Генерал от кавалерии светлейший князь Голицын 5-й Дмитрий Владимирович (1771–1844)

Генерал от кавалерии светлейший князь Голицын 5-й Дмитрий Владимирович

(1771–1844)

Происходил из древнего княжеского рода Гедиминовичей. В три года был записан в лейб-гвардии Преображенский полк. В шесть лет получил чин сержанта. В десять лет начал обучение за границей: в Страсбургском университете, затем в Парижской военной школе. Во время пребывания за границей юный князь числился в лейб-гвардии Конном полку, успев «заочно» получить чины поручика и секунд-ротмистра.

В Париже аристократ из России стал свидетелем французской революции и свержения монархии, принял участие в штурме Бастилии! Это обеспокоило императрицу Екатерину II Великую, и 20-летний Дмитрий Голицын вернулся в Отечество.

Действительную службу он начал в первый день января 1794 года. Боевое крещение ротмистр князь Голицын получил в тот же год при штурме варшавского предместья Праги, будучи по представлению самого А.В. Суворова-Рымникского пожалован орденом Святого Георгия 4-й степени.

Д.В. Голицын. Художник Дж. Доу

В 1797 году производится в полковники, в следующем году – в генерал-майоры (в 26 лет). В 1800 году назначается шефом кирасирского полка своего имени и получает чин генерал-лейтенанта. Был известен в рядах русской армии как прекрасный наездник. Автор изданного в 1805 году «Опыта наставлений, касающихся до экзерциций и маневров кавалерийского полка». В 1806 году назначается командиром 4-й кавалерийской дивизии (в его подчинении находился будущий военный министр России М.Б. Барклай-де-Толли).

Участвовал в Русско-прусско-французской войне 1806–1807 годов. Ордена Святого Георгия 3-й степени удостоился за сражение при Голымине: до позднего вечера стойко отбивал атаки превосходящих сил неприятеля. После этого ему было вверено командование кавалерией левого крыла русской армии.

В той войне князь Д.В. Голицын, как кавалерийский начальник, отличился еще четырежды. За сражение при Прейсиш-Эйлау удостоился орденов Святого Владимира 2-й степени и прусского Красного Орла. За Вольфсдорф – Золотого оружия (шпаги) «За храбрость» с алмазами. За Гейльсберг и Фридланд – прусского ордена Черного Орла.

В Русско-шведской войне 1808–1809 годов командовал корпусом. Ему принадлежала идея перехода по льду через пролив Кваркен к берегу собственно Швеции. Однако ее исполнение было поручено Барклаю-де-Толли. Оскорбленный этим Голицын в апреле 1809 года подал в отставку и уехал за границу, в Германию.

…В ряды русской армии князь возвратился только в августе 1812 года, когда ее главнокомандующим был назначен генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов. Он определил Голицына в багратионовскую 2-ю Западную армию.

Князь П.И. Багратион в своем приказе за № 107 указал, что он поручает «генерал-лейтенанту князю Голицыну 5-му командовать всей регулярной кавалерией предводительствуемой мною 2-й Западной армии, к которому и относится оной обо всем по делам службы».

В наполеоновской армии, собранной с пол-Европы, именно панцирная конница маршала империи Иоахима Мюрата являла собой ударную силу в полевых битвах. Голицын же стал в Отечественной войне «русским маршалом» кирасирской конницы.

…На поле Бородина тяжелая кавалерия, подчиненная Багратиону, заранее была сосредоточена у Семеновских флешей, расположившись сразу же за гренадерами. Достаточно опытный кирасирский военачальник князь Голицын в первый раз отличается во время боя за Шевардинский редут.

Кирасиры вступили в бой уже под вечер, когда французы ценой больших потерь окончательно овладели Шевардинским редутом. Тогда (около 19 часов) в дело вошел резерв русской стороны, только что прибывшие к Шевардино 2-я гренадерская и 2-я сводно-гренадерская дивизии. Их подкрепили 2-й кирасирской дивизией. Наполеоновские войска в лице 1-го корпуса маршала Даву, по сути дела, впервые в идущей войне столкнулись в таком числе с тяжелой кавалерией противника.

В тот день императору Наполеону довелось увидеть в большом деле целую дивизию русских латников. Голицынские кирасиры оказались в числе главных действующих лиц Шевардинского боя, редкого в 1812 году по кровопролитию и ожесточенности.

…26 августа на поле Бородина генерал-лейтенант князь Д.В. Голицын командует 1-й и 2-й кирасирскими дивизиями, а также переданным ему в подчинение 4-м (резервным) кавалерийским корпусом генерал-майора К.К. Сиверса. Таково было решение генерала от инфантерии князя П.И. Багратиона. Перед битвой 2-я дивизия располагалась у деревни Семеновской за стоявшей в первой линии 2-й гренадерской дивизией. Корпус Сиверса, имея впереди 7-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Н.Н. Раевского, стоял за Курганной высотой (Батареей Раевского).

