Сталинградская стратегическая наступательная операция

Сталинградская стратегическая наступательная операция

(19 ноября 1942 г. – 12 февраля 1943 г.)

В ходе оборонительных сражений на сталинградском направлении в Ставке ВГК и Генеральном штабе Красной Армии была проведена большая работа по планированию и подготовке контрнаступления под Сталинградом. Его инициаторами были генерал армии Г.К. Жуков и генерал-полковник А.М. Василевский, о чем они подробно рассказывают в своих мемуарах.

К началу контрнаступления Юго-Западный (1-я гвардейская, 21-я, 5-я танковая, 17-я воздушная армия и с декабря 1942 г. 2-я воздушная армия), Донской (65, 24, 66-я, 16-я воздушная армии) и Сталинградский (62, 64, 57, 51, 28-я, 8-я воздушная армии) фронты насчитывали 1 103 тыс. человек, 15 500 орудий и минометов, 1463 танка и САУ, 1350 боевых самолетов. По другим данным, в трех фронтах насчитывалось около 979 танков, из которых более 80 % находились на Юго-Западном и Сталинградском фронтах[179]. Им противостояли итальянская 8-я, румынские 3-я и 4-я армии, немецкие 6-я полевая и 4-я танковая армии группы армий «Б» (командующий – генерал-полковник М. Вейхс); всего более 1 011,5 тыс. человек, 10 290 орудий и минометов, 675 танков и штурмовых орудий, 1216 боевых самолетов. По живой силе соотношение сил сторон было равным. По артиллерии и минометам советские войска превосходили противника в 1,5 раза, по танкам и САУ – в 2,1, по самолетам – в 1,1 раза.

Операция получила кодовое наименование «Уран». Ее замысел состоял в том, чтобы ударами войск Юго-Западного фронта с плацдармов на южном берегу Дона в районах Серафимовича и Клетской и левого крыла Сталинградского фронта из района Сарпинских озер южнее Сталинграда в северо-западном направлении разгромить войска, прикрывавшие фланги ударной группировки противника. В последующем, развивая наступление по сходящимся направлениям на Калач, Советский, намечалось окружить и уничтожить его главные силы, действовавшие непосредственно под Сталинградом. На долю войск Донского фронта выпадало нанесение двух вспомогательных ударов. Первый удар – силами 65-й и 21-й армий из района восточнее Клетской на юго-восток с целью свертывания обороны противника на правом берегу Дона. Второй удар – войсками 24-й армии вдоль левого берега Дона на юг, чтобы отсечь группировку противника, находившуюся в малой излучине Дона. Одновременно соединения 66-й армии должны были сковывать противостоящие вражеские части, ведя активные действия.

По решению Ставки ВГК в состав Юго-Западного фронта, игравшего главную роль в операции, 25 октября были переданы из Донского фронта четыре стрелковые дивизии (226, 293, 333 и 277-я), 4-й танковый и 3-й кавалерийский корпуса, несколько артиллерийских и истребительно-противотанковых артиллерийских полков и другие части.

Войска 5-й танковой армии по состоянию на 1 ноября 1942 г. включали 5 стрелковых дивизий, два танковых корпуса, одну танковую бригаду, один мотоциклетный полк, отдельный мотоциклетный батальон, артиллерийские, зенитные и инженерные части и подразделения (см. таблицу № 9).

Таблица № 9

Боевой состав 5-й танковой армии на 1 ноября 1942 г.[180]

3 ноября 1942 г. на командном пункте Юго-Западного фронта под руководством генерала армии Г.К. Жукова и при участии генералов А.М. Василевского, Н.Н. Воронова, А.А. Новикова и Я.Н. Федоренко состоялось совещание руководящего состава 5-й танковой и 63-й армий. Присутствовали командармы, начальники их штабов, а также командиры корпусов и ряда дивизий. Командующий фронтом генерал Н.Ф. Ватутин доложил, что главный удар с плацдарма юго-западнее Серафимовича в общем направлении на Калач будут наносить 5-я танковая и 21-я армии. Им предстояло прорвать оборону румынской 3-й армии на двух участках (5-я танковая армия на участке шириной 10 км, 21-я армия – 12 км), развить подвижными соединениями наступление в юго-восточном направлении, разгромить оперативные резервы врага, выйти во фланг и в тыл его главной группировки, действовавшей в районе Сталинграда. На третий день операции предусмотрено соединение танковых корпусов ударной группировки в районе Калач, Советский с войсками Сталинградского фронта и завершение окружения противника.

Действия ударной группировки Юго-Западного фронта намечалось поддержать с запада вспомогательным ударом тремя стрелковыми дивизиями 63-й армии с линии Рубежинский, Ягодный в общем направлении на Боковскую, а с востока – 65-й армией Донского фронта с рубежа Клетская, Мело-Меловский в общем направлении на Вертячий.

