказу по 1-й армии от 13 октября за № 36, первой армии была поставлена задача обеспечивать фланг и тыл армий, действующих на левом берегу Вислы, со стороны неприятеля, который может действовать как по Млавскому направлению, так и от Торна по обеим сторонам Вислы. Во исполнение постановленной задачи командующий 1-й армией распределил находившийся в его ведении район, ограниченный от 10-й армии по линии Хоржеле – Красносельц – Остров и от 2-й армии по линии Кутно – Сохачев – Блоне – Новогеоргиевск, между вверенными ему частями следующим образом: I Туркестанскому корпусу – район Цеханув, обеспечивая направление на Млаву, VI армейскому корпусу – район Сохоцин – Плонск, обеспечивая направление на Торн, через Рыпин и Липно, VI Сибирскому корпусу – район Насельска, 50-й пехотной дивизии – район Щавин – Боровы – Лушанов, поддерживая связь с 79-й дивизией и обеспечивая правый фланг 2-й армии. На конницу возлагалась разведка в районах: от Хоржеле – Красносельск до линии Ляутенбург – Шренск – Сохоцин, включительно – на 4-ю Донскую казачью дивизию, от западной линии разведки названной дивизии исключительно до Вислы – на 6-ю кавалерийскую дивизию и в направлении на Торн, в полосе между р. Вислой и линией Радеев – Любень – Кернозя включительно, поддерживая связь со 2-й армией, – на Сводную казачью дивизию.
Связь между штабом 1-й армии и частями предписывалось поддерживать по государственному телеграфу, с присылкой от корпусов и штабов дивизии в штаб армии ежедневно, к 6 часам вечера, офицеров Генерального штаба, ознакомленных с обстановкой, для получения приказаний (п. 4 приказа по армии за № 36).
В период формирования 1-й армии боевая обстановка наших войск, действовавших против германцев, определялась директивой Верховного Главнокомандующего от 9 октября за № 5003. Согласно означенной директиве, ввиду спешного отхода противника не только в районе к северу от Пилицы, но и из района к югу от нее армиям обоих фронтов, развернувшимся на Висле, повелевалось продолжать более энергичное наступление, нажимая особенно правым флангом. При этом армиям Северо-Западного фронта предписывалось при наступлении направиться на фронт Кутно, Пионтек, Стрыков, Брезины, Колюшки, Томашов, приняв все меры к обеспечению этого района со стороны Торнского района.
Приведенное повеление Верховного Главнокомандующего было дополнено директивой от 12 октября за № 5092, в которой указывалось на необходимость приостановления дальнейшего наступления армий Северо-Западного фронта, находившихся на левом берегу р. Вислы, для чего, в частности, армиям, оперирующим на путях от Варшавы, предписывалось выяснить силы противника и обеспечить себя от неожиданных атак, особенно на фронтах своего расположения.
Для достижения поставленных задач Главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта генерал-адъютант Рузский директивой от 13 октября за № 4374 предписал 1-й армии продолжать сосредоточение в районе Цеханув – Насельск – Плонск, а затем директивой от 15 октября за № 4388 на 1-ю армию возложено было обеспечение тыла и правого фланга 2-й и 5-й армий, наступающих на фронте Кутно – Стрыков – Новемясто к юго-западу от противника, могущего повести наступление или от Млавы или от Торна по правому или левому берегу Вислы. Во исполнение изложенного 1-й армии предписывалось вести разведку на всем участке границы от Хоржеле до Радеева, а армию сосредоточить в районе Вышгорода, Цеханува, Плонска и Насельска. Для перехода с одного берега на другой в распоряжение 1-й армии поступали переправы у Вышгорода, между Вышгородом и Новогеоргиевском у Закрочима, у Новогеоргиевска, у Яблонны. Относительно наведения переправ ниже Закрочима генералу Ренненкампфу вменялось в обязанность снестись с комендантом Новогеоргиевска, причем сообщалось, что штабом фронта уже предписано Главному Начальнику Снабжений заготовить материал для постройки еще двух мостов: одного у Плоцка и одного между Вышгородом и Плоцком.
По получении директивы Главнокомандующего от 15 октября за № 4388 генерал-адъютант Ренненкампф телеграммой от 17-го того же октября за № 63 возбудил ходатайство, не будет ли признано возможным продвинуть VI армейский корпус в район Рационж– Дробин, чем облегчалось выдвижение конницы и прочнее устанавливалась связь с левым берегом Вислы. VI Сибирский корпус должен был 14-й дивизией занять Плонск, имея 13-ю дивизию у Насельска или Вышгорода. Таким выдвижением, по мнению командующего первой армией, достигалось уменьшение района производства противником реквизиции и отвлечение части сил германцев от Сувалок.