1-я кирасирская дивизия была вместе с 5-м (гвардейским) пехотным корпусом генерал-лейтенанта Н.И. Лаврова поставлена в резерве у деревни Князьково, имея за спиной (у Татариново) командный пункт М.И. Голенищева Кутузова.

В день 26 августа, с рассветом генерал-лейтенант князь Д.В. Голицын прибыл на командный пункт Багратиона у деревни Семеновское. Отсюда он начальствовал подчиненной ему в сражении кавалерией 2-й русской Западной армией. И, как показал ход генеральной баталии, начальствовал умело и результативно.

Кавалерия вступила в дело, когда неприятель захватил южную флешь. В это время в атаку и пошли ахтырские гусары и новороссийские драгуны. Они нанесли встречный удар атакующей 14-й легкой кавалерийской бригаде генерала барона Бермана, состоявшей из трех полков. Бригада входила в состав 3-го армейского корпуса маршала Мишеля Нея.

Идущий головным 4-й конно-гренадерский полк был опрокинут и, отступая в полном беспорядке, промчался сквозь строй идущего за ним 2-го лейб-полка вюртембергских шеволежеров (пикинеров). Однако шедший третьим 1-й вюртембергский шеволежерский полк сумел со 2-м полком, успевшим перестроиться, отразить удар русской кавалерии.

После этого оба полка немецких шеволежеров по приказу маршала Нея под сильным картечным огнем атаковали одну из колонн русской пехоты, врубились в нее и захватили две пушки. В это время на них с фланга и тыла обрушились кирасирские полки дивизии Дуки. Вюртембергцам пришлось, бросив трофеи, прорываться назад, через ряды русской кавалерии, за южную Семеновскую флешь, под защиту ружейного огня пехоты.

У этой флеши завязались ожесточенные кавалерийские схватки. Русским кирасирам в одном из эпизодов даже удалось ворваться во внутрь этого укрепления, преследуя кавалеристов-пикинеров из Вюртенберга. Произошла схватка части 2-й кирасирской дивизии с укрывшимися в лощине полками 1-й легкой кавалерийской дивизии генерала Брюйера (французы, поляки, немцы из Гамбурга и Бранденбурга) и 9-й легкой кавалерийской бригады генерала Мурье.

Атаке голицынских кирасир у Семеновских флешей подверглись части 10-й и 25-й дивизий корпуса маршала Нея. Они сумели захватить четыре вражеских орудия и зарядный ящик одной из вюртембергских конных батарей. Но пушки, которые не успели увезти, были тут же отбиты вюртембергскими шеволежерами, которых храбро повел в атаку сам маршал Иоахим Мюрат.

После этого конные пикинеры из «немецких земель» ринулись преследовать отходивших назад кирасир, но неожиданно для себя в запальчивости попали под картечные выстрелы русской артиллерии. Шеволежеры смешались и отхлынули назад. Кирасиры, оправившись, развернулись и бросились в погоню за вюртембергцами. В том эпизоде маршал Мюрат едва не попал в плен к русским кирасирам, успев укрыться в рядах каре вюртембергской пехоты, «заскочив» в него.

В ходе продолжавшегося боя за Семеновские флеши кирасиры князя Голицына 5-го атаковали батарею дивизионного генерала Ж.-М. де Пернети (командующего артиллерией 1-го корпуса маршала Даву, будущего виконта) в несколько десятков орудийных стволов. Ее картечный огонь в упор не смог остановить русских кирасир, которые успели изрубить часть артиллерийской прислуги.

В своих мемуарных «Записках» А.П. Ермолов отметит: «Атака наших кирасир 2-й дивизии на батареи имели полный успех и взято несколько пушек, но, всегда действуя между лесом за высотами, занятыми неприятелем, понесли они чувствительный урон…»

…Ранение князя П.И. Багратиона, утрата Семеновских флешей заставили войска 2-й Западной армии с силами подоспевшей поддержки изменить свое позиционное положение. Батальонные колонны лейб-гвардии Литовского и Измайловского полков свернулись в каре и расположились в шахматном порядке южнее деревни Семеновское. Теперь на поле битвы они занимали первую линию. Позади них встали три кирасирских полка бригады генерал-майора Бороздина. Новороссийский драгунский полк отошел на прикрытие не умолкающих с рассвета батарей.

