Глава 4 ПРЕДИСЛОВИЕ К IV СТОЛЕТИЮ ДО Н. Э

Глава 4

ПРЕДИСЛОВИЕ К IV СТОЛЕТИЮ ДО Н. Э

Преобладание греческих наемников в Средиземноморье IV в. до н. э. было одновременно и симптомом, и побочной причиной падения полисной системы. В эволюции наемников из ранних ополченцев можно усмотреть часть великого переходного процесса, ведущего от полиса к эллинской монархии как основе политической жизни. Наемный воин являлся средством насильственного подчинения демократии автократией. И индивид, обладавший управленческим даром, мог поставить себя выше сообщества или совокупности сообществ.

Наемный солдат не выделился бы заметно в IV столетии до н. э., если бы греческие полисы уже не начали приходить в упадок. Когда Афины и Коринф достигали вершины своего экономического и политического процветания, они могли обеспечивать средствами и работой почти всех своих граждан и, кроме того, иностранцев. Никто не нуждался в том, чтобы зарабатывать себе на жизнь войной: средний грек V в. до н. э. не имел никакого желания приобщаться к жизни наемника и испытывал мало доверия к ее преимуществам.

Пелопоннесская война, нанесшая большой ущерб значительной части Греции, стала непосредственной причиной греческого упадка, а также способствовала из-за последующих внутренних волнений появлению огромного числа солдат, готовых служить наемниками. Но эта война была также причиной повышенного спроса на профессиональных воинов в Греции. Ее продолжительность, территориальный охват и сложные условия ведения кампаний постепенно вывели из употребления старый тип гражданина-ополченца.

Изменение статуса наемника воспроизводится различными терминами, в которых он описывается. В VI в. до н. э. его обычно называли «помощник». Ссылаться на его оплату казалось неприличным нанимателю и нанимаемому воину. Поэтому его и называли «помощником» – профессионалом, который делился с отрядом любителей своими умениями в определенной военной сфере (поскольку считалось, что любой гражданин способен защищать страну, даже если для его военной подготовки уделялось минимум внимания). В первой половине IV в. до н. э. наемник являлся фигурой слишком реальной. Он представлял собой слишком непреложный факт, чтобы его существование прикрывать эвфемизмами. Теперь это был «пелтаст, получающий плату» – предполагалось, что он относится к наиболее распространенному типу новой пехоты. Гражданин все еще сохранялся как гоплит. К концу IV столетия до н. э. не надо было напрягаться, чтобы отличить одного от другого. Наемник теперь был просто воином, солдатом. Ополченец потребовал бы какого-нибудь отличительного эпитета. Гражданина V в. до н. э. заменил профессиональный солдат греческих монархов.

Эта трансформация приемов ведения войны – участие в ней более дисциплинированных, специализированных и диверсифицированных войск – создала новую нишу для греческих солдат в самой Греции. Особенные условия вне Греции обеспечили другую, более широкую сферу для их найма. В Персидской империи стала ослабевать центральная власть. Местные правители становились все более независимыми и амбициозными. Их положение нуждалось в военной защите, и они довольно легко нашли ее в лице греческих наемников – потому что пехота, нанимавшаяся в Греции, продолжала доказывать свое превосходство над любой другой, сформированной в Азии. Персидский царь царей был вынужден следовать примеру мятежных правителей и нанимать греков для подавления мятежей. Этот процесс продолжался до тех пор, пока все азиатские армии не стали полагаться на греческих наемников.

Особые условия складывались и на западе. Возобновил свою прежнюю агрессивную политику Карфаген, а Сицилия после Пелопоннесской войны оказалась не в состоянии давать ему адекватный отпор. Чрезвычайная обстановка породила Дионисия, который утвердился в качестве воинственного автократа-правителя, главным образом потому, что проявил способность сдерживать карфагенян. Он был первым и одним из ярчайших примеров тех особо одаренных полководцев, которые потребовались для того, чтобы умело воспользоваться профессиональными солдатами. И демократии, и олигархии не способствовали появлению прирожденного лидера, поскольку они не могли приспособиться к наилучшим способам руководства наемными армиями. Доминирующая личность, обладающая властью и инициативой для успешного командования наемниками, не лучшим образом воспринималась в обстановке ограничений древнего города-полиса. Такой лидер либо становился непатриотичным и искал применение своим способностям за рубежом, либо оставался дома и становился тираном. В обоих случаях его положение было непрочным, а город не мог получить от него ожидаемых услуг. Проблема не решалась до тех пор, пока предводителей наемников не заменили автократы, которые возглавляли свои армии подобно царям, не связанным присягой городу, или обладали властью передавать своих солдат под командование избранных ими полководцев.

Вновь образованные греческие царства появились не только для того, чтобы обеспечить нужную организацию для ведения войн на профессиональном уровне, само их образование радикально изменило социальные и экономические перспективы развития греков. Бурные события, которые прежде способствовали росту численности наемников, постепенно улеглись, когда греческие города ушли в тень новых образований на Ближнем Востоке. Таким образом, число профессиональных солдат сократилось как раз в то время, когда спрос на них устоялся. Эллинские монархии разрешили социальные и военные аспекты проблемы, связанной с наемниками.