При обсуждении оперативного построения войск 5-й танковой армии между участниками совещания возникла дискуссия. Вот что по этому поводу вспоминает генерал армии С.П. Иванов: «П.Л. Романенко считал целесообразным двухэшелонное построение не только в дивизиях, но в отдельных случаях и в полках. Против этого выступили Н.Н. Воронов и А.А. Новиков, казалось бы, не имевшие прямого отношения к действиям пехоты, но аргумент их был, как говорится, железным. Они сослались на то, что совсем недавно издан приказ НКО № 306 об одноэшелонном боевом порядке во всех тактических звеньях. Николай Николаевич весьма дотошно, как это ему было свойственно, объяснил, что стрелковая дивизия, построенная в два эшелона для атаки переднего края обороны противника, имела в первом всего 8 стрелковых рот из 27. Остальные 19 рот, располагаясь за первым эшелоном на глубину до двух километров, полностью лишались возможности использовать свои огневые средства. На это Прокофий Логвинович возразил, что необязательно строить в два эшелона боевые порядки батальонов, ведь лишь при этом получается та порочная картина, которую нарисовал начальник артиллерии Красной Армии. Командарма 5-й танковой поддержал А.С. Желтов. Однако ни Г.К. Жуков, ни А.М. Василевский в эту дискуссию не вступили, а генерал Н.Ф. Ватутин сказал, что, поскольку прорыв обороны стрелковыми соединениями предусматривается всего на фронте 8 – 12 километров, они сумеют выполнить задачу и в одноэшелонном построении. Как выяснилось потом, правы оказались А.С. Желтов и П.Л. Романенко: наша пехота именно из-за одноэшелонного построения не справилась со своей задачей и танкам пришлось «допрорывать» оборону противника, что вызвало лишние потери»[181].

Таким образом, оперативное построение войск 5-й танковой армии было предрешено – в один эшелон с выделением подвижной группы и резерва. Первый эшелон (47-я и 14-я гвардейские, 119-я и 124-я стрелковые дивизии) предназначался для прорыва главной полосы обороны противника и обеспечения ввода в прорыв подвижной группы (1-й, 26-й танковые корпуса, 8-й кавалерийский корпус и 8-й мотоциклетный полк). Ее планировалось ввести в сражение в первый день операции после прорыва стрелковыми дивизиями главной полосы обороны противника на глубине 8—10 км от переднего края. 1-й танковый корпус генерала В.В. Буткова получил задачу нанести удар в направлении Липовский, Тузов и к исходу второго дня операции овладеть районом Тузова. Передовыми частями корпус должен был захватить переправы через Дон южнее Тузова и перерезать железную дорогу в районе Суровикино. 26-му танковому корпусу, которым командовал генерал А.Г. Родин, было приказано стремительно развить наступление в направлении Перелазовский, Калач и к исходу третьего дня операции во взаимодействии с 4-м танковым корпусом 21-й армии, 4-м механизированным и 13-м танковым корпусами Сталинградского фронта завершить окружение вражеской группировки в районе Сталинграда и быть готовыми к ее уничтожению. Глубина задачи подвижной группы составляла 140 км. Это расстояние предусматривалось преодолеть в течение трех суток со среднесуточным темпом 40–45 км.

Вслед за 1-м танковым корпусом намечалось ввести 8-й кавалерийский корпус и 8-й мотоциклетный полк. При этом мотоциклетный полк должен был обогнать части танкового корпуса и к исходу первого дня операции выйти к р. Чир, в 30 км западнее Суровикино, перерезав железную дорогу на участке Сталинград – Лихая. Кавалерийскому корпусу наступлением в южном направлении предстояло обеспечить действия ударной группировки 5-й танковой армии с запада и юго-запада. В резерве командарма оставались два полка 346-й стрелковой дивизии.

В некоторых работах говорится о двухэшелонном построении 5-й танковой армии. В первом эшелоне – 47-я гвардейская, 119-я и 124-я стрелковые дивизии, во втором эшелоне – 159-я стрелковая дивизия, в эшелоне развития успеха (подвижной группе) – 1-й и 26-й танковые корпуса, 8-й кавалерийский корпус и 8-й мотоциклетный полк. Кроме того, была создана сковывающая группа (14-я гвардейская стрелковая дивизия и 1166-й стрелковый полк 346-й стрелковой дивизии).

4-й танковый корпус генерала А.Г. Кравченко, действовавший в составе 21-й армии Юго-Западного фронта, получил задачу развить наступление в общем направлении на Манойлин, Голубинский и к исходу второго дня операции захватить переправы через Дон севернее Калача. В дальнейшем корпусу предстояло наступать на Советский с задачей совместно с 26-м танковым корпусом 5-й танковой армии и 4-м механизированным корпусом Сталинградского фронта завершить окружение противника в районе Сталинграда. 16-му танковому корпусу генерала А.Г. Маслова Донского фронта предписывалось развивать наступление 24-й армии в направлении Вертячий, Песковатка и к исходу первого дня во взаимодействии с 3-м гвардейским кавалерийским корпусом окружить задонскую группировку противника.

13-й танковый корпус (командир – генерал Т.И. Танасчишин)[182] Сталинградского фронта намечалось в первый день операции ввести в сражение в полосе 57-й армии. Ему предстояло стремительным броском к исходу дня выйти в район Рокотина (глубина задачи – 60–65 км) с целью не допустить отхода противника из Сталинграда в юго-западном направлении. 4-й механизированный корпус (командир – генерал В.Т. Вольский) этого же фронта получил задачу стремительно развить наступление 51-й армии в западном направлении, к исходу второго дня операции выйти в район Советского (глубина задачи – до 90 км) и во взаимодействии с подвижными соединениями Юго-Западного фронта завершить окружение противника в районе Сталинграда.

Отдельные танковые бригады, полки и батальоны всех армий планировалось использовать в тесном взаимодействии с пехотой для ее непосредственной поддержки. В связи с тем что танков для этого было мало, их плотность на участках прорыва не превышала 5–6 единиц на 1 км фронта. Поэтому для усиления пехоты командующие фронтами были вынуждены использовать танки танковых и механизированных корпусов: на Юго-Западном фронте – 216-я танковая бригада 26-го танкового корпуса 5-й танковой армии; в 51-й армии – два танковых полка 4-го механизированного корпуса; в 57-й армии – танковый полк 13-го танкового корпуса. Это позволило несколько повысить плотность танков НПП, в частности, в 5-й танковой армии – до 12–14 боевых машин на 1 км фронта.