Новое кавалерийское дело на левом фланге кутузовской армии состоялось после 10 часов. Наполеон приказал усилить натиск у Семеновского. Здесь успех имела 20-я бригада тяжелой кавалерии, она же саксонская кирасирская бригада (полки Кавалергардский и Цастрова) генерал-лейтенанта А.И. Тильмана (получившего за Бородино баронский титул). Части саксонцев, отличавшихся от прочих кирасир латунными касками с меховыми тюрбанами, удалось прорваться через позицию русской пехоты. Но в ее тылу они попали под удар стоявших там кирасир.

Саксонская кирасирская бригада была атакована во фланг кирасирами генерал-майора Бороздина, а также Новороссийским и Киевским драгунскими полками корпуса генерал-майора Сиверса. Эта атака лучше всего свидетельствовала о том, что начальник кавалерийской группировки князь Голицын 5-й не упускал случая ввязаться в схватку с конницей маршала Франции Мюрата, пресекая все попытки прорыва русской позиции.

Между 12 и 13 часами дня наполеоновские войска не уставали производить атаки у деревни Семеновское. Флеши находились в руках французов, но они продолжали упорствовать, стремясь завладеть высотами на противоположном берегу ручья Семеновского. Там во второй русской линии продолжала находиться кавалерия генерал-лейтенанта князя Д.В. Голицына – 4-й кавалерийский корпус Сиверса и кирасирские полки.

Русская пехота раз за разом контратаковала в штыки. Голицын тоже повторил несколько кавалерийских атак на вражескую пехоту, которая при виде такой угрозы сворачивалась в каре. Подобным образом не «уставала» делать и русская пехота, отражая наскоки неприятельской кавалерии.

Ермолов отмечал: «…Кирасирские полки неоднократно обращали сильнейшую кавалерию до самых батарей, за которыми она находила спасение. С отличным мужеством атаковали полки лейб-гвардии Кавалергардский и Конный, лейб-кирасирский Его Величества, полки 2-й кирасирской дивизии покрыли себя славою».

Пройдут годы, но те атаки голицынских кирасир на Бородинском поле не померкнут в воспоминаниях участников битвы. Спустя тридцать лет участник события дня 26 августа 1812 года офицер Ф.Н. Глинка так отзовется в своих «Очерках Бородинского сражения» о князе Д.В. Голицыне:

«…Реданты (редуты. – А.Ш.) семеновские на минуту захвачены французами. Кутузов тотчас велит поставить новую боковую батарею в 25 пушек. Она соединена с другими и, крестя поле, режет французов продольными выстрелами по фрунту и в тыл. Ядра пронизывают ряды.

Между тем реданты опять в руках русских, и вот Мюрат мчится впереди и за ним целый разлив его кавалерии. Он наезжает прямо на реданты, а Голицын с кирасирами объезжает его прямо сбоку и в тыл. Как они режутся! Какая теснота! Конница топчет раненых; трупы дробятся под колесами артиллерии. Живые конные стены сшибаются, трещат, и, под грозным гулом пальбы, при страшных криках, среди лопающихся гранат, без памяти хлещутся палашами и саблями.

И вот наша конница расшибла французские эскадроны: они мешаются, кружатся, бегут…»

Ради справедливости надо заметить, что на Бородинском поле кавалерия Великой армии потеряла половину своего состава. И даже чуть больше. В этом видится немалая «заслуга» и голицынских латников. Наполеону в последующие два военных года так и не удалось восстановить ее численность.

Специалисты и историки, описывая события двух дней – 24 и 26 августа 1812 года, отмечают, что русская конница не сдала французам во время их атак ни одной (!) своей позиции. Более того, русские кавалерийские военачальники смогли в сражении лучше сберечь силы коней и людей, чем неприятель. Один из таких исследователей, Н. Иванов, писал:

«В каких бы тяжелых условиях не находились полки нашей конницы во время боя: стояли ли в прикрытии батарей, под ядрами и пулями неприятельскими, рубились ли с налета с французскими латниками, всегда дело кончалось блестящим отражением атак неприятеля».

Наградой за отличия в Бородинском сражении генерал-лейтенанту князю Д.В. Голицыну стал (ошибочно) второй Военный орден Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени. Император Александр I позднее исправил ошибку императорской канцелярии в награждении одного из самых популярных генералов русской армии. Но как исправил! Георгий был заменен орденом Святого Александра Невского с алмазами («За отличия при Бородино и Красном»).

Но как бы там ни было, можно считать, что генерал-лейтенант князь Д.В. Голицын, подлинный герой Бородинской битвы, именно за нее никакой награды, которая украсила бы его кирасирский мундир, не получил.

Современники без ложной лести считали, что он был достоен Георгиевского ордена за день Бородина более высокой степени. Кирасиры, сражавшиеся в рядах защитников Семеновских флешей, стали подлинными героями генеральной баталии Отечественной войны 1812 года.

