СЛУЖБА ЧЕРНОМОРСКАЯ

СЛУЖБА ЧЕРНОМОРСКАЯ

А через год с Лукиным приключился конфуз. Повздорив с вороватым портовым чиновником, он не нашёл в споре иных аргументов, как выбросить несогласного из окошка. Чиновник написал жалобу, и капитан-лейтенанта отправили в далёкий Херсон. На Чёрном море Лукину дали шхуну. Адмирал Фёдор Ушаков, прочитав бумагу сопроводительную, оглядел ссыльного.

— Стенька Разин вам, молодой человек, не родственником каким приходится?

— Нет, но спуску я не дам никому! — вскинул голову Лукин.

— Служите с Богом! — махнул рукой адмирал. — У нас главное, чтоб дело знал!

Служба черноморская не чета балтийской. Здесь парадизов нет, зато плаваний и штормов хватает. Капитан-лейтенант Дмитрий Лукин ходил на своей шхуне между Николаевом и Константинополем, возил дипломатическую почту и пассажиров. Только отгрузится — и сразу в новый рейс.

— Был я офицером боевым, а стал ямщиком морским! — шутил порой Лукин.

Вместе с мужем приехала на юг и Анастасия Ефремовна. При супругах — слуга Илья (тот самый, будущий лейб-кучер императора). Жили небогато. Бывало, привезёт Илья бочку воды с речки и зовёт барина:

— Выходь, Митрий Ляксандрыч, бочку сымать!

Выйдет Лукин, поплюёт на руки и вдвоём с Ильёй бочку сорокавёдерную с телеги снимет.

Анастасия Лукина в кронштадтском обществе в числе первых красавиц числилась, а в Николаеве вовсе ей равных не было. Однако ловеласы местные обходили её стороной: мужа опасались. Но один всё же нашёлся — из шустрых итальянцев, каких немало крутилось тогда подле главного начальника Черноморского флота адмирала Мордвинова. Итальянец познакомился с Анастасией Лукиной на одном из балов, а затем стал хвастать среди дружков её благосклонностью. Врал, конечно, но по Николаеву слух пошёл. Едва Дмитрий с моря — к нему жена в слезах: так, мол, и так.

— Ладно! — сказал капитан. — За такое действо следует наказать примерно!

На первом же балу у командира порта он без труда нашёл своего обидчика. Ничего не подозревавший итальянец вовсю любезничал с дамами. Проходя мимо, Лукин как бы нечаянно наступил итальянцу на ногу, да так, что тот закричал голосом истошным.

— Ежели я вас обидел, давайте драться! — объявил ему Лукин и тут же уехал домой.

Вечером Дмитрий Александрович молча пил пунш. Жена плакала:

— Зачем тебе драться, пожалей меня!

Итальянец меж тем, от боли в себя придя, понял, что дуэль с таким человеком, как Лукин, может кончиться для него печально. Кинулся тогда он к своей сестре, что была на короткой ноге с адмиралом Мордвиновым. Сестрица тут же посадила брата под замок, а сама бегом к своему сердечному другу. Наговорила всякого: дескать, пьяный Лукин поносил Мордвинова словами мерзкими, а врага его, Ушакова, наоборот, нахваливал; когда же брат её, лейтенант, храбро вступился за честь адмирала, то Лукин его по ноге ударил, а назавтра грозился и вовсе убить.

Надо ли говорить, в какой ярости был Мордвинов? Тотчас к Лукину отправился полицейский наряд, и капитан-лейтенант был посажен под крепкий арест. Однако в тот же день хромой итальянец срочно выехал в другой город. Следствие доказало полную невиновность Лукина. Теперь уже николаевское общество подшучивало над самим Мордвиновым.

Говорят, что когда севастопольскому адмиралу Ушакову рассказали об истории с Лукиным, он долго смеялся:

— Сей разинец мне сразу по душе пришёлся! Голову кладу, что воин он отменный! Буду его у Мордвинова в Севастополь на эскадру просить!

Но Мордвинов Лукина не отдал: дело здесь было во взаимной неприязни двух адмиралов. Вместо Севастополя спровадил Мордвинов Лукина на Балтику.

— Езжай, голубчик, откуда приехал, — сказал, ордер свой вручая. — От тебя здесь одни хлопоты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.