Задача артиллерийского обеспечения ввода в сражение танковых и механизированного корпусов возлагалась на армейские артиллерийские группы и артиллерию стрелковых дивизий, в полосах наступления которых планировался их ввод. В 5-й танковой армии были созданы артиллерийские группы в каждом стрелковом полку первого эшелона, а также армейская артиллерийская группа дальнего действия и армейская группа реактивных установок. Управление огнем артиллерии в ходе наступления предусматривалось осуществлять артиллерийскими корректировщиками из радийных танков. Основной задачей авиационного обеспечения являлось прикрытие корпусов с воздуха, а также содействие их продвижению путем нанесения ударов по наземному противнику. Для лучшего взаимодействия авиации с наземными войсками один авиационный корпус 17-й воздушной армии был оперативно подчинен командующему 5-й танковой армией.

В период подготовки к операции в штабах частей и соединений проводились военные игры на картах и на ящиках с песком, штабные тренировки и поездки командного состава в район предстоящих действий для ознакомления с местностью. В войсках состоялись специальные тренировочные занятия, на которых особое внимание уделялось взаимодействию танков с пехотой, артиллерией, авиацией и инженерными войсками. Запасы материальных средств составляли 2–3 боекомплекта, 2–3 заправки горючего и 9—15 суточных дач продовольствия[183].

С целью обеспечения скрытности подготовки к операции передвижение частей и соединений осуществлялось только ночью, а радиостанции работали лишь на прием. С планом операции был ознакомлен лишь узкий круг командиров, и только в необходимом объеме. Остальному командному составу конкретные задачи ставились лишь за сутки или двое до начала наступления. Танковые корпуса Юго-Западного фронта к началу наступления были скрытно сосредоточены на правом берегу Дона на удалении 15–20 км от переднего края. Соединения и части, предназначенные для непосредственной поддержки пехоты, заняли выжидательные позиции за 2–3 дня до перехода в наступление в 4–6 км от переднего края. В результате принятых мер противник, внимательно следивший за любым перемещением, не заметил нависшей над ним опасности. Соединения 6-й армии и основные силы 4-й танковой армии врага продолжали бои в Сталинграде. На направлении главных ударов советских войск по-прежнему оборонялись румынские части и соединения.

Утром 19 ноября повалил густой крупный снег, который смешивался с туманом. Видимость не превышала 250 метров. В таких условиях действия артиллерии очень затруднены. Несмотря на это, она в установленный срок приступила к проведению артиллерийской подготовки. В полосе Юго-Западного фронта оборона румынской 3-й армии была подавлена на двух участках. «Мощная канонада нанесла врагу немалый урон и произвела на него сильное моральное воздействие, – вспоминал С.П. Иванов. – Однако из-за плохой видимости далеко не везде оборона была сокрушена, особенно на фланговых участках прорыва»[184].

Стрелковые соединения 5-й танковой и 21-й армий быстро взломали передний край обороны противника и устремились вперед. Вначале они встретили относительно слабое сопротивление. Сказались результаты мощной артиллерийской подготовки. Однако по мере продвижения сопротивление противника возрастало. В связи с тем что стрелковые дивизии, имевшие одноэшелонное построение, не имели сил для наращивания удара, командующие 5-й танковой и 21-й армий с целью завершения прорыва ввели в сражение между 12 и 13 часами дня 1, 26 и 4-й танковые корпуса. Они вводились в двухэшелонном построении по нескольким заранее подготовленным маршрутам: 1-й и 26-й – по четырем, а 4-й – по двум. Решение о движении 1-го и 26-го танковых корпусов по четырем маршрутам было обусловлено условиями местности – наличием рек и глубоких оврагов.

В полосе действий 1-го танкового корпуса события развивались следующим образом. Разведывательные дозоры, высланные к боевым порядкам стрелковых частей, не смогли в густом тумане быстро сориентироваться на ровной, заснеженной местности и установить местонахождение пехоты. Из-за этого танковые бригады, вышедшие к 10 часам на южную и юго-восточную окраины хутора Калмыковский, вынуждены были задержаться здесь. Тем временем выяснилось, что враг готовится к отходу в полосе 119-й стрелковой дивизии полковника М.М. Данилова. В связи с этим генерал П.Л. Романенко приказал вводить 159-ю танковую бригаду несколько восточнее ранее намеченного маршрута. Командир бригады подполковник С.П. Хайдуков в спешке не выслал разведки и не назначил отряда обеспечения движения. Шедшие впереди два танка непосредственного охранения наскочили на минное поле и подорвались. При попытке головного батальона на большой скорости преодолеть этот участок было повреждено еще 5 танков. Следовавшие позади батальоны пошли в обход минного поля, но у них также вышли из строя 5 танков. С разрешения командира корпуса бригада вынуждена была вернуться, чтобы возобновить выдвижение по первоначально намеченному маршруту.

Генерал С.П. Иванов, прибывший на КП 1-го танкового корпуса, посоветовавшись с генералом В.В. Бутковым, обратился к командарму с просьбой разрешить готовить к вводу в сражение второй эшелон корпуса, так как 159-й танковой бригаде, потерявшей 12 танков, требовалось время, чтобы привести себя в порядок.

К двум часам дня 19 ноября 117-я и 89-я танковые бригады подполковников Д.М. Федорова и А.В. Жукова, обогнав пехоту, продвинулись на 4 км и вышли в район хутора Клиновый и фермы № 2. Здесь находились огневые позиции двух артиллерийских полков и до батальона пехоты противника. Было решено уничтожить их ударом 117-й танковой бригады с северо-запада, а с фронта сковать врага силами 159-й танковой бригады. К этому времени к восточной и северо-восточной окраинам фермы № 2 подошла 157-я танковая бригада (подполковник А.С. Шевцов) 26-го танкового корпуса. Организовав взаимодействие, все четыре танковые бригады с различных направлений энергично атаковали противника, который не оказал сопротивления и сдался в плен.