Главнокомандующий армиями фронта телеграммой от того же 17 октября за № 4423 уведомил генерал-адъютанта Ренненкампфа, что пункты сосредоточения корпусов 1-й армии были избраны для сбора ее частей до вступления в должность командующего названной армией. Со времени же его, генерал-адъютанта Ренненкампфа, прибытия к армии и постановки ему задачи по обеспечению правого фланга и тыла армий, действующих на левом берегу Вислы, всякого рода действий и передвижения 1-й армии и ее частей зависит от командующего и обусловливается лишь достижением основной цели, поставленной армии, и соответствием общей обстановки.
Засим в той же телеграмме генерал-адъютант Рузский указал генерал-адъютанту Ренненкампфу, что кроме этой основной задачи ближайшей целью действий 1-й армии должно быть поставлено очищение от неприятеля нашей территории в пределах подчиненного генералу-адъютанту Ренненкампфу района и производства разведок в пределах Германии с целью заблаговременного обнаружения возможного наступления германцев вдоль обоих берегов р. Вислы или по Млавскому направлению, равно порча в южной части Пруссии железных дорог, устройство крушений для воспрепятствования передвижения неприятеля по железным дорогам с запада на восток, для чего при соответствии с обстановкой может быть занята Млава.
Объявляя вышеизложенные директивы Главнокомандующего от 15-го и 17 октября в приказе по 1-й армии от 19 октября за № 43, с упоминанием, что названные директивы последовали 18-го того же октября, генерал-адъютант Ренненкампф приказал вверенной ему армии 21 октября выдвинуться вперед, для чего:
1) I Туркестанскому корпусу передовыми частями выдвинуться до линии Грудуск – Жураминек; корпусной коннице вести разведку на фронте Дембск, Шренск. Штаб корпуса на дороге Цеханув – Млава [район выдвижения по прямой линии около 20 верст (Цеханув – Ступск)];
2) VI корпусу главными силами перейти в район Рационж-Дробин (по прямому направлению около 25 верст), выдвинув авангарды в направлении на Шренск, Бежунь и Серпец. Штаб корпуса – Рационж;
3) VI Сибирскому корпусу перейти в район Цеханува (по прямому направлению около 30 верст). Штаб корпуса – Цеханув;
4) V Сибирскому корпусу оставаться в районе Гостынина, занимая батальоном с полубатареей Плоцк. Штаб корпуса – Гостынин. На конницу возлагалось ведение разведки, причем: 4-я Донская казачья дивизия была сосредоточена на фронте Виленберг, Нейденбург, Сольдау и Зелюнь, 6-я кавалерийская дивизия от Зелюня включительно, Рыпин, Нешава, имея главные силы в Серпце и Сводная казачья дивизия – в полосе между Вислой и линией 2-й армии (Домбровице, Сохачев). Штаб дивизии – Гостынин.
В развитие изложенных задач, командующий 1-й армией приказом от 21 октября (4 часа дня) за № 44 предписал вверенным ему частям продолжать выполнение задач, указанных в приказе за № 43 с тем, чтобы 1-у Туркестанскому корпусу овладеть Млавой, а коннице – 4-й Донской казачьей дивизии прорвать расположение неприятеля на р. Оржиц с перенесением разведки на эту реку, 6-й кавалерийской дивизии направить сильные разведочные части между Серпецом к Влоцлавском и Сводной казачьей дивизии, продолжая разведку, выдвинуться главными силами к Любень.
В тот же день, 21 октября, телеграммой от 7 часов вечера за № 113 генерал-адъютант Ренненкампф донес Главнокомандующему о беспрепятственном достижении частями 1-й армии пунктов, предварительно намеченных приказом от 19 октября за № 43. К изложенному генерал Ренненкампф добавил о дополнительных своих директивах, приведенных в приказе по армии за № 44, причем в отношении задачи, возложенной на I Туркестанский корпус, упомянул о своем требовании принять корпусу, предварительно овладев Млавой, более сосредоточенное положение и не увлекаться сложными маневрами. Между тем в приказе за № 44, приведенном выше, такого требования не имеется.
