Географические условия и партизанское движение в лесах

Географические условия и партизанское движение в лесах

Широкомасштабная партизанская война с немецкими захватчиками на территориях СССР не имела аналогов в других частях оккупированной Европы. Леса, простирающиеся на десятки тысяч квадратных километров, обширные болотистые местности и плохо развитая система шоссейных дорог создавали идеальные условия для партизанской войны.

Спасение гражданского населения, в частности еврейского, от террора и уничтожения, свидетелями которым стали советские партизаны и о которых знало советское правительство, не входило в задачи партизанского движения. Однако существование партизан в районах, где находились гетто, и принятые партийным руководством решения о действиях партизан косвенно повлияли на судьбу евреев в лесах.

Большое значение имел ряд постановлений ЦК компартии Белоруссии в феврале 1943 г. В них, среди прочего, ставились задачи:

Поднять весь белорусский народ на борьбу с целью истребления врага всеми средствами и путями и спасти население Белоруссии от ограбления и истребления его врагом <…> не допустить угона советских людей в немецко-фашистское рабство, для чего усилить боевые операции партизан [Быстров 1961: 364–365].

В этих постановлениях не упоминаются евреи, и приняли их уже после уничтожения подавляющего большинства евреев Белоруссии. Слова о спасении от грабежа и гибели относились в основном к белорусам, многие из которых были убиты или угнаны в Германию, а сотни их деревень сожжены во время немецких облав. В результате тысячи крестьян со своими семьями бежали в леса, ища убежища в местах действий партизан. Следует отметить, что указание об усилении боевых операций партизан относилось к предотвращению отправки людей на работы в Германию. Уничтожение населения в немецком тылу не влияло на результаты войны, тогда как дополнительная рабочая сила, используемая для экономики Германии, высвобождала трудящихся в ней немцев для мобилизации на фронт и тем самым увеличивала силу немецкой армии. Вместе с тем задача спасения населения Белоруссии позволяла командирам партизанского движения оказывать помощь и евреям.

Леса на захваченных территориях использовались в качестве баз для ведения войны тысячами евреев, действовавших в советском партизанском движении. Уже в конце 1941 г. в лесах появились первые группы партизан, а из советского тыла для организации их деятельности засылались люди, среди которых были евреи. Партизаны тогда действовали в основном на территориях СССР в границах до 1939 г.: в оккупированных областях РСФСР, в Восточной Белоруссии и в северо-восточной Украине, а не на аннексированных территориях. Первые группы евреев, бежавшие из гетто в лес с целью принять участие в партизанской войне, ушли, насколько известно, из Минского гетто. На следующий день после большой акции уничтожения 7 ноября 1941 г. в леса бежали шесть человек, которые присоединились к партизанам в Руденских лесах в 30 км на юго-востоке от Минска [Иоффе 1996: 140–141, 144–145][137].

У нас нет информации о групповых побегах в леса евреев из других гетто в конце 1941 г. Суровая зима 1941/1942 г. осложнила условия бегства и проживания в лесу. Массовый уход евреев в леса начался во время второго этапа уничтожения еврейского населения, весной и летом 1942 г., и многие оказались там до появления партизан. Евреи бродили небольшими группами в поисках пищи и убежища и полагались на милость местного населения, среди которого находились и те, кто выдавал евреев немцам. Не раз евреи натыкались в лесах на «дикие» вооруженные группы, которые советское партизанское движение еще не успело подчинить себе. Эти группы грабили появлявшихся в лесах евреев. Евреи, попадавшие в леса во второй половине 1942 г. и в 1943 г., уже находили там организованные партизанские отряды.

Но и после того как советское партизанское движение стало организованным и большинство «диких» групп влилось в его ряды, мучения евреев не закончились. Многие партизаны проявляли антисемитизм; зачастую не принимая в свои ряды бежавшие в леса еврейские семьи, а также отдельных евреев без оружия. В результате евреи объединялись в группы от десятков до сотен человек и создавали семейные лагеря. Как правило, в этих лагерях имелось вооруженное ядро, главной задачей которого была охрана лагеря и добыча продовольствия. Нередко приходилось сталкиваться с немцами или местной полицией, срочно вызванными на место или находившимися в засаде по дороге в лес. В летние периоды в семейных лагерях в качестве жилья использовались навесы из веток и кусков ткани или брезента, которые можно было без труда поставить в любом месте в лесу. Осенью и зимой основным местом жительства обитателей семейных лагерей, как и партизанских баз, были землянки.