8-й мотоциклетный полк полковника П.А. Велика, пытавшийся ночной атакой ворваться в поселок совхоза «Усть-Медведицкий», был остановлен огнем вражеских танков. В результате выяснилось, что в районе совхоза располагается 22-я танковая дивизия (около 45 танков, большей частью легких), а в самом поселке – штаб 48-го танкового корпуса, который усиленно, пренебрегая элементарной маскировкой, разыскивает по радио свою румынскую 1-ю танковую дивизию (около 40 трофейных чешских танков)[185]. Корпусу было приказано занять исходное положение в районе Перелазовский, Большая Донщинка, Петровка, так как предполагалось, что советские войска нанесут главный удар с плацдарма у Клетской. Корпусу предстояло нанести контрудар в двух направлениях: на Клетскую и на Серафимовичи.

В районе совхоза «Усть-Медведицкий» части 1-го танкового корпуса вновь встретились со 157-й танковой бригадой 26-го танкового корпуса, которая также сбилась с маршрута. Мотоциклисты вывели ее на правильный путь в сторону высоты 204,6, куда ей надлежало двигаться.

Обо всем этом генерал С.П. Иванов доложил начальнику штаба фронта, а тот, в свою очередь, генералу Н.Ф. Ватутину. Немедленно были приняты решительные меры для ускорения движения 26-го танкового корпуса на Перелазовский, где оставался теперь лишь штаб румынского 5-го армейского корпуса. Одновременно 1-му танковому корпусу было приказано сковать немецкую 22-ю танковую дивизию непрерывными атаками до подхода 8-го кавалерийского корпуса.

Командир 26-го танкового корпуса, узнав об отсутствии у врага танков, решил овладеть Перелазовским с ходу. Эту задачу он возложил на 157-ю танковую и 14-ю мотострелковую бригады. Разгромив части 14-й пехотной дивизии противника, правофланговые бригады корпуса к рассвету 20 ноября вышли к Перелазовскому, пройдя 35 км. Подразделения 157-й танковой бригады подполковника А.С. Шевцова стремительно атаковали противника с фронта, а 14-я мотострелковая бригада подполковника Г.Н. Филиппова стала обходить Перелазовский с востока и запада. Удар был настолько внезапным и сильным, что ошеломленный противник (тыловые части румынской 1-й танковой дивизии и штаб 5-го армейского корпуса) начал большими группами сдаваться в плен. Однако на левом фланге 26-го танкового корпуса его 19-я танковая бригада, втянувшись в бои за отдельные опорные пункты, отстала и присоединилась к корпусу лишь 21 ноября. Быстрое продвижение в первые сутки, ограниченное количество радиостанций и малый радиус их действия явились причиной временной потери связи штаба корпуса с бригадами. В результате корпус задержался в Перелазовском на целые сутки, что сказалось на общих темпах наступления.

Успешно действовал и 4-й танковый корпус А.Г. Кравченко, введенный в сражение в полосе 21-й армии. Он, стремительно завершив прорыв главной полосы вражеской обороны, к исходу дня 19 ноября продвинулся на 30–35 км.

Командующий 6-й армией генерал Паулюс сразу почувствовал надвигающуюся угрозу, но своевременных контрмер не принял. Только в десять часов вечера 19 ноября командующий группой армий «Б» генерал-полковник М. фон Вейхс подписал следующий приказ:

«Обстановка, складывающаяся на фронте 3-й румынской армии, вынуждает принять радикальные меры с целью быстрейшего высвобождения сил для прикрытия фланга 6-й армии и обеспечения безопасности ее снабжения по железной дороге на участке Лихая (южнее Каменск-Шахтинский), Чир. В связи с этим приказываю:

1. Немедленно прекратить все наступательные операции в Сталинграде, за исключением действий разведывательных подразделений, сведения которых необходимы для организации обороны.

2. 6-й армии немедленно выделить из своего состава два моторизованных соединения, одну пехотную дивизию и по возможности одно моторизованное вспомогательное соединение, подчинив их штабу 14-го танкового корпуса, и, кроме того, как можно больше противотанковых средств и сосредоточить эту группировку поэшелонно за своим левым флангом с целью нанесения удара в северо-западном или западном направлении»[186].

Генерал фон Вейхс, видимо, не до конца осознавал опасность, поскольку выделил незначительное количество сил для парирования удара советских войск.

К полудню 20 ноября части 1-го танкового корпуса 5-й танковой армии совместно с 8-м кавалерийским корпусом после ожесточенных боев овладели Песчаным. После этого 1-й танковый корпус по приказу командующего армией сдал свой участок кавалерийским соединениям и возобновил наступление в южном направлении.

Получив сообщение о вклинении советских войск южнее Клетской и об атаках в районе Серафимовичи, командующий группой армий «Б» приказал 48-му танковому корпусу наступать на Клетскую. Но уже вечером 20 ноября задача корпусу была изменена. В штаб группы армий «Б» поступил приказ Гитлера, в котором 48-му танковому корпусу была поставлена задача немедленно нанести удар по противнику в северном направлении и освободить «группу Ласкара», то есть румынскую 15-ю дивизию, окруженную на Дону у Распопинской. Однако в районе Жирков соединения 5-й танковой армии нанесли удар по румынской 1-й танковой дивизии, а южнее Усть-Медведицкого – по немецкой 22-й танковой дивизии. В результате обе дивизии оказались в полуокружении. Командующий группой армий «Б» вынужден был отдать 48-му танковому корпусу приказ в ночь на 21 ноября оторваться от противника и сосредоточиться южнее р. Куртлак.