Очищение немцами Млавы последовало в ночь с 22-го на 23 октября после боя с одним из полков I Туркестанского корпуса, и к ночи с 24-го на 25 октября части 1-й армии заняли следующие районы: I Туркестанский корпус – район Млавы и Прасныша; VI армейский корпус – Рационж – Дробин; VI Сибирский корпус – Цеханув – Пултуск; V Сибирский корпус – Гостынин; конница: 4-я Донская казачья дивизия – Дзержговко, 6-я кавалерийская дивизия – Серпец и Сводная казачья дивизия – Любень.
Дальнейшее наступление 1-й армии определялось приказом командующего от 24 октября (телеграмма за № 157), согласно которому предписывалось на 25 октября продвинуться следующим образом:
1-му Туркестанскому корпусу, заняв главными силами Млаву, укрепиться в районе и выдвинуть передовые части на границу и далее до Сольдау – Зелюнь. VI армейскому корпусу выдвинуться в район Серпеца– Бежунь, заняв авангардом Рыпин; VI Сибирскому корпусу перейти в район Плонска; V Сибирскому корпусу занять линию Вистка – Ковель.
С перемещением армии в район Млавы – Рыпин – Серпец и с оттеснением противника на правом берегу Вислы за границу, а также с переходом части конницы на неприятельскую территорию генерал-адъютантом Ренненкампфом было признано, что ближайшая цель, поставленная в задачу 1-й армии директивой Главнокомандующего за № 4423, может считаться достигнутой. Донося об изложенном телеграммой от 25 октября за № 169 на имя Главнокомандующего, генерал-адъютант Ренненкампф докладывал, что он полагал бы своевременным в соответствии с основной задачей выполнить теперь новую частную задачу, клонящуюся к усилению левого фланга 1-й армии на левом берегу р. Вислы. Такое передвижение представлялось генералу Ренненкампфу необходимым ввиду того значительного промежутка, который образуется между р. Вислой и правым флангом 2-й армии и который, естественно, будет увеличиваться по мере продвижения этой армии к западу, тем более, что близость крепостей Торна и Познани даст неприятелю возможность угрожать правому флангу 2-й армии. Перемещение армии к Висле проектировалось выполнить в следующем виде: VI Сибирский корпус переправить через р. Вислу в Новогеоргиевске или Вышгороде, а затем выдвинуть на левом берегу в линию с V Сибирским, примерно в районе Избица. V Сибирский продвинуть на линию Влоцлавск – Брест. Сводную казачью дивизию расположить перед фронтом этих корпусов, где она могла бы поддерживать тесную связь с конницей 2-й армии. VI армейский корпус оставить В районе Серпец – Скемпе, подготовив переправу его у Плоцка и Влоцлавска на левый берег р. Вислы. Остальным частям конницы поручить разведку до Вислы ниже Торна. I Туркестанский корпус оставить в занимаемом районе. Штаб армии перевести в Плоцк. В таком положении 1-я армия, не обнажая направления на Млаву, на котором сохранила бы значительные силы для противодействия неприятелю, имела бы возможность, в случае необходимости, оказать действительную и быструю поддержку 2-й армии и более прочно обеспечивать направление от Торна. В дальнейшем, восстановив переправу у Влоцлавска, армия могла бы быстро перебросить на левый берег также VI армейский корпус и одну из конных дивизий.
Вместе с донесением на усмотрение Главнокомандующего изложенных соображений генерал-адъютант Ренненкампф доложил, что по произведенным детальным подсчетам переправа корпуса со всеми обозами и парками при посредстве судовых средств Новогеоргиевской крепости потребует 4–5 дней, вследствие чего постройка моста у Плоцка, а затем у Влоцлавска признается им необходимой.
По рассмотрении предложений генерал-адъютанта Ренненкампфа Главнокомандующий изъявил согласие на принятие проектируемых мер и разрешил произвести все подготовительные работы для их осуществления с тем, чтобы самую переброску одного корпуса на левый берег не делать, не предупредив заблаговременно. Уведомляя о сем командующего 1-й армией телеграммой от 26 октября за № 4456, генерал Орановский добавил, что необходимо иметь в виду, что у Вышгорода и Плоцка будут возведены временные мосты, но параллельно с этим в тех же местах будут строиться постоянные мосты, готовность которых определится Главным Начальником Снабжений примерно через месяц. Материалов же для одновременного возведения моста у Влоцлавска нет в наличности.