Но ради справедливости следует заметить, что князь Голицын 5-й для обладания орденом Святого Георгия 2-й степени не соответствовал своим командирским рангом. Но такое суждение ничуть не умоляет его заслуг, «оказанных Отечеству» 26 августа.

…Война продолжалась. Во время сражения под Малоярославцем голицынские кирасиры находились в резерве, готовые «закрыть собой прорыв неприятеля», став «стальной заставой» на Калужской дороге.

Когда началось преследование Великой армии, пытавшейся вырваться из пределов России, генерал-лейтенант Голицын 5-й командовал средней колонной Главной русской армии, состоявшей из двух пехотных корпусов, 1-й и 2-й кирасирских дивизий.

Особо отличиться ему довелось в боях у Красного. В том деле он командовал действиями 3-го пехотного корпуса и кирасирскими полками, составившими левый фланг русской позиции. Когда неприятель нанес сильный удар по противоположному флангу, Голицын послал свою пехоту в штыки и не пустил прорыва французов.

Голицын оказался одним из героев красненского дела. Вверенные ему войска сдержали натиск французской гвардии, взяли в плен 7 тысяч человек и захватили в качестве трофеев 35 орудий.

…В декабре 1812 года, под занавес Отечественной войны, князь Голицын 5-й командовал кавалерийским (кирасирским) корпусом силой в 32 эскадрона при 12 орудиях гвардейской конно-артиллерийской роты. Во главе этой «армады» конников-латников на нескаковых лошадях он пройдет с боями пол-Европы до самого Парижа, города, с которым были связаны юношеские воспоминания Дмитрия Владимировича.

Современники отмечали, что и в походах, и в сражениях 1813 и 1814 годов русская тяжелая кавалерия производила на французов и их союзников (которых становилось все меньше и меньше) устрашающее впечатление. Соответствующее отношение было и к ее военному вождю.

Перед началом Заграничного похода русская армия прошла реорганизацию. В июне Голицын получает в командование Резервный кавалерийский корпус. Во главе его отличается в больших сражениях кампании 1813 года – Дрезденском и при Кульме. Наградой стал орден Святого Владимира 1-й степени.

В кампанию 1814 года участвует в сражениях при Бриенн-ле-Шато, Мальмезоне, Арси-сюр-Обе, Фершампенуазе. Умело действовал при взятии Парижа. В апреле того же года за отличия в войнах против наполеоновской Франции жалуется в генералы от кавалерии.

После завершения военных действий, в августе 1814 года, становится командиром 1-го резервного корпуса, в сентябре того же года – 1-й и 2-й гвардейскими пехотными дивизиями, к которым в марте 1815 года «добавили» еще и гвардейскую легкую кавалерийскую дивизию. В 1818 году определяется командиром 2-го пехотного корпуса.

Новый всплеск в жизни деятельного князя Д.В. Голицына состоялся в январе 1820 года (по 1843 год), когда он стал московским военным генерал-губернатором. С его именем связано очень многое при восстановлении родной ему первопрестольной русской столицы. Город не просто вставал после московского пожара 1812 года, но одновременно подвергался серьезной реконструкции.

Благодаря неустанным трудам Дмитрия Владимировича в Москве были вымощены и освещены многие улицы, устроены бульвары, восстановлен Мытыщинский водопровод. Строятся Большой и Малый театры. С его участием основываются благотворительные и медицинские учреждения, учебные заведения. Среди них – детская, глазная, 1-я Градская и Ново-Екатерининская больницы, сиротский приют, Дом Трудолюбия, Александровский и Николаевский сиротские институты. У стен Кремля разбивается Александровский сад.

Императоры Александр I и воцарившийся Николай I не забывали жаловать главу Москвы. В 1821 году он назначается членом Государственного совета. 25 декабря 1825 года награждается орденом Святого апостола Андрея Первозванного, через пять лет – алмазными знаками к нему. В 1841 году удостаивается титула светлейшего князя, в следующем году получает шефство над лейб-гвардии Конным полком.

В начале 1844 года Д.В. Голицын отправился на лечение за границу. Умер после хирургической операции, сделанной в Париже. Был похоронен в родовой усыпальнице князей Голицыных в церкви Архангела Михаила в московском Донском монастыре.

Современники оставили о человеке, который возродил огромный столичный город из пепла, самые добрые и лестные характеристики. Писалось, что Д.В. Голицын обладал «уменьем в обхождении с людьми, искусством возбуждать усердие», а его умения «согласать противоречия были изумительны». Таким он и остался в памяти москвичей, уйдя из жизни. Уже не говоря о том, что его горожане почитали как героя Отечества в войне 1812 года.