Из-за того что в это время была потеряна связь с румынской 1-й танковой дивизией, лишь 22-я танковая дивизия с наступлением темноты начала отрываться от противника. В это время в штаб дивизии поступил приказ о наступлении в новом направлении. Поэтому на рассвете 21 ноября части 22-й танковой дивизии начали двигаться на северо-восток, но в районе Большой Донщинки были атакованы 1-м танковым корпусом 5-й танковой армии. Его соединения, не втягиваясь в затяжные бои, обошли Большую Донщинку и, громя отходящие части противника, к исходу 21 ноября овладели Липовским.

Части 26-го танкового корпуса возобновили наступление в час дня 21 ноября. Не встречая организованного сопротивления, они к исходу дня преодолели 60–70 км, захватили крупные опорные пункты в Плесистовском и Острове, куда в спешном порядке выдвигалась 3-я моторизованная дивизия противника, получившая задачу, во что бы то ни стало задержать выход советских войск к Дону. У р. Лиска завязались встречные бои. На этот раз роли переменились по сравнению с тем, что происходило тут в последних числах июля. Под ударами 26-го танкового корпуса 3-я моторизованная дивизия вынуждена была отходить к Дону.

4-й танковый корпус генерала Кравченко, развивая наступление, к исходу дня 21 ноября вышел к Дону юго-восточнее хутора Липологовский и севернее хутора Рубежный. В результате пути отхода противника из излучины реки на юг оказались отрезанными.

Части 1-го танкового корпуса, развивая успех, к исходу дня 22 ноября вышли в район Тузова, пройдя за день до 80 км. Однако, вместо того чтобы преследовать отходящего противника и главными силами освободить Суровикино и Рычковский, командир корпуса генерал Бутков выслал к этим станциям лишь небольшие отряды. Они не смогли захватить их с ходу, а противник получил возможность организовать здесь сильную оборону.

26-й танковый корпус, наступавший левее, в это время продвигался к переправам через Дон. Генерал Родин решил стремительным ударом разгромить противостоящие части 3-й моторизованной дивизии, форсировать Дон и захватить Калач. Для захвата единственной переправы севернее Калача командир корпуса выделил передовой отряд (две роты 14-й мотострелковой бригады, пять танков 157-й танковой бригады и бронемашины 15-го отдельного разведывательного батальона). Отряд возглавил командир 14-й мотострелковой бригады подполковник Г.Н. Филиппов. Умело маневрируя, отряд обошел узлы сопротивления противника и к рассвету 22 ноября с зажженными фарами на большой скорости подошел к Дону западнее Калача. Однако переправы в этом районе не было. Тогда, воспользовавшись данными, полученными от местного населения, отряд быстро выдвинулся к Березовскому, уничтожил вражескую охрану, овладел мостом и вышел на левый берег Дона. Но с ходу овладеть Калачом не удалось. Поэтому отряд перешел к обороне и удерживал переправу до подхода главных сил корпуса. После этого 19-я танковая бригада переправилась на левый берег Дона и в ходе упорного боя в два часа дня 23 ноября овладела городом Калач. 25 ноября 26-й танковый корпус был переподчинен командующему 21-й армией. Наступая в восточном и северо-восточном направлениях, он совместно со стрелковыми дивизиями принимал участие в создании внутреннего фронта окружения противника.

Удар подвижных войск Юго-Западного фронта навстречу войскам Сталинградского фронта продолжал развивать 4-й танковый корпус. Его соединения, воспользовавшись переправой, захваченной 26-м танковым корпусом, вышли на левый берег Дона и стали наступать в юго-восточном направлении. 45-я танковая бригада в 16 часов 23 ноября вышла в район Советского и соединилась с 36-й механизированной бригадой 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта. В результате кольцо окружения вокруг группировки противника в междуречье Дона и Волги замкнулось. В последующем 4-й танковый корпус вел бои местного значения, а в конце ноября был выведен на доукомплектование.

Стрелковые дивизии 5-й танковой армии в период 23–25 ноября, наступая в юго-западном направлении, вышли на рубеж в 10–15 км восточнее Боковской, Суровикино, где создали внешний фронт окружения, обеспечивая действия танковых соединений с запада и юго-запада. Успешно действовал 8-й мотоциклетный полк подполковника П.А. Велика, который 22 ноября продвинулся на 90 км и овладел Красным Селом (20 км севернее Обливской). Расположив в этом пункте главные силы, полк начал действовать в тылу противника отдельными отрядами в радиусе 35–50 км. Однако, увлекшись диверсиями, полк упустил благоприятный момент для овладения Обливской.

Тяжелые бои развернулись в полосе Донского фронта. Трудные условия местности сковывали маневр танковых частей и вынуждали их вести наступление в узком коридоре. Войскам фронта не удалось перерезать пути отхода на Сталинград группировки противника, действовавшей в малой излучине Дона. После того как 23 ноября войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились в районе Калача, хутор Советский, войска Донского фронта получили возможность развивать наступление на Сталинград, сжимая внутреннее кольцо окружения противника. В окружении оказались 22 дивизии и более 160 отдельных частей общей численностью 330 тыс. человек. Это было значительно больше, чем предполагалось, поэтому возникла проблема с ликвидацией окруженной группировки, так как выделенных сил явно не хватало. Кроме того, нельзя было допустить прорыва войск 6-й полевой и 4-й танковой армий из котла, а для этого следовало провести сложные перегруппировки, усилить внешний и внутренний фронты окружения.