Переходя засим к рассмотрению вопроса о подготовке и обеспеченности переправ через реку Вислу в районе 1-й армии, оказывается, что постройка мостов у Вышгорода и между Вышгородом и Новогеоргиевском намечалась штабом Главнокомандующего еще в начале октября (до 4 октября), о чем генерал Орановский телеграммой от 4 октября за № 4300 сообщал генералу Данилову. В дальнейшем, однако, телеграммой от 12 октября за № 4373 генерал Орановский сообщил коменданту Новогеоргиевской крепости, что плавучий мост у Вышгорода должен быть поставлен не ранее признания им, генералом Бобырем, такой постановки достаточно безопасной. Вместе с сим генералу Бобырю предложено было определить, сколько времени потребуется для сплава моста из Новогеоргиевска в Вышгород и для установки его там. Из последующей переписки усматривается, что со стороны штаба Главнокомандующего 16 октября последовало указание генералу Бобырю о возможности приступить к наводке моста у Вышгорода с 17 октября (№ 4400). Как видно из телеграммы генерала Елчанинова генералу Орановскому от 18 октября за № 84, к наводке моста в Вышгороде перемещением туда Утратского было приступлено того же 18 октября.
С своей стороны, исполняющий должность начальника штаба 1-й армии генерал-майор Баиов телеграммой от 17 октября за № 59 донес генералу Орановскому, что по сведениям, полученным из штаба Новогеоргиевской крепости предположено иметь мосты на Висле в следующих пунктах.
1) У деревни Выходц, между Новогеоргиевском (в 17 верстах) и Вышгородом (в 14 верстах), судовый, годный для всех родов войск, но с движением в одну сторону;
2) у Вышгорода вблизи Янушева (в 4 верстах от Вышгорода по течению), плотовый, пригодный только для пехоты и двуколок;
3) у деревни Кемпа – Польская (в 16 верстах от Вышгорода по течению), одинаковый качеством с мостом у Выходца, но на плотах;
4) восстановленный мост у Плоцка. Время окончания наводки было намечено лишь для мостов: у Вышгорода – 22 октября и у Выходца – 1 ноября. Независимо от мостовых средств Новогеоргиевская крепость могла доставить 1-й армии для переправы 5 паровых паромов на 250 человек каждый или 1500 пудов груза, устанавливаемых на любом месте, 10 пароходов и 10 барж на 10 000 пудов каждая.
Донося изложенные сведения генералу Орановскому, генерал Баиов, по приказанию командующего 1-й армии, испрашивал согласие на перенос моста, предположенного к наводке у Выходц, – к Вышгороду, так как использование его у Выходц при сложившейся обстановке вряд ли было необходимо.
По этому вопросу комендант крепости генерал Бобырь телеграммой от 23 октября за № 242 на имя генерала Орановского испрашивал, не встречается ли препятствий к удовлетворению просьбы командующего 1-й армией о наводке у Вышгорода вместо двух мостов – одного, а по окончании этой наводки через пять дней другого моста у Плоцка. На означенной телеграмме 24-го того же октября была положена резолюция: «Конечно не встречается».
Из имеющейся в деле переписки усматривается, что в директиве Главнокомандующего на 24 октября между прочим были даны указания о необходимости тяготения 1-й армии к ее левому флангу, причем были запрошены расчеты по сосредоточению армии на левом берегу Вислы.
Того же 24 октября исполняющий должность начальника штаба 1-й армии генерал-майор Баиов, телеграммой от 12 часов 15 минут и 12 часов 16 минут ночи за № 1296 и 1297 донес генералу Орановскому, что высланные в Новогеоргиевск плавучие средства не обеспечивают переправу батальона пехоты и четырех орудий на правый берег у Плоцка. По сведениям генерала Баиова, в Новогеоргиевске тогда находились: один обер-офицер, 40 нижних чинов, 9 паровых катеров и 23 гребных, назначенный же в состав 1-й армии Одесский морской батальон из Ивангорода еще не прибыл. Что же касается вопроса о постройке мостов, то генерал Баиов доносил, что по сведениям Новогеоргиевской крепости предстояла постройка двух плавучих мостов и одного свайного у Вышгорода и одного понтонного у Плоцка, из коих понтонный у Плоцка может быть готов не ранее двух месяцев. Принимая во внимание, что находившийся тогда в Новогеоргиевске плавучий мост был разведен и что таким образом в районе армии имелось всего лишь два моста у Новогеоргиевска и у Яблонны, причем ниже Новогеоргиевска не было ни одного, генерал Баиов возбудил вопрос о неотложности возможно скорой постройки хотя бы по одному плавучему мосту у Вышгорода и Плоцка, а также о восстановлении паромов, особенно у Плоцка.