Жизнь в лесах была трудна и полна опасностей. В любое время можно было ждать нападения немцев на партизанские базы или семейные лагеря, как правило обнаруженные благодаря доносам местных жителей. Время от времени крупные немецкие войска, насчитывавшие десятки тысяч человек, проводили широкомасштабные облавы на партизан, окружая и тщательно прочесывая лесные массивы. Облавы длились от двух до четырех недель, после чего немецкие части, подтянутые для этих целей, возвращались к своим основным обязанностям или перебрасывались в другие районы для проведения облав. Большинство партизанских отрядов так или иначе выбирались из окружения. Основными жертвами облав становились евреи в семейных лагерях. Вот как описывала это Ривка Додик-Гвинт, бежавшая в лес вместе с родителями из гетто местечка Куренец на западе Белоруссии во время его ликвидации 9 сентября 1942 г.:

Добравшись до леса, мы встретили группку евреев, несчастных, голодных и грязных от дыма горящих по ночам костров. Мир, в который мы попали, был очень жестоким, мы стаптывали ноги по лесным дорогам и тропинкам, под покровом ночи вынуждены были ходить к крестьянам и просить корочку хлеба или несколько картофелин. <…> В первые дни мы не разжигали огонь, чтобы пастухи не заметили нас. Ночью горели костры и грели нас лишь спереди, а сзади было холодно. Страх перед приближающейся зимой был велик. <…> Что мы будем делать, когда выпадет первый снег и следы выдадут нас местным крестьянам, приходящим рубить дрова? Откуда мы возьмем еду на зиму?.. По окончании строительства землянки величиной 3 на 3 метра мы, 13 человек, поселились в ней. <…> У входа стояла печь, у которой в течение дня собирались женщины и варили картошку, а ее другая половина состояла из двухэтажных нар. Сверху было тепло, а снизу – очень холодно. <…> Голод сводил нас с ума. В течение зимы подверглись нападению и были убиты евреи из Куренца и окрестностей, находившиеся в нескольких километрах от нас. К счастью, немцы не обнаружили наше укрытие в нашу первую зиму в лесу. Утром накануне Песаха 1943 г. появился партизанский связной из соседнего села и сообщил, что в селе полно немцев. Недалеко было болото, и, согласно нашей тактике, мы побежали в болота. Мы напоминали диких зверей, убегающих от охотника. Немецкие выстрелы не заставили себя ждать <…> К вечеру утихли крики и лай собак, и мы поняли, что немцы покинули лес. <…> Приблизившись к землянке, мы увидели, что все разрушено [Калхайм 1991: 232–234].

Несмотря на трудности и опасности, поток евреев, убегавших в леса из гетто, постоянно увеличивался. Сначала их число не превышало нескольких тысяч, но в 1942 г., с распространением акций уничтожения на новые города и районы, число обитателей леса возросло до нескольких десятков тысяч. Некоторые пришли в леса еще до акций, другие бежали во время массовых казней и восстаний в ряде гетто. Евреи продолжали стекаться в леса на протяжении всего 1943 г. и до лета 1944 г., когда Красная армия освободила оккупированные территории СССР.

Леса, в которых евреи искали убежища, как правило, занимали территорию в сотни и тысячи квадратных километров, они являлись партизанскими базами. Большинство евреев сосредоточилось в следующих лесных массивах (с севера на юг): Минская область: Руденский и Койдановский леса; Западная Белоруссия: Козянские, Волчьенорские и Нарочские леса, Начская, Налибокская и Липичанская пущи, леса и болота Полесья; юго-восток Литвы: Рудницкая пуща; Западная Украина – Кухов лес и Северная Волынь.

Небольшие группы евреев из нескольких десятков, а кое-где сотен человек находились также в лесах Винницкой области и Восточной Галиции.