Командующий 6-й армией генерал Паулюс докладывал в шесть часов вечера 22 ноября генералу фон Вейхсу:

«Армия окружена. Вся долина р. Донская Царица, железная дорога от Советского до Калача, мост через Дон в этом районе, высоты на западном берегу реки до Голубинского, Оськинского и Крайнего, несмотря на героическое сопротивление, перешли в руки русских. Другие их силы продвигаются с юго-востока через Бузиновку на север и особенно крупные силы – на запад.

Обстановка в районе Суровикино и на р. Чир неизвестна. В Сталинграде и на северном участке фронта отмечается усиленная деятельность разведывательных подразделений… Южный участок фронта восточнее Дона после прорыва еще не восстановлен. Стоит ли за счет значительного ослабления северного участка организовать оборону на узкой полосе на рубеже Карповка, Мариновка, Голубинский – сомнительно… Запасы горючего скоро кончатся, танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Положение с боеприпасами критическое. Продовольствия хватит на 6 дней. Командование армии предполагает удерживать оставшееся в его распоряжении пространство от Сталинграда до Дона и уже принимает необходимые меры… Прошу предоставить свободу действий на случай, если не удастся создать круговую оборону. Обстановка может заставить тогда оставить Сталинград и северный участок фронта, чтобы обрушить удары на противника всеми силами на южном участке фронта между Доном и Волгой и соединиться здесь с 4-й танковой армией. Наступление в западном направлении не обещает успеха в связи со сложными условиями местности и наличием здесь крупных сил противника»[187].

К этому времени, по воспоминаниям генерала армии С.П. Иванова, обострились отношения между командующим фронтом генералом Н.Ф. Ватутиным и командующим 5-й танковой армией генералом П.Л. Романенко. Командарм был обижен тем, что фронт, по существу, отобрал у него руководство танковыми корпусами. Он считал также, что кольцо окружения по праву должны замкнуть танкисты Филиппенко и 14-я мотострелковая бригада подполковника Филлипова. Генерал Н.Ф. Ватутин при молчаливой поддержке генерала А.М. Василевского обвинил командарма в том, что его нельзя застать на армейском КП, что он непрерывно «прыгает» из соединения в соединение, поэтому его штаб предоставлен сам себе. Романенко был высказан также упрек в потере управления 1-м танковым и 3-м кавалерийским корпусами. «На это обычно молчаливый Г.Д. Стельмах заметил, – пишет С.П. Иванов, – что армия в целом неплохо выполняет свою трудную задачу, а огрехи в управлении войсками при столь маневренных действиях неизбежны. Николай Федорович, однако, судя по его хмурому виду, остался при своем мнении. Так отношения командующего фронтом, да и представителя Ставки, с генералом П.Л. Романенко обострились до предела, хотя и до этого между ними довольно часто возникали трения»[188].

26 ноября генерал Н.Ф. Ватутин направил И.В. Сталину донесение № 1492 о необходимости немедленного развития наступления на внешнем фронте окружения[189]. В этом документе отмечалось, что румынская 3-я армия полностью разгромлена. Ее остатки (9, 11, 7-я пехотные дивизии и части 1-й моторизованной дивизии) обороняются на участке Верхний Калининский, Верхний Кривский, Ильин. Войска противника, оборонявшиеся на западном берегу в излучине р. Дон, под ударами частей 21-й и 65-й армий отходят с боем на восточный берег Дона. С выходом 4-го и 26-го танковых корпусов и части сил 3-го гвардейского кавалерийского корпуса на восточный берег Дона на участке Советский, Сокаревка, Песковатка и установлением боевого взаимодействия с 4-м механизированным корпусом завершено окружение сталинградской группировки противника. Он с 24 ноября начал усиленную переброску войск автотранспортом, сосредоточив в районе Солин, Боковская, Поповка до трех новых дивизий, а в районе Тормосин, Нижнечирская – более пехотной дивизии, усиленной танками.

Командующий Юго-Западным фронтом, оценивая действия противника, полагал, что он намеревается нанести контрудары от Тормосина через Нижнечирскую на север вдоль р. Дон с целью разорвать кольцо, замыкающее его сталинградскую группировку, и от Боковской на восток с целью выхода в тыл советских войск. По мнению генерала Ватутина, «противник успел подбросить еще мало сил и не создал еще сплошного фронта». Поэтому предлагалось, одновременно с решением главной задачи по ликвидации сталинградской группировки противника, продолжать наступление войск Юго-Западного фронта в западном и юго-западном направлениях. В первую очередь планировалось окружить и уничтожить группировку противника в районе Нижнечирская, Тормосин, Морозовская и захватить этот район, чтобы надежно изолировать сталинградскую группировку противника и воспретить какой бы то ни было доступ к ней. Эту задачу командующий фронтом намечал возложить на 5-ю танковую армию, в состав которой после овладения Песковаткой предусматривалось перебросить 3-й кавалерийский корпус. Армия должна была перейти в наступление 29 ноября и к 3–5 декабря выполнить поставленную задачу. В последующем ей предстояло наступать из района Морозовского на запад. Для усиления 5-й танковой армии генерал Ватутин просил выделить один механизированный или один танковый корпус.

В свою очередь, представитель Ставки ВГК генерал армии Г.К. Жуков 29 ноября направил И.В. Сталину предложения по ликвидации войск, окруженных под Сталинградом. Жуков предполагал, что противник, видимо, будет стараться удержать в своих руках позиции в районе Сталинград, Вертячий, Мариновка, Карповка, совхоз Горная Поляна. Одновременно он намерен в кратчайший срок собрать в районе Нижнечирская, Котельниково ударную группу для прорыва фронта советских войск в общем направлении на Карповку, чтобы образовать коридор для питания окруженной группы, а в последующем и вывода ее по этому коридору. При благоприятных условиях такой коридор может быть образован на участке Мариновка, Ляпичев, Верхнечирская фронтом на север. Вторая сторона этого коридора, фронтом на юго-восток, будет создана по линии Цыбенко, Зеты, Гниловская, Шебалин.