Из имеющихся в переписке сведений не усматривается, когда была отправлена и получена затем в 1-й армии упомянутая директива Главнокомандующего на 24 октября – до отправки генералом Баиовым приведенных телеграмм за № 1296 и 1297 или же после. Что же касается следующей телеграммы от 24 октября 8 часов 30 минут вечера за № 158, то в таковой имеется точное указание, что она является ответной на № 5628, за которым, как значится в записке генерала-адъютанта Ренненкампфа, была сообщена ему названная директива.
В этой телеграмме за № 158 генерал Ренненкампф донес Главнокомандующему, что по вопросу о переброске части или всех сил на левый берег р. Вислы, по его, генерала Ренненкампфа, приказанию штабом армии были собраны все данные, касающиеся устройства переправ. Предыдущими телеграммами за № 59, 1296 и 1297 от 17-го и 23 октября (последние две телеграммы, как означенно выше, были от 24 октября) донесено штабу фронта о мостах и о судовых средствах крепости Новогеоргиевска, дающих возможность, по словам начальника инженеров крепости, перебросить корпус в одни сутки с одного берега на другой, и о состоянии Одесского морского батальона, причем тогда же им, генералом Ренненкампфом, было приказано просить о постройке хотя бы по одному плавучему мосту у Вышгорода и Плоцка. Телеграммой начальника штаба фронта за № 4422 было сообщено, что по вопросу о переправах даны необходимые указания генералу Бобырю и генералу Буйницкому. В данное время имелся всего один мост у Новогеоргиевска, другой разведен. По расчету командующего 1-й армией, для подхода к Новогеоргиевску VI Сибирскому корпусу нужно сделать два перехода, I Туркестанскому три, для VI армейского корпуса от Серпеца или Рационжа к Плоцку – один переход. Переправа у Плоцка возможна только судовыми средствами, время спуска коих требует не менее суток. Всего же по получению приказания корпус может переправиться лишь через двое суток. В случае сосредоточения к Гостынину, при тех же условиях относительно судовых средств, VI армейский корпус будет доставлен через трое суток по получении приказания, VI Сибирский – через пять дней, I Туркестанский через шесть дней, причем постройка моста у Вышгорода сократила бы время подхода на одни сутки.
В дополнение к этой телеграмме генерал Ренненкампф телеграммой от того же 24 октября 9 часов 20 минут вечера за № 159 донес Главнокомандующему о результатах личного свидания с комендантом Новогеоргиевска, при котором выяснилось, что мост у Вышгорода строится и будет готов через пять дней. Мост же у Плоцка может быть готов только через две недели по получении приказания строить, какового приказания тогда еще не последовало. Докладывая об изложенном, генерал Ренненкампф сообщил Главнокомандующему личное впечатление, что определенных указаний относительно мостов генерал Бобырь не имеет и что в расчетах начальника инженеров крепости, будто переправа корпуса судовыми средствами займет в среднем сутки, он, генерал Ренненкампф, сомневается, так как согласно расчетам штаба армии в сутки возможно переправить корпус, но без обозов. Средствами Одесского морского батальона пользоваться сейчас нельзя ввиду осадки катеров батальона 3,5 фута, между тем как перекаты на Висле допускают пропуск судов осадкой не более 2,5 футов. В заключение генерал Ренненкампф полагал полезным иметь на Висле в своем распоряжении гвардейских моряков, находившихся в Ковне, с их моторными лодками (телеграмма за № 159).
Как видно из телеграммы генерала Ренненкампфа от 25 октября 10 часов 45 минут дня за № 169 на имя генерала Рузского, по детально произведенным подсчетам переправа корпуса через р. Вислу, со всеми обозами и парками, при использовании судовых средств Новогеоргиевской крепости, должна была потребовать более продолжительный, чем указанный выше срок, а именно 4–5 дней, вследствие чего постройка моста у Плоцка, а затем у Влоцлавска представлялась генералу Ренненкампфу настоятельно необходимой.
Какие распоряжения последовали по возбужденным вопросам об устройстве переправ и мостов через р. Вислу в районе 1-й армии, более подробных данных в деле не имеется, кроме записки, без указания числа, за № 1541 на имя генерала Орановского, в которой между прочим значится, что по сведениям из штаба Новогеоргиевской крепости мост в Вышгороде будет готов 29 октября. Сплав устоев в Плоцке начинается завтра (?). Оба моста в Плоцке будут закончены 5 ноября, но поднятие затопленного там моста, по сведениям генерала Дернова, представляется неосуществимым, так как пробитые и потопленные понтоны уже занесены илом.
(Эта записка подписана генералом Филатьевым)
* * *
Данный текст является ознакомительным фрагментом.