С целью не допустить соединения нижнечирской и котельниковской группировок противника со сталинградской группировкой и образования коридора, Жуков предусматривал как можно быстрее отбросить первые две группировки и создать плотный боевой порядок на линии Обливская, Тормосин, Котельниково. В районе Нижнечирская, Котельниково намечалось держать две группы танков, не меньше 100 танков в каждой в качестве резерва. Окруженную группировку противника под Сталинградом предлагалось рассечь на две части ударом в направлении Большая Россошка, а навстречу ему нанести удар в направлении Дубининский, высота 135,0. На всех остальных участках перейти к обороне и действовать лишь отдельными отрядами в целях истощения и изматывания противника. После того как окруженная группировка будет рассечена на две части, целесообразно в первую очередь уничтожить более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе Сталинграда[190]. С этим предложением согласился и начальник Генштаба генерал Василевский.

Командующий Донским фронтом генерал Рокоссовский несколько раз обращался в Ставку ВГК, аргументируя необходимость приостановки боевых действий для перегруппировки и усиления войск фронта перед ликвидацией 6-й армии. Сталин прислушался к мнению Рокоссовского. 4 декабря он обязал командующих Донским и Сталинградским фронтами не позднее 18 декабря завершить подготовку новой наступательной операции по разгрому окруженной группировки врага. Операция получила кодовое наименование «Кольцо». Для усиления войск Донского фронта направлялась только что укомплектованная 2-я гвардейская армия генерала Р.Я. Малиновского. 11 декабря Сталин потребовал от представителя Ставки ВГК генерала Василевского провести операцию «Кольцо» в два этапа. Первый этап – выход в район Басаргино, Воропоново и не позже 23 декабря – ликвидация западной и южной групп противника. Второй этап – общий штурм всех армий обоих фронтов для ликвидации основной массы вражеских войск к западу и северо-западу от Сталинграда[191]. Одновременно намечалось силами Юго-Западного фронта и левого крыла Воронежского фронта провести операцию под кодовым наименованием «Сатурн». Ее замысел заключался в том, чтобы разгромить на Среднем Дону основные силы итальянской 8-й армии, оперативной группы «Холлидт» и остатки румынской 3-й армии и развить контрнаступление на сталинградско-ростовском направлении.

Каковы же были планы противника? Командующий группой армий «Дон» генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн намечал с целью деблокады 6-й армии провести операцию «Винтергевиттер» («Зимняя гроза»)[192]. В соответствии с ее замыслом 4-я танковая армия должна была начать наступление основными силами из района Котельниково восточнее р. Дон. Почему здесь? Ответ на этот вопрос дал Э. фон Манштейн: «…Противник меньше всего будет ожидать такое наступление на восточном берегу Дона, так как при существовавшей на фронте обстановке сосредоточение в этом районе крупных сил было бы связано для немцев с большим риском. Поэтому противник вначале выдвинул только относительно слабые силы в направлении на Котельниково для прикрытия внутреннего фронта окружения». Если же, полагал Манштейн, количество войск противника перед Котельниковом значительно возрастет, тогда «приказом был предусмотрен следующий запасный вариант: танковые дивизии 4-й танковой армии должны были быть срочно и скрытно для противника переброшены по западному берегу Дона на север, на донско-чирский плацдарм у Нижнечирской и наносить главный удар отсюда».

Операция «Винтергевиттер» началась 12 декабря. Армейская группа «Гот» нанесла удар вдоль железной дороги Котельниково – Сталинград на участке 51-й армии. Противник имел 13 дивизий, 124 тыс. человек, 650 танков, 852 орудия и миномета, 500 самолетов[193]. Ему противостояли 5-я ударная и 51-я армии Сталинградского фронта, насчитывавшие 115 тыс. человек, 329 танков, 1133 орудия и миномета и 220 самолетов. Оказалось, что предостережения Жукова не были должным образом учтены. Потребовались героические усилия, срочная переброска резервов, чтобы задержать продвижение войск генерала Манштейна на помощь 6-й армии.

Ставка ВГК, учитывая сложившуюся обстановку, 13 декабря внесла изменение в план операции «Сатурн»[194]. В директиве, подписанной Сталиным, отмечалось, что операция «Сатурн» была задумана при благоприятной для советских войск обстановке, когда у противника не было еще резервов в районе Боковский, Морозовский, Нижнечирская, а 5-я танковая армия успешно наступала в сторону Морозовского. Кроме того, предполагалось, что удар с севера будет поддержан одновременным ударом с востока, в сторону Лихой, а 1-я гвардейская армия будет переброшена в район Калача и использована для развития успеха в направлении Ростов, Таганрог. Однако теперь обстановка изменилась не в пользу советских войск. Войска 5-й танковой и 1-й гвардейской армий «стоят в обороне и не могут двигаться вперед, так как за это время противник успел подвести с запада ряд пехотных дивизий и танковых соединений, которые сдерживают их». Поэтому наступление в сторону Каменск, Ростов не может получить успеха. Исходя из этого, намечалось внести изменения в план операции «Сатурн». Главный удар предусматривалось нанести не на юг, а на юго-восток в сторону Нижнего Астахова и с выходом на Морозовский, с тем чтобы взять в клещи боковско-морозовскую группировку противника, пройтись по ее тылам и ликвидировать ее одновременным ударом с востока силами 5-й танковой и 1-й гвардейской армий и с северо-запада силами 3-й гвардейской армии и приданных ей подвижных частей. Прорыв требовалось произвести в тех же районах, в которых он был задуман по операции «Сатурн». После прорыва предписывалось развернуть наступление на юго-восток в направлении Нижний Астахов, Морозовский, нанести удар по тылам противника, действовавшего против 5-й танковой и 2-й гвардейской армий. Войска 6-й армии Воронежского фронта должны были обеспечить действие главной ударной группировки с запада[195]. Для поддержки наземных войск выделялось более 300 самолетов 2-й и 17-й воздушных армий. Благодаря решительному массированию сил и средств на участках прорыва удалось создать 2—3-кратное превосходство над противником. Операция, которая должна была начаться 16 декабря, получила теперь наименование «Малый Ситурн» (Среднедонская операция).

В ночь на 14 декабря состоялось совещание командующих Воронежским и Юго-Западным фронтами с представителем Ставки, на котором были обсуждены последние изменения в плане «Сатурна». При этом генерал Н.Ф. Ватутин в резкой форме выразил несогласие с сокращением масштабов операции и потребовал от командующего Воронежским фронтом проводить ее по прежнему плану, то есть с выходом к Азовскому морю. В случае отказа от этого плана он просил передать Юго-Западному фронту 17-й танковый корпус. В конце концов спор был решен прямым вмешательством Сталина, который приказал четко исполнить приказ.

К началу операции «Малый Сатурн» 5-я танковая армия включала восемь стрелковых дивизий, два кавалерийских и один танковый корпуса, отдельную истребительную и две танковые бригады, мотоциклетный, три пушечных, восемь истребительно-противотанковых, гаубичный, армейский артиллерийский, три минометных и три гвардейских минометных полка, два отдельных танковых, мотоциклетный, автоброневой, четыре инженерных и пять понтонно-мостовых батальонов, зенитную артиллерийскую дивизию, отдельный зенитный артиллерийский дивизион, инженерную бригаду специального назначения (см. таблицу № 10). По своему составу она более напоминала общевойсковую, нежели танковую армию.

Таблица № 10

Боевой состав 5-й танковой армии на 1 декабря 1942 г.[196]

По решению командующего Юго-Западным фронтом войска 5-й танковой армии наносили вспомогательный удар в направлении Морозовск, Тацинская. Она во взаимодействии с 5-й ударной армией Сталинградского фронта должна была уничтожить противника в районе станицы Нижнечирской и Тормосино, не допуская прорыва неприятеля из этих районов на соединение с окруженной вражеской группировкой. В дальнейшем 5-й танковой армии предстояло развивать наступление на Морозовск, Ильинку, Тацинскую, Лихую[197].

Три танковых корпуса (18, 24, 25-й) были включены в состав 1-й гвардейской армии. 25-й и 18-й танковые корпуса намечалось ввести в сражение в первый день операции с задачей совместно с пехотой завершить прорыв обороны противника и к исходу второго дня операции во взаимодействии с 3-й гвардейской армией окружить главные силы итальянской 8-й армии. В последующем они должны были наступать в юго-восточном направлении. 24-й танковый корпус планировалось ввести в прорыв для развития успеха в общем направлении на Тацинскую. Чтобы усилить удар танковой группировки 1-й гвардейской армии, Ставка ВГК приказала ввести в сражение в ее полосе в направлении Кантемировка, Волошино также и 17-й танковый корпус, находившийся до этого в составе 6-й армии Воронежского фронта. 1-й гвардейский механизированный корпус, действовавший в составе 3-й гвардейской армии, в первый день операции должен был наступать в западном направлении – на Поповку, содействуя окружению противника южнее Вешенской. В дальнейшем намечалось повернуть корпус на юго-восток для овладения районом Морозовска.

В связи с изменившейся обстановкой Сталин 14 декабря потребовал от генерала Василевского отложить осуществление первого этапа операции «Кольцо». 2-ю гвардейскую армию, в первую очередь механизированные части, приказывалось форсированным маршем двинуть на юг и расположить в тылу частей, действующих против котельниковской группировки противника. Главная задача – разгромить эту группировку в течение ближайших дней занять Котельниково и прочно там закрепиться. Войска Донского и Сталинградского фронтов должны продолжать систематическое истребление окруженных войск противника с воздуха и наземными силами, все более сжимать кольцо окружения, в корне пресекать попытки окруженных вырваться из этого кольца[198].

Операция «Малый Сатурн» началась 16 декабря ударом войск правого крыла Юго-Западного фронта. Танковые корпуса фронта при поддержке артиллерии и авиации мощными таранными ударами прорвали оборону итальянской 8-й армии и за восемь дней продвинулись на 100–200 км, а 24 декабря овладели станцией Тацинская. Командующий группой армий «Дон» генерал фон Манштейн впоследствии отмечал: «15 декабря нами была обнаружена явная подготовка противника к наступлению перед левым флангом группы армий «Дон» и правым флангом группы армий «Б». 16 декабря здесь начались атаки противника небольшими силами на отдельных участках. Нельзя было еще определить, хотел ли он только прощупать наш фронт перед решающим наступлением с целью прорыва, как он это часто делал, или же он хотел только приковать наши силы к этому участку, чтобы не дать нам перебросить силы с этого фланга на восточный берег Дона. Однако радиоразведка установила наличие новой армии противника (3-я гвардейская армия), что позволило сделать вывод о намерении противника предпринять глубокий прорыв с далеко идущей целью (захват Ростова?)»[199].

Манштейну пришлось отказаться от дальнейших попыток деблокировать окруженные под Сталинградом войска и, чтобы самому не оказаться в окружении, бросить все, что оказалось под рукой, для парирования ударов Юго-Западного фронта.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.